Александр Карцев - Польская командировка

Но в стране шел тысяча девятьсот восемьдесят восьмой год. Председатель Президиума Верховного Совета СССР Михаил Горбачев твердил о какой-то перестройке. О разрядке и разоружении. Никто толком не знал, что это такое. Но армию, на всякий случай, сократили на пятьсот тысяч. Приостановили все перемещения офицеров из округа в округ. И наша командировка оказалась под большим вопросом.

Мы просидели пару месяцев в учебном центре. Это называлось переподготовкой и акклиматизацией. Но все мы прекрасно понимали, что наше сидение вызвано только отсутствием чей-то резолюции на приказе. Ожидание команды на вылет становилось утомительным. Пока нам не дали "Отбой".

А еще через месяц в стране, в которую мы так и не попали, состоялся контрреволюционный переворот, на много лет погрузивший эту страну в хаос гражданской войны. Все встало на свои места. Судя по всему, нашей задачей было не допустить именно такого развития событий. Но команда на вылет так и не поступила.

Все мы прекрасно понимали, что больше ловить нам не чего. С этой перестройкой, с разоружением и сокращением армии ничего хорошего ожидать нам не приходилось. Не дай мне бог жить в эпоху перемен. Эти слова Конфуция мы знали и без Миши Яблонского. Сидеть дальше в учебном центре было бессмысленно. Ребята написали рапорта об увольнении из армии. Почти поголовно. Из всей нашей группы этого не сделал только я. По лени или по глупости.

А тем временем из Москвы на меня пришел вызов. Мой лучший друг Вовка Черников добился моего перевода в наше родное училище. На должность командира взвода курсантов. Всю жизнь мечтал командовать взводом! Это было для меня настоящим подарком. И через несколько дней я уже стоял на ковре у начальника училища.

Назначение я получил во второй батальон к полковнику Трунину Сергею Ивановичу.

Уже на следующий день своего прибытия, вместе со всеми офицерами батальона, я выехал на автобусе в Ногинск. В учебный центр. Для сдачи экзаменов по командирской подготовке.

Первым экзаменом была огневая подготовка. И первым в этом экзамене стояло выполнение упражнения контрольных стрельб из боевой машины пехоты БМП-2. Еще в автобусе комбат начал проверять наши знания Курса стрельб. На стрельбах присутствовал начальник училища, и комбат переживал за нашу подготовку. Батальон считался лучшим в училище. И от стрельб зависело, останется ли он таковым.

Первому, естественно, отвечать досталось мне. Я был темной лошадкой, и мои знания курса стрельб были под большим вопросом. Комбат предложил доложить условия выполнения упражнения и меры безопасности при проведении стрельб.

Это было, как гром среди ясного неба. Я слишком давно не читал Курса стрельб. А когда читал, тогда в нем еще не было такого упражнения. БМП-2 была принята на вооружение совсем недавно. Мы в училище стреляли еще из БМП-1. Естественно никаких условий выполнения упражнения из БМП-2 я не знал. Но признаваться в этом было нельзя. Я решил импровизировать.

Вполне разумно я предположил, что для выполнения упражнения необходимо поразить все мишени, которые будут подниматься. Что касается мер безопасности, то раз мишени не будут стрелять в нашу сторону, то нам ничего не угрожает. Комбат ожидающе продолжал смотреть в мою сторону. Нужно было продолжать. И тут меня осенило! Раз в нашу сторону никто стрелять не будет, возможно, и нам нужно будет стрелять не во все стороны? По глазам комбата я попытался угадать, прав ли я? Останавливаться было нельзя и поэтому я предположил даже совершенно невероятное. Наверное, нам не надо будет стрелять в людей, которые окажутся поблизости?

Нужно было видеть Сергея Ивановича в этот момент. Он явно готовился произнести гневную тираду. Но, видимо, нужных литературных слов в его лексиконе в этот момент просто не нашлось? Он в последний раз взмахнул руками, погрозил мне пальцем и начал экзаменовать других. Судя по его взгляду, я понял, что приговор мне уже вынесен. И он окончательный. И обжалованию не подлежит. Вторым отвечать досталось Олегу Кукленко. Олег уверенно доложил название упражнения, номера мишеней и дальности до них. Время, на которое они поднимаются. Количество боеприпасов и оценочные показатели.

Так же уверенно докладывали условия упражнения, отвечали на поставленные вопросы и другие офицеры батальона. Я чувствовал себя среди них настоящим гадким утенком. Нет, утенок со временем стал прекрасным лебедем. Мне это не грозило. Судя по всему, я должен был умереть молодым. И не прекрасным лебедем, а гадским гадом.

Нет, я никогда не буду таким умным. Запомнить всю эту красоту я не смогу ни за какие коврижки. Комбат приказал мне, пока едем в автобусе, срочно выучить условия упражнения. Но меня проще было застрелить, чем заставить запомнить все эти цифры. К тому же в автобусе ни у кого не было Курса стрельб. И я решил не суетиться. Будь, что будет!

Мы приехали на стрельбище, офицеры построились перед командной вышкой. Начальник училища начал контрольный опрос. На знание условий упражнения, оценочных показателей. За что оценка снижается на один балл, за что ставится неудовлетворительная оценка. Меры безопасности при стрельбе. И множество других не менее интересных и важных вещей. Как жалко, что меня не было в этом строю! Я где-то потерялся. Старая привычка держаться поближе к кухне и подальше от начальства. К тому же, все это было мне не очень интересно.

А вот на пункте боепитания мне понравилось. Я помог ребятам, раздатчикам боеприпасов, собрать машинку для снаряжения ленты тридцатимиллиметровыми снарядами для автоматической пушки БМП. Здесь я был как дома. В Афганистане наш полк воевал на БМП-2. Все эти железочки, коробочки и причиндалы были для меня самыми близкими и знакомыми существами.

Вскоре мою фамилию назвали среди стреляющих. Это означало, что контрольный опрос уже закончился. Ну и, слава богу! Я расписался в списке ознакомившихся с мерами безопасности. Схватил ленту с выстрелами к автоматической пушке и пулеметную ленту к ПКТ (пулемет Калашникова танковый). Пулеметная лента показалась мне явно лишней. При тридцатимиллиметровой автоматической пушке, установленной на БМП-2, любой пулемет был явно лишним.

Я попал в один экипаж с Олегом. Это было хорошей приметой. Всегда хорошо воевать рядом с хорошим человеком. Первым стрелял Олег. И это тоже было хорошей приметой. Можно было немного осмотреться. Познакомиться с мишенной обстановкой. И самим стрельбищем, которое я не видел уже более четырех лет.

Я помог Олегу зарядить пушку. Судя по всему, в училище офицеры стреляли из БМП-2 не часто. Олег был толковым офицером. И руки у него были золотые. Но опыта работы с вооружением БМП ему немного не хватало. Через минуту мы доложили на вышку о готовности. Ребята на других направлениях здорово тормозили. Но вскоре и они были готовы.