Леонид Филатов - Избранные произведения в одном томе

— Я сам виноват! — Игорь уже в десятый раз с удовольствием анализирует ситуацию. — Надо было сразу же вырубить первого. Он был поздоровей. А я стал демонстрировать класс, показывать приемы…

— Помолчи, балаболка! — с плохо скрытой симпатией прикрикивает Федяева. Видимо, Гордынскому опять удалось на какое-то время завоевать это суровое сердце. — Тебя не тошнит?.. Если не тошнит — значит, все в порядке. Сотрясения мозга нет.

— Да-а, Кондратьич, — осуждающе говорит Тюрин. — Плохой из тебя Кулибин! Сигнализация, сигнализация!.. А она не фурычит!..

— Почему не фурычит? — обижается Кондратьич. — Схема работает отлично. Только контакт иногда барахлит… Техника — упрямая вещь!..

— Они пошли в атаку! — Борины глаза полыхают мрачным огнем. — Значит, наша угроза не принята всерьез. Предлагаю с сегодняшнего дня всем ночевать в репетиционном зале. Сюда же надо перенести канистры с бензином!

— Боря, вы так страшно говорите! — зябко хихикает Ниночка. — Как будто и вправду собираетесь облить себя бензином и поджечь!

— А вы, Нина, — тихо говорит Левушка, — все это время полагали, что мы шутим? В таком случае вы ошиблись, и вам еще не поздно уйти…

…Сима распахивает дверь в свою гримуборную и останавливается на пороге. Аллочка бьется в истерике, Ниночка успокаивает рыдающую подругу.

— Вы чего, телки? — озадаченно спрашивает Сима. — Дома какое несчастье?.. Или это у вас с голодухи?

— Не хочу! — заходится от рыданий Аллочка. — Не хочу больше играть в народовольцев!.. Не хочу голодать! Не хочу обливаться бензином!

— А-а! — нехорошо улыбается Сима. — Вот оно что!.. Решила мазать лыжи?.. Ну так катитесь! Только тихо, без деклараций…

— Вы на нее не сердитесь, Серафима Михайловна, — просит Ниночка. — Просто так совпало… У Аллы сегодня день рождения…

— Во кретинка! — всплескивает руками Серафима. — Тогда тем более чего реветь! Веселиться надо! В твоем возрасте это еще праздник.

— А с чего мне веселиться? — Аллочка продолжает всхлипывать. — В этот день Толик всегда водил меня в «Арагви». Абхазские розы покупал. Вот когда было весело…

— Ну насчет «Арагви» — это вряд ли, — задумчиво говорит Сима. — И розы тоже… А день рождения мы тебе сотворим. И не хуже, чем твой Толик…

— Коля! — Левушка умоляющими глазами смотрит на монтировщика декораций Колю Малинина. — Если не ты, то никто. На тебя вся надежда. Нужны цветы. Желательно розы. Это дело чести. Рискнешь?

— Да я — пожалуйста! — неуверенно говорит Коля. — Но ведь там же оцепление… Кто же меня пропустит обратно?.. А незаметно, я думаю, не проскочишь!..

— Проскочишь! — настаивает Левушка. — Со стороны столярного цеха здание не просматривается, там крыши. Потом — ты не артист, тебя никто не знает, в крайнем случае мы потребуем, чтобы тебя пропустили!

…Гремит бравурная музыка. Стремительно раздвигается занавес. Из глубины сцены на зрительный зал идут Аллочка и Андрей Иванович. Она — в крохотной изящной короне и в длинном сверкающем платье. Он — в смокинге, в цилиндре и в белых перчатках.

— Господа! — торжественно произносит Андрей Иванович. — Сегодня нашей несравненной Алле Васильевне шарахнуло целых двадцать пять! Вы скажете, столько не живут. Да, действительно, возраст преклонный. Но наша славная развалюха не сдается, отчаянно цепляется за жизнь, молодится изо всех сил, что и позволяет ей выглядеть аж на восемнадцать!.. Поздравим же нашу ветераншу с круглой датой и пожелаем ей новых сценических, а возможно — чем черт не шутит! — и женских побед!.. Никакой день рождения не обходится без подарков, поэтому убедительно прошу вас, оторвите от себя последнее и поделитесь им с той, которая никогда не жалела для вас своего искрометного таланта! Кто что может, господа, кто сколько может!..

Музыка усиливается, актеры пестрой вереницей тянутся на сцену, перед Аллочкой растет гора подарков. Каждый подарок Андрей Иванович оценивает отдельно.

— Игорь Гордынский! — возвещает Андрей Иванович. — Не найдя в своем имуществе ничего более существенного, чем он сам, Игорь дарит юбилярше номер телефона своего общежития и право звонить ему в любое время суток!

— Вообще-то я замужем, — кокетливо улыбается юбилярша.

— Но бывают минуты острой тоски!.. — разводит руками забинтованный Гордынский.

— Супруги Тюрины! — продолжает Андрей Иванович. — Что несут на алтарь супруги Тюрины? Книга «Золотой теленок». Супруги уверяют, что из всего золота, которое они накопили за свою жизнь, эта вещь — самая дорогая… Посмотрим цену… Да, действительно: один рубль шестьдесят копеек!

Вслед за супругами Тюриными на сцене появляется степенный Дрюля со своим неизменным патефоном.

— Андрей Мартьянов! — объявляет Андрей Иванович. — Или попросту Дрюля! В отличие от всех предыдущих подарков, — это уже не просто подарок, а самый настоящий подвиг!.. Ибо представить себе Дрюлю без патефона так же невозможно, как Льва Толстого без бороды.

Андрей Иванович продолжает вдохновенно сочинять все новые репризы. Один за другим поднимаются на сцену актеры… Счастливая раскрасневшаяся Аллочка принимает бесконечные подарки…

— А теперь главный подарок нашего вечера! — в голосе Андрея Ивановича появляется зычное тремоло. Таким голосом цирковые шпрехштал-мейстеры объявляют смертельные номера. — Слабонервных прошу держаться за стулья!.. Шоколадный торт!

Новый всплеск музыки — и на сцену выносят торт. Помпезное архитектурное сооружение, отдаленно напоминающее Дом дружбы на Калининском проспекте… Мавританские башни, розочки, виньетки… Комбинация невообразимых фитюлек… Колеблющиеся язычки свечей… Левушка преподносит имениннице огромный букет роз… С треском взрываются елочные хлопушки…

— Господа! Только без жлобства! — предупреждает Андрей Иванович. — Ввиду голодовки торт сделан из папье-маше! Поэтому поступим, как в советском кино, — сделаем вид, что поели, и вытрем губы салфеткой!

— Дорогие мои! — говорит Аллочка, и гомон стихает. — Вы даже не представляете, что вы все для меня значите! Я и раньше знала, что моя жизнь без вас была бы неполной, но сегодня я поняла, что если я потеряю вас, то жизнь моя потеряет смысл!

— Не плачь! — кричит Левушка. — А то мы сейчас слабые — пойдет цепная реакция… Давайте танцевать! Кавалеры приглашают дам, а я приглашаю именинницу! Володя, вальс!

На сцену обрушивается вальс. Левушка подхватывает Аллочку, Андрей Иванович — Эллу Эрнестовну. Гордынский — Гвоздилову… На сцене появляется все больше и больше танцующих пар… Тюрин церемонно приглашает жену… