Джилли Ганьон - #люблютебя [litres]

– Спасибо. Ты тоже неплохо потрудился.

– У меня есть для тебя кое-что.

Он вытащил из-за спины коробку с логотипом «Бургер Варна». Я закатила глаза – просто не смогла удержаться. Потом огляделась. Они раскидали картошку фри по краям дорожки. М-да, получились самые дешевые розовые лепестки, которые когда-либо существовали. Видимо, эта шутка не устареет никогда. Кайл снял крышку с коробки и вытащил оттуда нежный оранжево-желтый букетик.

– Нарциссы? – Я нахмурилась, сбитая с толку. – Как ты узнал, что мне нравятся… Подожди, а откуда нарциссы в октябре?

Он усмехнулся, сжимая губы, словно не давая себе разулыбаться от уха до уха.

– У меня есть источники. – Кайл слегка наклонился, перехватил мой взгляд. – Тебе нравится?

– Обожаю нарциссы. – Я была слишком ошарашена, чтобы придумывать остроумный ответ.

– Хорошо.

Он потянулся к моей ладони, аккуратно поднял ее. Я чувствовала тепло его руки и его пальцы между своими, но сосредоточиться было невероятно трудно, так как его прикосновения запускали волны дрожи, расходившиеся по телу. Я изо всех сил старалась не покрыться гусиной кожей. Или чтоб ее хотя бы не было видно. А Кайл медленно – очень медленно – вложил мне в руку цветы. Идеальные, прекрасные, совершенно невероятные для осени цветы.

– Готова? – Он торжественно повел рукой в сторону усыпанной картошкой фри дорожки. – Оригинальная и шикарная идея. А главное, свежая.

Я засмеялась.

– Я готова. Пошли позориться.

Подняла руку, чтобы взять его под локоть, но Кайл вдруг потянулся мне за спину и положил руку мне на поясницу. Дыши, Рейчел. Он просто играет на камеру. Мы забрались в лимузин, и Кайл сел рядом со мной. Когда дверь закрылась, он пошарил в бесконечных складках тюля, пока не нашел мою ладонь и не сжал ее. В этот момент камеры на нас не смотрели. Как можно думать, что это притворство, когда все так по-настоящему?

Пока что все шло по плану. Самым сложным пунктом оказались нарциссы. Видимо, они и правда осенью не цветут. Хорошо, что Моника знала о теплице миссис Эттингер во Дворце искусств. Когда я сказал, что мне нужна ее помощь, чтобы сделать букетик из любимых цветов Рейчел, она практически завизжала от восторга, как девчонка из средней школы. Олли сказал, что цветы будут главным аргументом, и был прав. Я практически почувствовал, как растаял слой льда, в который Рейчел себя заковала, когда я вложил букет ей в руку. И она позволила взять ее за руку.

Я взял пульт от аудиосистемы и включил ее. Тут уже оказалась права Моника. Я никогда и не слышал этого парня, а картинка на обложке альбома «Избранное» выглядела совсем старой. Совсем историей.

Купидон, лук возьми-и И стрелу запусти-и.

– Ой, это же Сэм Кук! Обожаю его. – Рейчел повернулась ко мне: глаза сияют, прядка волос упала на лицо, умоляя прикоснуться к ней, отвести от щеки.

Я сглотнул. Не торопись. Это совет Олли. А он знает, о чем говорит, – у него три старших сестры.

– Ага.

Рейчел усмехнулась.

– Он тебе хотя бы нравится?

– Ну, песня классная. – Она недоверчиво подняла бровь, и я смущенно рассмеялся. – Честно говоря, до сегодняшнего дня я о нем и не слышал.

Открылась дверь, и внутрь забралась Мэри с оператором на хвосте.

– О чем это вы тут воркуете?

– О музыке, – ответила Рейчел и немного отодвинулась от меня.

– Как насчет того, чтобы поговорить о бале? И будьте естественными.

