Екатерина Шпиллер - Маленький памятник Эпохе прозы

У меня тоже силы уже не те. В зеркале отражается стройная женщина с огромным количеством мелких морщинок вокруг глаз и совсем не мелких на лбу. Зато у меня не появилось "складок скорби" возле рта, и кончики губ не поплыли вниз, как у многих в моём возрасте. Кто знает, может, папин "медвежонок" и мой Демон сыграли свою роль? Мышцы лица не привыкли к трагической маске, а морщинки вокруг глаз - они от улыбки. Это точно, я проверяла.

Я по-прежнему рыжая, только теперь этот цвет искусственный. По-честному, мои волосы абсолютно седые, и стоит вовремя их не покрасить, как по белоснежным корням прекрасно видно, что ни один волос не сохранил цвета. Так бывает в сорок семь. Говорят, и раньше бывает.

Янеку, прекрасному моему вельможному пану, была дана отставка, когда несколько лет назад он предпринял попытку захвата: приехал без предупреждения с огромным количеством чемоданов и заявил: "Я не могу без тебя, я навсегда". На этом между нами всё и закончилось, уехать ему пришлось на следующий же день.

Теперь у меня есть Поль. Парижанин. Композитор, автор современной музыки, иногда исполняемой симфоническими оркестрами. Музыка, которая не может прокормить, ибо её мало кто слушает и понимает (кстати, я тоже не из числа поклонников), но делающая моего кудрявого, седого, пижонистого Поля счастливым и совершенно очаровательным человеком, рядом с которым всегда и всем весело. На что он живёт? Да на наследство. Он из какой-то уже века два богатой семьи, типичный рантье, увлечённый музыкой. Поль сам спонсирует молодых гениев, помогает им материально и связями. Как его занесло ко мне и с какой стати? Способом "из уст в уста". Где-то в интернете прочитал восторженный отзыв, подумал, почему бы не съездить и не посмотреть на что-то любопытное, решил попробовать, приехал - а тут я. И всё завертелось. Вот уже пять лет мы таким образом "встречаемся". Ну... три раза я ездила к нему в мой любимый Париж, было дело. Но главная наша "база" - "Neiman Dream", по три-четыре раза в год.

Между прочим, в Париже у меня произошла удивительная, немного горькая встреча. Мы с Полем пошли ужинать в один из наших любимых ресторанов. Сделали заказ, ждали, болтали. Неожиданно послышался русскоязычный гомон - в заведение ввалилось сразу человек восемь. Туристы? Вряд ли, ведь ресторан очень недешёвый, тихий, респектабельный. Поль тоже удивлённо поднял брови.

- Никогда здесь такого не было. Ещё не хватало! - недовольно пробормотал он по-французски. Кстати, с некоторых пор я стала понимать французскую речь и потихоньку начинала говорить на этом красивом языке.

И вдруг я услышала ужасно знакомый голос:

- Белла!

Я резко повернула голову и подняла глаза: в двух метрах от меня стоял плешивый и с седой бородкой, но Олег, главный редактор "2FM"! Ну, какой же он всё-таки вахлак: в таком месте - в джинсах и ковбойке.

- Господи! - я вскочила и прижала ладони к лицу.

- Что-то не так? - встревожился Поль, вставая и хмуро глядя на Олега.

- Всё в порядке, дорогой, не волнуйся! - успокоила я его, улыбнувшись. - Старый сослуживец из Москвы.

- Я не ошибся - ты! - Олег резво подпрыгнул ко мне и полез обниматься. - Совсем не изменилась, чертовка! Рыжая ты бестия!

Мне пришлось представить его Полю.

Сослуживец бесцеремонно уселся за наш стол к большому неудовольствию моего кавалера. Заметив это, Олег по-английски пообещал, что всего на минуточку: "Мне всё равно надо к своим". И снова перешёл на русский, уже обращаясь только ко мне:

- Мы тут нашей радийной компашкой. На три дня вырвались... Не-не, не вглядывайся! Никого из тех лет уже не осталось, состав сменился полностью, я один старожил.

