Милош Црнянский - Роман о Лондоне

Он подумал, не снять ли портреты и не убрать ли их в шкаф до приезда хозяина, с глаз долой. Или перевернуть лицом к стене, или закрыть чем-либо. Но решил, что на такое, в чужой квартире, он все-таки не имеет права. К тому же, что бы об этом подумала Мэри?

Vive l’Empereur!

Было абсолютно недопустимо, невозможно, чтобы Надя узнала о том, что произошло у него со старой графиней, но Репнин, размышляя о случившемся, видел все как-то со стороны, будто актер, и мог поклясться, что разыграл некую сцену в некоем театре.

Как?

А так. Будто случилось это с кем-то другим.

Он уже написал пять длинных писем, и выходило, что пишет только о висящем на стене Наполеоне. С каждым разом письма становились все длиннее, и он все яростнее их рвал.

Шестое, которое он таки не порвал и решил отнести на почту, было самым длинным.

Измученный и уставший Репнин, наконец взяв письмо, отправился на почту. Вместо того чтобы написать жене о себе, он все его посвятил Наполеону. Капля переполнила чашу. Так это говорится. Он ничего не рассказал Наде о графине. Лишь в нескольких словах коснулся своей жизни. Впрочем, о чем он мог ей сообщить?

Он намеревался отправить письмо с центрального почтамта, неподалеку от собора святого Павла, который работает круглосуточно, но в последнюю минуту порвал и это письмо. Потом написал еще одно, предназначенное только для Нади. Кроме нескольких слов об Ордынском, оно все состояло из нежнейших излияний. Это было самое нежное письмо, посланное им в Америку. А в ушах у него неумолчно звучал чей-то голос и мешал писать: «Ней воскреснет, воскреснет!»

Прежде чем снова пойти на почту, он долго сидел, глядя на три портрета Наполеона. Он был бы счастлив, если б мог просто выбросить их в окно. На узкой улочке было спокойно и тихо и идти никуда не хотелось. Хоть район Челзи находится в центре города, населяют его не торговцы, а молодые, романтичные художники. Большинство живущих здесь молодых пар — актеры, литераторы — богема, веселые люди, похожие на парижан. В тот час на улице, под его окнами вообще никого не было. Дома, открытые окна, закрытые двери, мостовая — все безмолвствовало… Все казалось погруженным в сон, мертвым. Репнин стоял у окна, выглядывая из-за занавески.

А по ночам этот район Лондона оживал — молодой, шумный, веселый. На крылечке каждого дома были выставлены или высажены цветы. Возле одной из калиток прямо на улице стоял огромный, новый унитаз, наполненный землей, в котором тоже росли цветы.

Как памятник? Что бы это могло обозначать?

Собираясь на почту, Репнин смотрел в окно, на окружающий мир, а на него смотрели со стен три Наполеона.

Он никак не мог заставить себя выйти из дому. Было уже четыре часа, когда наконец он решился пойти на почтамт, чтобы отправить письмо. Взглянул на часы. В ту же секунду зазвенел колокольчик.

Репнин решил, что это, конечно, к Ордынскому. Посмотрел сквозь жалюзи. У двери стояла молодая дама. На голове у нее была широкополая соломенная шляпа. На носу — огромные черные очки. Он едва ее узнал. Это была его юная соотечественница, вышедшая замуж за старого шотландца.

Когда он открыл дверь, она громко рассмеялась. Не терпелось, мол, посмотреть, куда его поместили. Жаль, что он не приехал в Ричмонд на уик-энд. Надеется, в следующий раз приедет. Будут кататься верхом по ричмондскому лесу.

Обходя комнаты и разглядывая книги, для чего даже приседала на корточки, она сообщила, что оставила машину возле станции подземки, в соседнем сквере. Там ее будет ждать Пегги. Они с Пегги сейчас очень подружились. Она очень ее любит. Госпоже Петерс удалось вызволить дочку из Ирландии. Забрала ее, так сказать, от мужа, и Сорокину вернули мундир. Его послали в Берлин. Пегги поедет к мужу. Они любят друг друга. Они — это Пегги и Константин. Генерал Петряев, по наговорам своей жены, хочет их разлучить. Они этого не допустят. Они — это сэр Малькольм и она. Сорокин снова офицер королевского воздушного флота. Никто не смеет коснуться его супруги. Сорокин перешел в католичество. Католичка теперь и Пегги. Это счастливая молодая пара.

Ольга Николаевна болтала, пританцовывая вокруг чемодана. Рядом стояла длинная шеренга поношенных репнинских туфель. Она перепрыгнула через них, а заодно и через самовар.

Репнин был растерян. Тогда она подошла к нему, обняла и прошептала: Kiss me. Потом еще крепче сжала объятия и, закрыв глаза, тихо повторила то же самое несколько раз, не по-русски, а по-английски.

Рано утром в понедельник, на следующий день после визита молоденькой соотечественницы Репнину сообщают из Доркинга, что сэр Малькольм Парк возвратился из Парижа и Репнину следует явиться в его канцелярию, в Лондоне, в одиннадцать часов. Дело важное и не терпит отлагательства.

Называют адрес. Номер телефона канцелярии. (Этих номеров в телефонном справочнике нет.)

Прежде чем отправиться, Репнин звонит туда и уточняет, правильно ли он все понял. С ним говорят какие-то женщины и мужчины. Они подтверждают, что все точно, и указывают станцию подземки, ближайшую. Тогда Репнин заверяет их, что будет в назначенное время.

В то утро, сам не зная отчего, он снял со стены в квартире Ордынского все три портрета Наполеона. Затем оделся в костюм Эдуарда VII, вернее в костюм, какие были в моде во времена этого короля. Аккуратно выбритый и отутюженный, он отправился взглянуть в глаза старому шотландцу, владеющему плантациями на острове Цейлон.

Чтобы признаться, если старик уже все знает, но только в том случае, если он уже знает, что жена ему неверна. Изменяет с ним, бездомным русским князем, который годится ей в отцы. Что она неверна этому огромному, прекрасно сложенному сэру Малькольму, который по возрасту мог бы быть ей дедушкой.

Разве такое возможно?

Возможно, и по ряду причин, а Репнину кажется, прежде всего потому, что он живет теперь в доме, где на стене висят три портрета Наполеона, а еще вероятней потому, что в мире многое переменилось.

Правда, сейчас, в Лондоне, он только русский эмигрант, никто и ничто, живой труп, о чем его шотландскому благородию хорошо известно. Да, он белый русский эмигрант, хотя стал им только потому, что оказался в Лондоне, ибо Красная Армия взяла верх. La grande armée [33] Великая армия (фр.) . — в настоящее время Красная Армия. И скрывать тут нечего. Ольга Николаевна сама пришла и отдалась ему. Призналась, что решилась на это еще в Корнуолле. Ну и что теперь делать?

Понурый, разбитый, как после утомительного рабочего дня в школе верховой езды в Милл-Хилле, Репнин плетется к ближайшей станции метро, рядом с театром на площади Slone.

Он теперь не чувствует себя безработным в Лондоне. Не вынужден выпрашивать работу. У всяких шотландцев. Он теперь играет на ипподроме. Проиграл на скачках — решил ставить на рысистых. Живет безмятежно, а что будет в сентябре — подумаешь, какое дело. Будь что будет. Во всяком случае, его самого на этом свете уже не будет. А до того времени можно неплохо пожить. Имеющиеся у него деньги он заработал честным трудом, не попрошайничал. По милости скакунов, которые, вероятно, сжалились над бедным эмигрантом. Этого стыдиться не следует. Они не станут измываться над ним, как старая графиня.