Лорен Вайсбергер - Дьявол носит «Прада»

– Да, да, – продолжала Лили, – ей, похоже, трудно угодить, и она немножко чокнутая. Ну так все мы не ангелы. Зато тебе бесплатно дают обувь, косметику, одежду, делают прически. Бесплатно! Да кто еще получает ультрамодную одежду, стоящую бешеных денег, просто так, только за то, что ходит на работу? Энди, ты работаешь в «Подиуме», неужели ты этого не понимаешь? Да миллионы девушек сделают все, что угодно, чтобы получить твое место.

Я поняла. Вот в этот момент я поняла, что Лили – впервые за девять лет, что мы с ней знакомы, – меня не понимает. Ей, как и другим моим друзьям, нравилось слушать диковатые истории о моей работе, которых у меня за несколько недель накопилось множество – я стала настоящим кладезем гламурных сплетен, – но она так и не поняла, насколько тяжело мне дается каждый день. Она не понимала, что я продолжаю день за днем ходить на работу не для того, чтобы получать бесплатную одежду, не понимала, что даже вся бесплатная одежда на свете не сможет облегчить мою участь. Пора было поближе познакомить мою лучшую подругу с миром, в котором мне приходилось жить. Она поймет, конечно же, она поймет, я в этом не сомневаюсь. Ей просто нужно все рассказать. Да! Пришло время рассказать кому-то, что же на самом деле происходит. Мне не терпелось приобрести союзника, я открыла рот, и тут зазвонил телефон. Вот адская машина!

Я хотела швырнуть его о стену и послать звонившего – кто бы он ни был – ко всем чертям… но где-то в глубинах моего сознания теплилась надежда, что, может быть, это Джонатан и, может быть, он сейчас мне что-нибудь сообщит. Лили улыбнулась и сказала, чтобы я не стеснялась. Я покорно кивнула и нажала кнопку приема.

– Это Андреа? – прозвучал мужской голос.

– Да, а это Джонатан?

– Он самый. Я только что звонил домой и получил ваше сообщение. Я как раз сейчас лечу из Парижа, нахожусь над Атлантикой, но у вас был такой встревоженный голос, что я решил вам сразу же перезвонить.

– Спасибо! Спасибо! Для меня это действительно очень важно. Да, я немножко обеспокоена, потому что мне звонила Миранда, и странно, что они до сих пор не получили посылку. Вы ведь отдали ее водителю в Париже?

– Ну конечно, отдал. Знаете, мисс, я предпочитаю не задавать вопросов, просто делаю свое дело. Лечу, куда и когда мне скажут, и остальные пусть выполняют свои обязанности. Но мне не часто приходилось летать через океан с одной-единственной посылкой на борту. Я подумал, что это, должно быть, что-то очень важное, может, орган для трансплантации или секретные документы. Я уж старался, как мог, и сам отдал посылку водителю прямо в руки, как было условлено. Такому симпатичному парню из «Ритца». Так что все в порядке.

Я поблагодарила его, и связь прервалась. Консьерж из «Ритца» должен был послать водителя в аэропорт, чтоб тот привез «Гарри» в отель. Если все прошло по плану, Миранда должна была получить книги в семь утра по местному времени. Сейчас в Париже скорее всего уже почти вечер. Что могло случиться? У меня не было выбора, мне нужно было позвонить консьержу, и, раз уж мой сотовый не способен обеспечить международную связь, я должна найти телефон, который может это сделать.

Я отнесла остывшие вафли на кухню и выбросила их в мусорное ведро. Лили лежала на диванчике и дремала. Я обняла ее на прощание, сказала, что позвоню, и направилась к двери. Мне нужно было поймать такси и ехать в офис.

– А как же наши планы? – жалобно протянула она. – Я уже собиралась поставить «Президента США». Не уходи, наше воскресенье еще не кончилось.

– Я знаю, Лил, мне тоже жаль. Но я должна с этим разобраться. Мне самой больше всего хочется остаться здесь, но я у нее под колпаком и не могу не пойти. Я тебе потом позвоню, ладно?

В офисе, ясное дело, не было ни души; все девушки, похоже, завтракают в «Пасгисе» с дружками-банкирами. Я села в свой темноватый уголок, вдохнула поглубже – и позвонила. Слава Богу, мсье Рено, консьерж, не заставил себя ждать.

– Андреа, дорогая, как вы? Мы просто счастливы, что Миранда с дочками вновь гостит у нас, – солгал он в трубку.

– Да, мсье Рено, и я знаю, какое наслаждение доставляет ей ваше гостеприимство, – солгала я в ответ. Какие бы чудеса гостеприимства ни проявлял несчастный консьерж, Миранда, несомненно, придиралась к каждому его шагу. К его чести, он не оставлял попыток угодить ей – и продолжал лгать о том, как он ее любит. – Дело в том, что я хочу узнать, вернулась ли машина, которую вы посылали встретить самолет Миранды.

– Ну разумеется, дорогая. И уже давно. Еще и восьми часов не было. Я послал нашего лучшего водителя, – сказал он гордо. Если бы он только знал, за чем ездил его лучший водитель.

– Это немного странно, потому что я получила сообщение от Миранды, и она утверждает, что никакой посылки ей не приносили. Я уже говорила с водителем, который клянется, что доставил ее в аэропорт, с пилотом, который клянется, что передал ее водителю в Париже; и вот теперь вы говорите, что посылка прибыла в отель. Так почему же Миранда ее не получила?

– Единственное, что остается, это спросить саму леди, – пропел он с фальшивым энтузиазмом в голосе. – Соединить вас с ней?

Я молилась, чтобы до этого не дошло, чтобы мне удалось все выяснить, не вступая с ней в контакт. Ну что я отвечу, если она вновь скажет, что не получила посылку? Может, мне стоит посоветовать поискать ее на столе в прихожей, куда ее, конечно, уже давно положили? А может, она ждет, что я проделаю все заново: с самолетом и всем прочим, достану еще два экземпляра и пришлю их ей до конца сегодняшнего дня? А может, впредь мне следует нанимать секретного агента спецслужбы, чтобы он сопровождал книжки в перелете через Атлантику и по мере сил обеспечивал их сохранность и надежность доставки? Здесь есть над чем подумать.

– Ну конечно, мсье Рено, спасибо за помощь.

Несколько щелчков, и в трубке вновь послышались гудки. Я вспотела от напряжения и вытерла ладонь о спортивные штаны, старясь не думать о том, что было бы, если бы Миранда увидела, что я ношу в ее офисе. «Успокойся, соберись, – внушала я себе, – она не может перегрызть тебе горло по телефону».

– Да? – услышала я далекий голос и оборвала свои мысленные заклинания. Это была Каролина, которая в восемь лет в совершенстве овладела манерой своей матери разговаривать по телефону бесцеремонно и резко.

– Привет, малышка, – запела я, презирая себя за то, что подлизываюсь к ребенку. – Это Андреа из офиса. А твоя мамочка где-нибудь рядышком?

– Ты имеешь в виду, моя мама, – поправила она, как делала это всегда, – да, я сейчас передам ей трубку.

Через пару секунд я услышала голос Миранды.

– Да, Ан-дре-а? Надеюсь, у вас ко мне что-то срочное; вы же знаете, как я не люблю, когда меня беспокоят, когда я с девочками.