Вдруг его взгляд стал хитреньким.

- А что же ты про Мишку не спросишь?

Я вздрогнула так, что на столе звякнули приборы и бокалы.

- А?

Олег рассмеялся.

- Да что ж тебя так дёргает? Двадцать пять лет прошло! Или... не прошло? - он сощурил один глаз, в который мне тут же захотелось въехать кулаком. Я молчала. - Да, я всё знаю. Однажды под Новый год мы с Мишкой хорошо так нагрузились водкой и он давай рыдать и про тебя рассказывать, - я слушала ни жива-ни мертва.

- Он... тоже здесь? - хрипло спросила я, то ли надеясь на положительный ответ, то ли молясь об отрицательном.

- Ну, сказал же, из прежних - только я. Но Мишка до сих пор работает со мной, Беллочка. Видела бы ты его нынче! На что он стал похож! Куда ему до твоего... - он старательно улыбнулся Полю, который ответил кривой раздражённой ухмылкой, - до твоего месье. Знаешь, какой он стал?

- Какой? - прошептала я.

- Лысый, толстый, одышливый, занудливый! - Олег почему-то радостно выкрикивал каждое определение. - Подкаблучник и дачный муж. Да, он теперь ещё и дедушка-дедулечка, старшая дочь вышла замуж и родила ребёнка, представляешь? В общем, выбрось из головы этого горе-героя-любовника. Он, конечно, просчитался: ты потрясающе выглядишь и вообще... Хотя с ним, возможно, стала бы обычной бабой. Как его жена. Но он тебя не забыл, я точно знаю. Вот уверен: приеду, расскажу, как мы встретились, он опять напьётся и рыдать будет, - Олегу почему-то было ужасно весело это всё. Непроходимый какой-то.

Поль многозначительно откашлялся.

- Всё-всё, ухожу, - Олег вскочил и протянул мне руку. Болван. Когда я, смешавшись на секунду, подала ему свою, он наклонился и неуклюже чмокнул её, идиот. - Пока ребята! Беллка, так держать! - и показав большой палец, отвалил, наконец.

- И что это было? - спросил Поль, пока я брезгливо вытирала руку салфеткой.

- Когда-то, сто лет назад в Москве мы вместе работали. Он рассказывал про общих знакомых.

Внутри меня всё дрожало. Мишка - дачный муж, толстый, лысый, дедушка. Враньё! Мой Мишка... мой Мишка - это самая сладкая любовь и нежность, это вечная молодость и неутолимая страсть! Тот Мишка, я люблю тебя по-прежнему! И пусть так и будет.

- Он сказал тебе что-то неприятное? Почему ты загрустила? - заволновался Поль, беря меня за руку. Милый Поль! Я улыбнулась ему и погладила по густой седой гриве.

- Просто воспоминания нахлынули. Ничего, сейчас пройдёт.

Конечно, пройдёт. И ни слова больше о Мишке. Ни слова!

Поль - чудесный мужчина, мне с ним очень хорошо. Надёжно, спокойно. Я прекрасно к нему отношусь!

Он щедрый и меня спонсирует как "благотворителя". Благотворительность для благотворителя. Это он так говорит. Помимо его и Томаса, ещё несколько человек, добившихся успеха, регулярно высылают мне деньги, шлют письма, в которых каждый раз благодарят мой дом, меня и Нину, упоминают о том, что именно в нашем "раю" у них всё начало получаться, что мы обязаны разделить их успех.

- У дома уже есть имя. Можно делать бизнес, - учил меня Юра. - Неужели не хочешь?

А не хочу! Юра вздыхал, но однажды и навсегда я стала получать на свой счёт симпатичную сумму от отца моей единственной дочери, который не должен мне вообще ничего.