Чжан Цзе - Тяжелые крылья

Детский сад недавно отремонтирован. Во дворе не видно прежнего мусора. Горки, качели, карусели выкрашены свежей голубой краской, которая приятно радует глаз в это тихое время года, когда весна идет на смену зиме. У изголовья каждой кроватки висят картинки с разными зверюшками: мама-медведица в малиновом переднике жарит блины, зайчик в голубой безрукавке прижимает к себе большую красную морковку, рыжая лисичка лакомится виноградом… Каждая картинка вызывала в памяти сюжеты сказок, которые Чжэн Цзыюнь читал в детстве. Какие чудесные сны, наверное, снятся детям на этих кроватках! На такой кроватке взрослому, конечно, не уместиться, а на стульчике? Надо попробовать! Чжэн Цзыюнь, смеясь, уселся на маленький стульчик. Колени оказались высоко, руки некуда было деть. К сожалению, человек не может уменьшиться или вернуться назад, в детство. Чжэн Цзыюнь горестно покачал головой.

Чэнь Юнмин широко раскрыл глаза — все в красных прожилках. Он подумал, что замминистра обнаружил какую-нибудь недоделку. Чжэн Цзыюнь похлопал его по спине:

— Ничего, все в порядке! Ты явно устал, переутомился, мало отдыхаешь.

Директор так крепко стиснул зубы, что на скулах выступили желваки.

Они пошли к недавно построенному общежитию. Посмотреть — так люди живут здесь уже лет сто! На крохотных балкончиках сохнет всякое тряпье и ветхие разноцветные одеяла, громоздятся кучи старых дымовых труб, которые давно пора выбросить, куски стволов бамбука, оставшиеся от бараков, выстроенных после землетрясения, обломки досок, кирпича…

Заместителя министра поразила эта бедность, и все же то, что он увидел, было гораздо лучше, чем скученность нескольких семей в одной комнате, когда нога соседа попадает тебе под одеяло. Похоже, что Чэнь Юнмин угадал его мысли.

Чжэн Цзыюнь бывал на многих заводах. Ему казалось, что понять завод — все равно что понять человека, здесь нельзя полагаться на то, что говорят другие люди. Лишь походив по цехам, начинаешь чувствовать пульс производства. Он обратил внимание, что, рассуждая о валовой продукции, прибыли, выполнении плана, Чэнь Юнмин ни разу не заглянул в записную книжку. Все эти постоянно меняющиеся цифры директор держал в голове. Правду сказать, таких руководителей у нас не много.

В цехах чувствовался радостный напряженный ритм. Никто не болтает зря, не читает газет, не слоняется без дела, не кемарит где-нибудь в уголке. Правда, Чжэн Цзыюнь заметил, как беседуют токарь и фрезеровщик, но оба то и дело сверялись с листом бумаги, поглядывая на деталь. Он подошел ближе и увидел, что в руках у них технологическая карта, отпечатанная на ротапринте.

— А эту карту всегда добросовестно заполняют? — спросил он Чэнь Юнмина.

— Конечно, это впрямую связано с планированием производства. План ведь есть не только у завода, но и у цеха, бригады, у каждого рабочего. Мы строго определяем, сколько продукции должно быть произведено за месяц, декаду, даже за день. Если с предыдущей операции передают сто деталей, то принимающий выдает квитанцию. По ней в случае чего сразу можно установить пропажу любой детали. Таким образом, начиная с поступления сырья в цех и вплоть до последней операции весь процесс как на ладони. И продукция точно известна, и отходы. Благодаря этому не только повысилась ответственность каждого рабочего, но стало ясно, кто как выполнил дневное задание.

Чжэн Цзыюнь кивнул.

— А как у вас решается вопрос с премированием?

— Тут не все от нас самих зависело. Когда в июле семьдесят восьмого года высокое начальство наконец разрешило премии, народ очень обрадовался. Ведь раньше у руководителей среднего звена вообще никаких прав не было. Но вслед за этим возник вопрос: как премировать по справедливости, какой принцип положить в основу? В то время контроль был еще на низком уровне, не умели даже определять, кто на сколько процентов выполнил задание, с каким качеством. А без точных данных и говорить не о чем, можно решать только по первому впечатлению. Вот и получилось, что при распределении премий все перессорились: «Почему тебе больше дают? Чем я хуже тебя?» Бригадиры месяцами ломали головы из-за премий, пока не нашли четких критериев. В конце месяца вывешиваем все показатели, и каждый сам может высчитать, получит он премию или нет. Так и вышло, что распределять премии теперь не надо — и собрания можно не проводить, и без ссор обходимся.

— Как же быть с теми, кто не добивается премий? — спросил замминистра.

— Действительно, некоторые рабочие из более или менее обеспеченных семей вначале смотрели на премии с прохладцей. Они считали, что ради лишних пяти юаней надрываться не стоит. Чтобы покончить с таким равнодушием, мы несколько изменили систему премирования и одновременно вели воспитательную работу: быть рабочим, выполнять производственное задание — это ответственность, которую нельзя просто так сбросить с плеч, а премирование — это перераспределение. Если ты получаешь зарплату, то должен хорошо работать; если не выполнил задания — не то что премию, даже зарплату не должен получать полностью. Когда рабочий сам не виноват (например, станок сломался), из зарплаты вычитается пять процентов. Когда виноват и это влияет на план бригады — вычитается десять процентов. А если отражается на плане цеха — вычитается пятнадцать процентов.

— И никто не протестовал?

— Протестовали. Заявляли, например: «Меня нельзя штрафовать, такого закона нет!» А я отвечал: «А разве есть закон, чтобы план не выполнять?»

— Как же на заводе решились ввести такой порядок? — Чжэн Цзыюнь искренне удивлялся смелости Чэнь Юнмина.

— Все потому, что мы начали последовательную борьбу с невыполнением плана. Если станок плохой, то ремонтная бригада должна сделать отметку в техническом паспорте, зафиксировать неисправность станка. Заболел? Врач выдает больничный. Резцы плохие? Должна быть отметка бригады инструментальщиков: «Необходимый резец предоставлен не был. Станок остановлен на столько-то часов». Эти правила приходилось вбивать в голову как гвозди, за каждую оплошность штрафовать. Конечно, есть и способы компенсации.

Представьте, до сих пор еще никто не ходил в партком жаловаться, потому что сказать нечего: все расписываются в документах как миленькие. Правила никого не щадят. Например, мы договорились, что, если отходы будут в три раза выше нормы, — вычитать из зарплаты. Норма отходов для каждого производственного процесса своя, но в среднем — один процент. Даже если у рабочего получается три процента, то можно что-нибудь придумать: остаться сверхурочно, поработать еще, тогда этот показатель снизится. Вот таким образом мы и предотвращаем потери.

— А как поступаете с группами обеспечения, например, с телефонистами, инструментальщиками, ремонтниками, инженерно-техническим персоналом?