Иван Ильин - Россия. Путь к возрождению (сборник)

И вот ныне, после испытаний коммунистической революции, мы можем с уверенностью сказать, что только тот способ владения и распоряжения вещами имеет будущее, который действительно поощряет человеческий инстинкт творчески вглядываться в вещи, изживаться в этом самодеятельно и интенсивно, создавать своё будущее уверенно и без опасливых оглядок. Именно таков строй частной собственности. Напротив, те способы владения и распоряжения вещами, которые подавляют человеческий инстинкт, застращивают его, обессиливают или как бы кастрируют, осуждены с самого начала и лишены будущего. Когда хотят наказать каторжника, то сводят круг его имущественной власти к минимуму или угашают его совсем; но и каторжник имеет право продать своё изделие, получить милостыню, съесть свой паёк, отдать его животным или обменять его у соседа. Когда вводят или поддерживают сельскохозяйственную общину с её периодическими переделами, то этим превращают собственника в условного и временного пользователя участком и подрывают в нём трудовой интерес и волю к качественному, интенсивному хозяйству; он уподобляется арендатору и начинает выпахивать землю и склоняться к хищническому хозяйству. Когда над какой-нибудь группой собственников или над целой страной повисает угроза принудительного или тем более безвозмездного отчуждения, то это пресекает и убивает «доверие» собственника к вещам и к людям и хозяйственно вредит всей стране. Социализм и коммунизм отвергают естественное право людей на хозяйственную самостоятельность и самодеятельность и, соответственно, их право частной собственности; этим люди практически приравниваются к каторжникам или ставятся в положение хозяйственных кастратов. Всё это относится в особенности к частной собственности на «средства производства», ибо человек инвестирует себя творчески — не в потребляемые вещи, а в вещи, служащие производству.

Итак, частная собственность является тою формою обладания и труда, которая наиболее благоприятствует хозяйственно-творящим силам человека. И заменить её нельзя ничем: ни приказом и принуждением (коммунизм), ни противоинстинктивной «добродетелью» (христианский социализм 89). В течение некоторого времени возможно принуждать человека вопреки его инстинкту; есть также отдельные люди, способные усвоить себе противоинстинктивную добродетель. Но противоестественное принуждение и противоестественная добродетель никогда не станут творческой формой массовой жизни.

Если воспретить человеку творить по собственному почину и побуждению, то он вообще перестанет творить. Любить, созерцать, молиться и творить можно только свободно, исходя из своей собственной потребности. Этот закон действует не только в религии и в искусстве, но и в жизни семьи и в хозяйстве. Ибо и семья, и хозяйство вырастают из любви и остаются живым творчеством. Из безразличия же родится не творчество, а мёртвое, механическое отправление, индифферентное и формальное отбывание «очередного номера» для видимости и напоказ. Безразличный человек работает без одушевления: вдохновение незнакомо ему, творческая глубина его инстинкта остаётся холодной, не напрягается и бездейственно молчит. Брак без любви не создаёт ни здоровой семьи, ни одарённого потомства; он духовно и общественно вреден. И подобно этому, хозяйство без свободного внутреннего побуждения, без личной инициативы и частной собственности, бюрократически ведомое безразличными чиновниками, не создаёт ни благосостояния, ни даже достаточного и сколько-нибудь доброкачественного продукта: оно общественно и государственно вредно. Исключить из хозяйственного процесса начало инстинктивной самодеятельности, начало личного интереса, начало духовной свободы и начало доверчивого самовложения в вещи значит отдать всё на волю формального и продажного бюрократизма, безразличной нерадивости, пустой притязательности, явной безответственности, тайного саботажа и самой жалкой бесхозяйственности. Вот почему введение коммунизма не подрывает идею частной собственности, а реабилитирует и обосновывает её.

Это обоснование может быть вкратце выражено так.

1. Частная собственность соответствует тому индивидуальному способу бытия, который дан человеку от природы. Она идёт навстречу инстинктивной и духовной жизни человека, удовлетворяя его естественному праву на самодеятельность и самостоятельность.

2. Частная собственность вызывает в человеке инстинктивные побуждения и духовные мотивы для напряжённого труда, для того, чтобы не щадить своих сил и творить лучшее. Она развязывает хозяйственную предприимчивость и личную инициативу и тем укрепляет характер.

3. Она даёт собственнику чувство уверенности, доверие к людям, к вещам и к земле, желание вложить в хозяйственный процесс свой труд и свои ценности.

4. Частная собственность научает человека творчески любить труд и землю, свой очаг и родину. Он выражает и закрепляет его оседлость, без которой невозможна культура. Она единит семью, вовлекая её в собственность. Она питает и напрягает государственный инстинкт человека. Она раскрывает ему художественную глубину хозяйственного процесса и научает его религиозному приятию природы и мира.

5. Частная собственность пробуждает и воспитывает в человеке правосознание, научая его строго разделять «моё» и «твоё», приучая его к правовой взаимности и к уважению чужих полномочий, взращивая в нём верное чувство гражданского порядка и гражданственной самостоятельности, верный подход к политической свободе.

6. Наконец, частная собственность воспитывает человека к хозяйственной солидарности, не нарушающей хозяйственную свободу, ибо каждый собственник, богатея, обогащает и своё окружение, и самое народное хозяйство, – и конкуренция собственников ведёт не только к борьбе, но и к творческому напряжению, необходимому для народного хозяйства. И путь к организации мирового хозяйства идёт не через интернационально-коммунистическое порабощение, а через осознание и укрепление той солидарности, которая вырастает из частного хозяйства.

Так раскрывается и обосновывается духовный смысл частной собственности.

Всё высказанное нами в обоснование частной собственности отнюдь не следует понимать в том смысле, будто вырастающий из неё общественный и правовой строй не имеет своих проблем, затруднений и опасностей. Он имеет их, и разрешить или преодолеть их совсем не легко. Однако сначала надо удостовериться, во-первых, в том, что все отрицательные проявления частноправовой дисгармонии капиталистического строя, все опасности нецелесообразного и несправедливого деления на классы, а особенно завистливой и мстительной классовой борьбы, всё бремя порабощения, безработицы, все убытки от анархии производства нисколько не преодолеваются отменою частной собственности, ибо коммунизм создаёт государственный капитализм, небывалое порабощение и нищету, вызывает к жизни новую анархию производства, углубляет чувства зависти и мести, усиливает классовую борьбу и доводит до высшей беззастенчивости эксплуатацию трудящегося человека. Во-вторых, надо понять, что частная собственность коренится не в злой воле жадных людей, а в индивидуальном способе жизни, данном человеку от природы. Кто хочет «отменить» частную собственность, тот должен сначала «переплавить» естество человека и слить человеческие души в какое-то невиданное коллективно-чудовищное образование; и понятно, что такая безбожная и нелепая затея ему не удастся. Пока человек живёт на земле в виде инстинктивного и духовного «индивидуума», он будет желать частной собственности – и будет прав в этом.