Алиса Габриэлян - Солнце восходит в мае

— Так… было нужно.

— Тогда откуда ты?

— Я… я не знаю, но родилась я далеко отсюда. Очень далеко. Я росла в совсем маленьком городке. Была самым обычным ребенком. Ходила в музыкальную школу…

— О! Тоже ходил — на скрипку. Меня заставляла ходить мама, но я все равно не закончил. Бросил. Слишком утомительно показалось, — Женя даже не заметил, как перебил Майю, но она не возражала. — Сейчас вот жалею. Может быть, поступил бы в какой-нибудь музыкальный колледж. Потом, может, даже в консерваторию бы взяли. Нет, конечно, мне нравятся языки, но полгода назад я понял, что музыка мне нравится чуть больше. Глупо поступил. Музыку бросать нельзя. Сейчас я играю не так, как раньше, хотя с куда большим вдохновением. Не нужно было останавливаться тогда. Раньше говорили, что у меня талант. Да что об этом вспоминать…

— Талант никуда не уходит. Если он есть, то он есть, — проговорила Майя, взглянув на Женю. Ее глаза сияли еще загадочнее, чем обычно.

— Но играю-то я уже не так…

— Нужно время. Сыграешь мне потом? — попросила девушка.

— Да! Ладно… — ответил молодой человек, и они снова уставились на звездное небо. — Слушай, а ты? Ты закончила?

— Да! Играю на виолончели.

— До сих пор?

— Ага! Хожу на занятия к преподавателю из музыкальной школы. Ее Эвелина зовут. Она классная! Говорит, что я могу поступить в этом году. Я попробую. Может, получится.

— Обязательно получится! Ты молодец, что не бросила это дело…

— Мне очень нравится! Я никогда не сомневалась в своей виолончели. Я летала в музыкальную школу каждый раз, как на праздник, но пришлось закончить экстерном.

— Почему экстерном?

— Из-за родителей. Они развелись, и меня не спрашивали о том, чего я хочу.

— Прости, я, наверное, лезу не в свое дело…

— Почему? Все нормально. Можешь написать об этом. Правда! Так и напиши, что мои родители… Ладно, это было давно. Мне было пятнадцать лет, и, как принято в таких ситуациях, я осталась с мамой. Она у меня со своими тараканами в голове. На следующий день после получения свидетельства о расторжении брака, она увезла меня в другой город. Вот так просто. Нет, я понимала, что это произойдет, но все равно не верила, что она так поступит. Я любила отца, но… так сложилось. Мама думала, что в новом месте не будет прежних проблем. Она вообще-то не слишком долго переживала из-за развода. Она так быстро нашла замену папе, что я была в шоке, но… через полтора месяца снова расставание, и она не нашла ничего лучше, чем снова переехать. Еще один город. Черт возьми, я была потеряна.

— Но ведь в итоге тебе здесь нравится?

— Здесь? Конечно, но при чем это?

— Ну, как же…

— Слушай, ты не понял. За два года проживания с мамой я сменила пятнадцать городов. Этот стал шестнадцатым для меня.

— Пятнадцать?! Ты шутишь? За два года?! — удивленно спросил Женя. Он и представить себе не мог, что такое возможно.

— Да, — без какого-то интереса ответила Майя.

— Подожди, а что ты при этом чувствовала? Ну, в смысле, как это?

— Это… странно, Джо! Иногда я просыпалась утром и думала: «А где я?». Новые города, новые школы, новые соседи и одноклассники, которые вообще-то очень редко становятся тебе друзьями. Каждый город как новая жизнь. Все меняется, даже мама. Она везде была разная. Становилась такой, какой ее хотели видеть. Она была не собой, а я изо всех сил пыталась собой остаться. До сих пор не понимаю, что было тяжелее: привыкать к новой жизни или осознавать, что родной маме не до тебя. Она была занята личной жизнью, и я делала все, чтобы она обратила на меня внимание: красила волосы в виноградный цвет, разрисовывала стены домов, ругалась с учителями, дралась со сверстниками и даже бросала школу. В шестнадцать лет я открыла для себя все прелести переходного возраста. Маму вызывали к директору и отчитывали, а когда мы приходили домой, она говорила, чтобы больше я подобного не делала. Теперь жалею, что вела себя так. Я ничего не изменила, лишь испортила репутацию в глазах других людей, а что намного важнее, в глазах самой себя.

— Ты живешь с мамой сейчас?

— Нет! Она сказала, что никогда не переедет сюда. У нее ведь принципы: после каждого брошенного ухажера в город, где с ним встретилась, не возвращаться. Если она будет жить здесь, то вскоре уедет и никогда не вернется вновь. Она не сможет меня навещать, а я отсюда уезжать не собираюсь. Сейчас она продолжает менять город за городом. Неужели она до сих пор думает, что все изменится?

— Ты знаешь, где она сейчас?

— Полагаю, в Белгороде.

— А твой папа? Почему ты не переехала к нему?

— Он… Да, он замечательный, но… Он женился через год, после развода. Он очень изменился. Он был веселым, необычным и забавным. Однажды он продал наш домашний телевизор, сказав, что от него мы тупеем. Мне было лет пять, но я очень хорошо помню… А его новая жена… На таких женщин он раньше даже не смотрел. Они вызывали у него отвращение. Видимо, со временем все мужчины становятся такими… Инга брюнетка с огромными губами, которые вряд ли от природы у нее такие. Кажется, перед каждым выходом куда-нибудь она накладывает на себя тонну косметики, а думает только о шмотках и дорогих украшениях. Не знаю, что папа в ней нашел. Она же пустышка… Просто кукла. Я от нее совсем не в восторге, да и она меня терпеть не может. Полагаю, с папой жить было бы еще хуже.

— Так как же ты тогда сюда попала? — не понимал Женя.

— Это было перед тем, как я пошла в одиннадцатый класс. Бабушка узнала, что мама повсюду таскает меня за собой и жутко разозлилась. Она приехала к нам и заявила, что я буду жить с ней, пока мама не разберется в себе. Они тогда жутко повздорили. Вот так я переехала сюда.

— Понял. Значит, ты с бабушкой живешь…

— Нет, она… — Майя села, прижав колени к себе, и вздохнула. — Она умерла прошлым летом.

Женя тоже сел и смущенно посмотрел на девушку, которая довольно легко контролировала свои эмоции — теперь она это умела.

— Прости, Майя. Прости, я не хотел, я не знал…

— Все… нормально. Это было в июне, перед моим последним экзаменом, поэтому я не пошла на него, поэтому я не смогла поступить, но… плевать. У меня… до сих пор ощущение, будто я лишилась части себя. Особенно, когда сижу в квартире в одиночестве…

— Возможно, это пройдет со временем! — попытался утешить Майю Женя.

— Нет. Неправда, — отрицала она, — этого не произойдет.

— Майя, время лечит.

— Не лечит. Скорее угнетает. Нам просто кажется, что лечит. Если человек был по-настоящему дорог, с его смертью невозможно смириться. Это нормально…

— Не знаю…

— Быть может, мы забудем ту секунду, когда поняли, что какого-то дорогого нам человека уже нет в живых, но легче не будет никогда. Мы всегда будем осознавать, что они уже не вернутся. Умершие не вернутся. Мы никогда не сможем с ними поговорить или посмеяться. Они останутся в нашей памяти навсегда, но этого мало. Чертовски мало. Людям мало воспоминаний, им нужно знать, что те люди… они не умерли, что они рядом, никуда не ушли… Но жизнь не может нам этого дать. Она лишь может подарить нам воспоминания.