Генри Крейн - Санта–Барбара V. Книга 1

Джина, которая впервые в жизни услышала о том, что у Кейта когда‑то была сестра Кэтти и о том, что она принимала участие в чемпионатах по плаванию, сделала вид, что это давно известно ей.

— Да, конечно, — как ни в чем ни бывало улыбнулась она.

Старушка подняла руку и показала на награды, украшавшие столик в дальнем углу ее комнаты.

— Видишь, это золотые и серебряные кубки, которые она получила за победы. Она выигрывала их каждый год.

Джима понимающе кивнула.

— Действительно, их так много.

— Ты должна посмотреть, — сказала Жозефина, — наши семейные фотографии. Там очень много интересного. Знаешь, каким смешным был Кейт в детстве? У него были такие большие круглые глаза, как будто он вечно удивлялся.

Тиммонс сделал обиженное лицо.

— Ну бабушка, — с укоризной протянул он. — Я не хочу, чтобы Джина видела, каким глупым я тогда выглядел.

Старушка устало махнула рукой.

— Ну ладно, я потом все равно покажу ей. Я знаю, как ты к этому относишься. Джина, ты ведь еще придешь ко мне?

— Разумеется. Я обязательно буду навещать вас, и мы вместе посмотрим ваши семейные альбомы. Я всегда была такой любопытной.

Не скрывая своего удовольствия, Жозефина повернула голову к внуку.

— Джина так прелестна.

Тиммонс улыбнулся.

— Правда?

Жозефина вдруг умолкла и закрыла глаза.

— Бабушка, — обеспокоенно произнес Кейт, наклоняясь над ней. — Что с тобой? Бабуля, ты плохо себя чувствуешь?

Он взял ее руку в свою ладонь. Не открывая глаз, Жозефина тихо произнесла:

— Джина, дорогая, будь так добра, оставь нас наедине с Кейтом, мне нужно еще кос о чем поговорить с ним.

Джина тут же поднялась с постели и оперлась на палку.

— Конечно, конечно, — понимающе сказала она. — Я очень рада была познакомиться с вами, миссис Тиммонс. Я очень надеюсь, что вы скоро поправитесь.

Ковыляя, она вышла из комнаты, даже не услышав, как старушка едва слышно прошептала:

— Спасибо.

Оставшись Наедине с бабушкой, Кейт обеспокоенно спросил:

— Ты в порядке?

— Да, — не открывая глаз ответила она.

— Принести что‑нибудь?

Она едва заметно покачала головой.

— Нет, ничего.

Глаза ее снова раскрылись и, сделав над собой видимое усилие, Жозефина Тиммонс улыбнулась.

— Молодость, молодость, — негромко промолвила она. — Кейт, ты сделал мне прекрасный подарок. Я так рада за тебя, и пусть, что случилось с Кэтти, больше не отравляет твою жизнь.

Каждое слово давалось ей с таким трудом, что, произнеся эту фразу, она устало умолкла. Однако Кейт был непреклонен.

— Я не могу смириться с этим, бабушка.

Теряя последние силы, Жозефина сказала:

— Это все‑таки был несчастный случай. Несчастный случай, и ничего больше. Это было давно.

Тяжело дыша, Тиммонс опустил голову.

— Это не должно было случиться, — глухо произнес он. — Кэтти не могла утонуть.

— О, Кейт, — умоляюще сказала Жозефина, — учись прощать. Без этого тебе будет очень трудно жить.

— Я старался, — через силу произнес он.

— Милый, нужно постараться еще, — прошептала она едва слышно. Иди сюда.

Она лежала с закрытыми глазами, и губы ее едва шевелились. Хотя Кейт пытался держать себя в руках, предательские слезы покатились по его щекам.

— Бабушка…

— Иди сюда, — шепнула она.

Он обнял ее за плечи, а затем, подняв голову, увидел, что она вновь на мгновение открыла глаза.

— Не беспокойся обо мне… Я не боюсь, моя совесть чиста, и сердце спокойно… Кейт…

Ее лицо озарила улыбка — последняя в ее жизни.

— Кейт, — затихающим голосом произнесла она, — Кейт…

Он совсем близко наклонился к ней:

— Бабушка, что?

— Я буду скучать по тебе.

Ее губы уже дрожали в предсмертной агонии. В последний раз взглянув на внука, она закрыла глаза, и голова ее бессильно склонилась на подушку. Рука, в которой она держала оставшуюся от Кэтти сережку с изумрудом, разжалась. Все еще не веря своим глазам, Кейт наклонился над бабушкой и осторожно потряс ее за плечо:

— Бабуля, что ты? Что с тобой?

Но она была уже далеко.

Кейт обхватил ее бессильно обмякшее тело и принялся целовать холодеющие руки. Увидев упавшую на одеяло сережку, Кейт зажал ее в кулаке и прошептал:

— Я отомщу за тебя, Кэтти. Я отомщу, чего бы это мне не стоило.

Чемоданам и баулам в машине Иден пришлось ждать еще очень долго, пока за ними не пришел Круз. Обвешавшись вещами, он вернулся назад в дом, где его встретила Иден.

— Не скажешь, что мы путешествуем налегке, правда? — иронически сказал он, втаскивая распухшие от вещей чемоданы в дом.

Иден широко улыбнулась.

— Я серьезно отношусь к своим обязательствам.

Круз швырнул чемоданы на пол.

— У тебя здесь барахла на всю жизнь.

— Поосторожнее, — с напускной строгостью прикрикнула она. — Раз уж ты взялся исполнять обязанности носильщика, то делай это профессионально.

Тяжело дыша, Круз вытер рукавом рубашки обильный пот, проступивший на лбу.

— Ну ладно, не будем сейчас касаться моих профессиональных способностей как носильщика, — рассмеялся он, — а лучше обсудим, где нам все это разместить. Чтобы разложить это, потребуется не меньше десяти шкафов.

Иден озабоченно огляделась по сторонам.

— Ну… — вздохнув, сказала она. — Придется сделать новые шкафы.

Круз озадаченно почесал затылок.

— И пристроить к дому новое крыло, — дополнил он, — только там мы сможем разложить три миллиона твоих вещей.

Она иронически пошевелила пальцами.

— Ну что ж, это тоже неплохо, будет где побродить. Вообще я люблю, чтобы было много пространства и комфорта.

Круз решительно схватил ее за руку и притянул к себе.

— Может быть, распакуем вещи потом? — многозначительно произнес он.

— Чтобы без спешки? — улыбнулась Иден. — Но ведь мы этим только что занимались.

Крепко обнимая ее за талию, он ответил:

— Это еще ничего не значит. Я уже успел соскучиться по тебе.

— Круз, ты ненасытен, — рассмеялась Иден. — Ты, действительно, хочешь превратить меня в конвейер по воспроизводству человеческого племени?

— Да, — рассмеялся он. — Но, честно говоря, пока мне больше нравится не результат, а процесс.

— Мне тоже нравится процесс, — едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, ответила она.

На несколько мгновений их губы слились в поцелуе, после чего Круз сказал:

— Вообще‑то я собирался пригласить тебя на завтрак.

Она укоризненно посмотрела на него.

— Не ври.

Она засмеялся.

— Нет, я, правда, голоден.

— Ах, вот в каком смысле, — прыснула она. — Ну тогда я тоже изголодалась.

Он тут же подхватил ее на руки и понес на постель.

— Одного только не мог понять, — по дороге произнес он, — зачем мы так поспешно оделись?