Иван Ильин - Россия. Путь к возрождению (сборник)

Без общего интереса, без всеобщей (т. е. всем общей ) цели, без солидарности государство не может существовать. Политическая цель – это та цель, про которую каждый гражданин может сказать: «это моя цель», – и будет при этом прав; и про которую он должен добавить: «это не только моя цель»; и про которую все граждане вместе и сообща могут добавить: «это наша общая цель», – и будут при этом правы.

Сфера политического начинается там, где все хотят одного и того же, и притом такого, что или у всех сразу будет, или чего у всех сразу не будет. Каждый желает этого у себя в душе и по-своему, ибо психологически все люди различны: «интерес», как личное переживание, остаётся множественным и различным; но интерес как желаемый предмет – един у всех и для всех; и удовлетворить его можно только посредством совместной организованной деятельности. Общность цели ведёт к общности средств и путей: и вот основа политической деятельности и политики создана.

Дух народа, национальная культура, родина, государственное устройство, государственная власть, законодательство, суд, правопорядок, гражданский мир и т. д. суть такие предметы (или можно сказать – интересы, цели, блага), которые принадлежат всем сынам родины, всем гражданам совместно и сообща. Никто не может претендовать на них для одного себя; никто не может создать их или распоряжаться ими в одиночку. Каждый пользуется этим общим достоянием; каждый живёт излучениям и этого общего духовного сокровища; каждый призван к участию в создании и охранении этих благ. Мало того, каждый из нас вообще является сыном своей родины, субъектом права и гражданином лишь до тех пор, пока это общее достояние существует. В этом смысле Аристотель и Гегель были правы, когда утверждали, что государство «предшествует» гражданину; это означало, что нет гражданина без государства; что государство есть условие бытия для гражданина; что «сначала» должно быть налицо государство, «тогда» могут быть и граждане, а после распадения государства останутся не граждане, а море человеческого песку.

Итак, общее достояние связывает всех между собою: каждый нуждается во всех остальных, и все нуждаются в каждом. Здесь возникает некая великая совместимость, которую можно описать так.

Мы все хотим одного и того же, что является для мае общим; и мы всё знаем это друг про друга и доверяем в этом друг другу – мы связаны солидарностью.

Мы все нуждаемся друг в друге; мы связаны этой нуждой друг с другом; от каждого идёт нить отношений к каждому другому и, кроме того, нить отношения к нашему общему достоянию. Мы, что называется, соотнесены друг с другом – мы связаны коррелятивностью.

Мы все обязываемся друг перед другом беречь друг друга и наше общее достояние: один за всех, все за одного; каждый за общее и общее для всех; и эта связь взаимна (мутуальна) – мы связаны мутуальностью.

На этих основах мы есмы одно мы – единая духовная и правовая община, управляющаяся единой верховной властью и связанная единством жизни, творчества и исторической судьбы. Мы – государство.

Верно понять идею государства можно только тогда, если продумать до конца и до полной ясности эти, вскрытые нами основы (духовной солидарности, коррелятивной связи и мутуальных обязательств). Эти основы можно объединить и изобразить в виде учения об «общественном договоре», который якобы заключается гражданами между собою. Однако дело не в том, заключался ли такой договор в исторически известных государствах (наверно, не заключался!), и не в том, чтобы люди, основывая государство, действительно заключали его… Дело в том, чтобы каждый человек, достигающий гражданской зрелости, продумал и прочувствовал в своём правосознании эти основы. Важно то, чтобы у каждого из нас в правосознании была как бы проведена черта, отделяющая сферу нашего Общего, Солидарного, Совместного и Взаимного — как политическую и государственную сферу – от нашего личного, частного и эгоистического. Необходимо, чтобы каждый из нас принёс в глубине души некую присягу – беречь эту сферу, служить ей и действовать в её пределах государственно и политически. А это значит утвердить в своём правосознании не только идею государства вообще, но и идею своего родного государства, своей государственно оформленной родины. Мало того, это значит жизненно приступить к обновлению и возрождению современного государства на основах творческого и притом христианского правосознания.

Для того чтобы верно понять и обосновать идею государства, необходимо прежде всего усмотреть душевный уклад здорового государственного правосознания: это есть уклад творческий, и притом христианский.

Начнём с необходимых предварительных разъяснений. Обосновать идею государства совсем не значит провозгласить, что все государства, известные нам из истории человечества, были «хороши», находились на высоте идей и творили одно благо. Этого нельзя сказать про человеческие дела ни в одной области жизни. Всюду – и в религии, и в нравственной сфере, и в литературе, и в живописи, и в науке, и в праве, и в политике – бывали лучшие и худшие, высшие и низшие создания, а бывали и такие явления, которые следовало бы отнести не к «культуре», а к «антикультуре». Такие явления не компрометировали, однако, всю свою сферу: пошлый, нехудожественный роман не компрометировал всю литературу; религиозные заблуждения скопцов или хлыстов не ставили под сомнение всякую религиозность; дурные законы не свидетельствуют о невозможности справедливого права и т. д. Согласно этому, отвергать идею государства на том основании, что в государственности и в политике есть немало безобразных явлений, было бы неосновательно и неумно.

Точно так же было бы неосновательно, отправляясь от этих искажений государства и политики, настаивать на неприемлемости государства для христианского сознания. А между тем ныне стали появляться такие софисты, которые решаются утверждать, что государство есть изобретение и орудие «диавола». Понимать государство как формальную систему насилия, как организацию безнравственного притеснения слабых сильными и т. п., значит или обнаруживать полное отсутствие здорового правосознания, или же сознательно вводить в заблуждение тёмных людей. Не следует, конечно, по-детски идеализировать исторические государства; но, с другой стороны, недопустимо отвергать идею государства, не постигая её здоровой и глубокой сущности.