Генри Крейн - Санта–Барбара IV. Книга 1

Лайонелл сокрушенно отступил назад.

— А если бы они узнали? Что, если в полиции у них есть осведомитель? Это ведь никто не может гарантировать…

— Когда имеешь дело с преступниками обязательно нужно обращаться в полицию, — упрямо талдычил Ченнинг–старший.

Локридж выглядел подавленным.

— Они сказали, что убьют ее!..

СиСи успокаивающе поднял руку.

— Похитители всегда так говорят. А на самом деле это обычно оказывается не что иное, как самый примитивный блеф.

София испуганно взглянула на СиСи.

— Ты рассуждаешь так, словно прекрасно изучил психологию похитителей и вымогателей, — осуждающим тоном сказала она. — Разве можно знать, что этим людям придет в голову в следующий момент? Может быть, они сумасшедшие? Может быть, это какие‑нибудь отчаянные головорезы, и любой неверный шаг Лайонелла заставит их пойти на крайности… Все‑таки два миллиона долларов — это немалая сумма. И риск здесь слишком велик… Меня удивляет твое хладнокровие!

СиСи сделал вид, что не обратил внимания на эти слова.

— Они блефуют, — упрямо повторил он. — Так поступают все похитители. Для этого необязательно изучать их психологию. У них просто нет другого выхода, если они хотят выудить деньги.

Локридж растерянно потер лоб.

— Ты думаешь, стоит рискнуть? — неуверенно спросил он.

Но София не собиралась уступать.

— Не дави на Лайонелла, СиСи, — укоризненно сказала она. — Разве ты не видишь, что ему самому придется принимать решение?

— Вот–вот! — в сердцах воскликнул Ченнинг–старший. — Именно так! Но при чем тут я? И потом, если идти на поводу у подобных типов, они сделают то же самое и с другими. Это же самый настоящий терроризм!

София в отчаянии всплеснула руками.

— Но ведь речь идет об Августе!

СиСи в свою очередь рассерженно воскликнул:

— Я не собираюсь отдавать миллион долларов наличными террористам!

После этого в комнате воцарилась неловкая тишина. Лицо Локриджа постепенно наливалось кровью и, наконец, он не выдержал.

— Хорошо, СиСи. Мне не нужны твои деньги! Я вообще жалею, что пришел к тебе и попросил тебя о милости! — вызывающе заявил он. — Когда‑нибудь подобная беда настигнет и тебя… И когда ты окажешься в безвыходной ситуации, то я буду не сочувствовать тебе, а смеяться над тобой! Будь ты проклят!

С этими словами он быстро покинул дом Кэпвеллов. Когда дверь за ним с грохотом захлопнулась, София с сожалением посмотрела на СиСи.

Он тут же состроил недовольную мину.

— Я знаю, что ты хочешь от меня услышать. Позволь мне объяснить свою позицию.

София запальчиво взмахнула рукой.

— Дело здесь не просто в различии мнений… Это гораздо более серьезно. Поверь, я этого так не оставлю.

СиСи не ожидал такой резкости от Софии.

— Ты считаешь, что я не прав, — с неудовольствием произнес он. — Ну, что ж, это — твое право. Однако я ничего не собираюсь делать! Сама вспомни о том, кто такой Лайонелл Локридж и подумай, почему я так поступаю.

София так разволновалась, что стала ходить по гостиной из угла в угол.

— СиСи, я не понимаю, что с тобой происходит! Сначала ты говоришь мне, что изменился, что смотришь на мир по–другому, рассказываешь о том, как ты пытаешься наладить отношения с сотрудниками своей корпорации, пытаешься делать какие‑то шаги к примирению с детьми… Что же тебе мешает пойти дальше? Почему ты забываешь о том, что такое христианское милосердие? Или, может быть, ты стал жаден и скуп? Тебе жалко денег?

СиСи нахмурился.

— София, о чем ты говоришь? Разве я когда‑нибудь был диккенсовским Скруджем?

— Вот именно! — вскричала София. — Так почему же ты отказываешь Лайонеллу? Он ведь просит у тебя денег не для того, чтобы купить себе новую машину!.. Он оказался в безвыходной ситуации. Он тонет и просит протянуть ему руку. А ты, вместо того, чтобы вытащить его из воды, только подталкиваешь его вниз. В опасности жизнь Августы! А ты, как упрямый баран, повторяешь одно и то же!.. Звони в полицию… Звони в полицию… Неужели это выход из положения? Даже если этим делом займется полиция, Лайонеллу не станет легче. Ты должен поддержать его, ты просто обязан сделать это! Я настаиваю!

Для пущей убедительности она даже топнула ногой.

Однако СиСи стоял на своем.

— Нет! Я не буду отдавать деньги террористам! И дело здесь не в том, что я не могу проявить христианское милосердие по отношению к своему давнему врагу… Мне не жалко денег, мне не жалко их для Локриджа. Но на уступки негодяям и похитителям я не пойду… Это против моих правил.

София застыла посреди гостиной, сверля его неотрывным взглядом.

— Ах, вот как? — воскликнула она с возмущением. — Ну, так вот, если ты не дашь ему денег, то я сама дам ему их! В любом случае, это нельзя оставить без внимания!.. Но учти, что тебе это обойдется куда дороже… Ты рискуешь упасть в моих глазах так низко, что никто потом не сможет тебе помочь подняться.

Над Санта–Барбарой спустился вечер.

Круз и Иден, забыв обо всем на свете, по–прежнему сидели на отдаленном пляже, задумчиво глядя на океан, и одаривая друг друга влюбленными взглядами, объятиями и поцелуями.

Ветер со стороны океана стал уже довольно прохладным. Иден начала ежиться.

— Может быть, разложим костер? — предложила она.

— Конечно! — обрадованно воскликнул Круз. — Вспомним прежние времена!.. У меня, между прочим, всегда неплохо получалось жарить крабов на горячих камнях.

Иден радостно улыбнулась.

— А потом мы ели их, запивая белым сладким вином. Помнишь?

— Конечно…

Пока Круз ходил за дровами для костра, Иден лежала на все еще теплом песке, глядя на сверкавшие в темном небе звезды.

Наконец все было готово. Языки пламени весело лизали сухие сучья, и потрескивание костра напоминало о тех, казалось, уже непостижимо далеких годах, когда Круз и Иден принадлежали только друг другу.

Несмотря на поздний вечер, из всей одежды на Крузе были только плавки. Когда он поправил костер и снова вернулся к Иден, она спросила:

— Ты не замерз? Иди ко мне, я согрею тебя.

Круз улыбнулся.

— Нет, мне не холодно, но от твоих объятий я не могу отказаться.

Гак они и сидели еще несколько минут, крепко прижавшись друг к другу.

— Малышка… — нежно произнес Круз, гладя ее по волосам. — О чем ты задумалась?

Иден смотрела на огонь.

— Не хочу, чтобы костер погас. Он напоминает мне о прошлом. А еще, — она мягко улыбнулась, — он греет… Между прочим, уже не так тепло.

Круз поцеловал ее в щеку.

— Костер только начал разгораться, — заметил он. Иден меланхолично покачала головой.

— Да. Но со временем он начнет угасать. Что нам тогда останется делать?

— А ты как думаешь?

Она вдруг загрустила.

— Тогда нам придется ехать домой.