Рейчел состроила гримасу, словно глотнула прокисшего молока. Я фыркнул. Она повернулась ко мне, хмурясь, но в следующую секунду тоже заулыбалась.

– Так, готовы? Я закрываю дверь, так что слушайтесь Чарли. – Мэри вышла из лимузина. – Начинайте!

Бах. Это захлопнулась дверь. Рейчел посмотрела на меня, потом перевела взгляд на камеру, почти мгновенно заморозившись снова.

– Готова к сегодняшнему вечеру? – спросил я, глядя на нее, пока девушка не сфокусировала на мне взгляд.

Глаза ее казались даже глубже, темнее и загадочнее, чем обычно. Наверное, потому что я столько дней в них не смотрел.

– Да, вполне, – прощебетала она. Рейчел выглядела счастливой, но опять полностью ушла в себя, словно мы разговаривали о совершенно левых людях.

– Надеюсь, поставят хорошие песни, – продолжал я. – Хорошо бы Motown. Для танцев самое то. – Мне было неловко это произносить, так как я не был уверен в результате. Но Моника ясно сказала: Сэм Кук, Motown и еще какой-то чувак по имени Отис, которого я не нашел, потому что забыл его фамилию.

– Было бы здорово, – отозвалась Рейчел. Она улыбнулась совсем чуть-чуть; ямочка на щеке появилась на секунду – и пропала. Теперь она не сводила с меня глаз. Просит защиты? – Словно специально бы для меня музыку подбирали.

Сначала я не понимал, как разговаривать с Рейчел при включенной камере. Но потом это все больше стало походить на игру: я убедился, что мои мелкие сюрпризы заметили, оценили и приняли, сначала с опаской, потом – с сияющими от счастья глазами.

В РОЗАРИИ:

Я:Плохо, что тут нет нарциссов. Они бы подошли к букету Рейчел.

МЭРИ (отсутствующим голосом орет но помощника): Мы их заказали? Тогда найдите оранжевые розы, они тоже неплохо подойдут.

РЕЙЧЕЛ строит мне гримаску.

ЗА УЖИНОМ:

ОФИЦИАНТ:Гороховый суп для леди, салат «Цезарь» для джентльмена.

МЭРИ:Нет, не суп! Это слишком жидко. Господи, я же позвонила заранее, неужели нельзя было подготовиться?

РЕЙЧЕЛ (потихоньку ест ложку за ложкой, пока Мэри бегает вокруг в поисках еще одного салата, чтобы мы, типа, притворились, что это и заказывали): Точь-в-точь как моя мама.

Я:И как такое могло случиться?

РЕЙЧЕЛ (стараясь сохранять серьезность): Странное совпадение, правда?

СЕЙЧАС В ЛИМУЗИНЕ:

Я:Ты ничего не забыла под сиденьем?

РЕЙЧЕЛ:Да нет вроде. Это для съемок? Меня бы предупредили, если б это было мне нужно, да?

Она явно взволнована. Мэри с командой учапали вперед – встречать нас у входа в школу.

Я:Ну не знаю, я просто вижу, что что-то торчит. Может, проверишь на всякий случай?

РЕЙЧЕЛ вытаскивает из-под сиденья коробку кексиков из «Сладкоежки» и даже не пытается скрыть стон удовольствия.

Я:Любишь их?

РЕЙЧЕЛ:Да я за один такой кексик готова сниматься три часа сверх графика. Под присмотром Мэри. И со всей школой в качестве зрителей.

Я:Ну… вот так вот.

РЕЙЧЕЛ:И нечего сидеть тут с самодовольным видом!

– Я от удовольствия прямо на танцполе взорвусь фонтаном этой глазури. Будет отвратительно.

Рейчел накрутила с одного из кексиков на палец слой глазури и сунула его в рот. Наблюдать, как она медленно его вытаскивает, слизывая остатки шоколада, – это пытка. Но до чего же приятная…