Пол Остер - Бруклинские глупости

– Так вот почему ты не говорила матери, кто отец. Ты сама не знала.

– Блин. Во дуреха. Я ведь слово себе дала, что никто об этом не узнает, и на тебе, выболтала!

– Не бери в голову. Грег, Билли… для меня это ничего не значащие имена. Не хочешь – не рассказывай.

– Через два года после рождения Люси Грег умер от передоза, а Билли был да сплыл. Ничего про него не знаю. Кто-то говорил, что он вернулся домой, окончил колледж и учит детишек музыке где-то на Среднем Западе, но, может, это какой-то другой Билли, почем я знаю.

Даже живя в Бруклине, Аврора не могла быть до конца уверена, что она окончательно развязалась со своим Дэвидом Майнором. Он мог запросто найти меня по телефонному справочнику. От одной мысли, что я могу снова увидеть этого праведного болвана, меня всего передергивало, но я ничего не говорил Рори о своих страхах. Для нее это была больная тема, и мне не хотелось грузить ее и без того расшатанную психику. Шли месяцы, мои опасения понемногу отступали на задний план, в какой-то момент я просто перестал о нем думать, и вдруг, в конце июня, в моем почтовом ящике обнаружилось толстое письмо. То, что на конверте после моей фамилии была приписка «Для Авроры Вуд», ускользнуло от моего внимания, и я поспешил вскрыть письмо. В глаза бросилась короткая записка от руки:

Дорогая,

Так будет лучше. Желаю удачи, и да поможет тебе господь.

Дэвид

Записка была приколота к семистраничному контракту из графства Сент-Клер, штат Алабама, о расторжении брака между Дэвидом Уилкоксом Майнором и Авророй Вуд Майнор по причине бегства супруги.

За ланчем я извинился перед Рори за свою ошибку и протянул ей письмо.

– Что это? – спросила она.

– Записка от твоего бывшего, – сказал я. – Плюс официальные бумаги.

– От моего бывшего? Что все это значит?

– Открой и прочти.

Глядя, как она читает записку, а затем бегло просматривает контракт, я был поражен ее невозмутимостью. Я ожидал улыбки, возможно, смешков, но ее лицо казалось непроницаемым. Если что-то и промелькнуло, определить это «что-то» я был не в состоянии.

– Ну вот и всё, – наконец, промолвила она.

– Рори, ты свободна. Можешь выходить замуж хоть завтра.

– Больше ко мне не притронется ни один мужчина.

– Это ты сейчас так говоришь, а завтра кто-нибудь появится, и ты снова захочешь замуж.

– Нет, Натан, кроме шуток. С этим покончено. Когда Дэвид запер меня в спальне, я себе сказала: «С мужчинами завязываю. Ничего хорошего я от них не видела и не увижу».

– А как же Люси?

– Ну, разве что Люси. Но одного ребенка мне за глаза достаточно.

– У тебя что-то не так? Сегодня ты вся в миноре.

– У меня все отлично.

– Ты здесь уже полгода, появились какие-нибудь планы?

– Какие планы?

– Ну, не знаю. Тебе решать.

– Меня все устраивает.

– Желания снова петь не возникало?

– Иногда. Но серьезная карьера меня не увлекает. Попеть в каком-нибудь местном ресторанчике в субботу или воскресенье – почему бы и нет, но без всех этих разъездов. Оно того не стоит.

– А изготовление ювелирных поделок? Тебе это нравится?

– Более чем. Весь день провожу с Нэнси, что еще надо? Другой такой нет на всем белом свете. Я ее просто обожаю.

– Не ты одна.

– Ты не понял. Я ее люблю, а она любит меня.

– Ничего удивительного, Нэнси сама благожелательность.

– Ты опять не понял. Мы с Нэнси любовницы.

– ?

– Жаль, что ты себя сейчас не видишь. У тебя такое лицо, словно ты пишущую машинку проглотил.

– Извини. Я видел, что вы друг дружке сразу понравились, но у меня и в мыслях не было, что это так далеко зашло. И давно вы?..

– С марта. Все началось месяца через три после нашего вселения.

– Почему же ты до сих пор молчала?

– Ты мог рассказать Джойс, а Нэнси боится, что у ее мамочки случится родимчик.

– Зачем же сейчас сказала?

– Подумала, что тебе можно доверить этот секрет. Ты же меня не подведешь, правда?

– Нет, конечно. Если ты так хочешь, Джойс ничего не узнает.

– Я тебя не разочаровала?

– Ну что ты. Если вы счастливы, флаг вам в руки.

– У нас столько общего. Мы как сестры, все время на одной волне. Каждая знает без слов, о чем другая думает, что чувствует. С мужчинами надо объясняться, спорить, что-то доказывать. А тут мне достаточно посмотреть ей в глаза, и все ясно. Такого у меня ни с кем не было. Нэнси называет это «магической связью», а я говорю проще: «любовь». Оно .

Я сдержал слово и никому ничего не сказал, но при этом, если честно, думал не только о девочках, но и о себе. Реакцию Джойс я предвидел. Такая новость ее вряд ли обрадует, наверняка она тут же станет искать крайнего и быстро его найдет в лице «нашего дядюшки», лоботряса и с виду простака, приведшего в их дом свою беспутную анархистку-племянницу, которая хитростью и обманом сделала из ее голубки Нэнси похотливую лесбиянку! После этого она выставит из дома Рори с Люси, я буду вынужден взять племянницу под свою защиту, и заодно тоже получу пинок под зад. Вот уже год, как мы с Джойс были вместе, и перспектива потерять ее мне совершенно не улыбалась.

Однажды, в первое воскресенье сентября, она заглянула ко мне на вечерок – посмотреть кино и поужинать. Мы заказали по телефону еду в тайском ресторане, и тут Джойс мне говорит:

– Ты не представляешь, чем они занимаются.

– Кто?

– Нэнси и Аврора.

– Продают ювелирку. Воспитывают детей.

– Они спят вместе. У них роман.

– Откуда ты знаешь?

– Своими глазами видела. В четверг я у тебя ночевала, помнишь? Я встала очень рано и перед работой решила заехать домой переодеться. Днем к нам должен был прийти сантехник, и я поднялась наверх напомнить Нэнси. Я заглянула к ней в спальню. Они спали голые, обнявшись.

– Они проснулись?

– Нет. Я тихо прикрыла дверь и на цыпочках спустилась по лестнице. Что мне делать? Я в отчаянии, хоть вены себе режь. Бедный Тони. Слава богу, что он на том свете и не видит этой… мерзости. Его б хватил удар. Его родная дочь путается с женщиной! Меня от одной этой мысли выворачивает наизнанку.

– А что, собственно, ты можешь сделать? Нэнси взрослый человек и давно сама решает, с кем ей путаться. Это же относится и к Авроре. Они обе хлебнули в браке и, надо думать, устали от мужчин. Это еще не значит, что они лесбиянки и что это у них навсегда. Если они способны друг друга утешить, что в этом плохого?

– Плохого? Это мерзко и противоестественно. Я не понимаю, Натан, как ты можешь спокойно об этом говорить. Тебе как будто безразлично.

– Сердцу не прикажешь. Не мне учить других, что хорошо и что плохо.

– Ты, часом, не активист гейского движения? Может, ты мне еще скажешь, что у тебя были романы с мужчинами?

– Я скорее отсеку себе правую руку, чем лягу в постель с мужчиной.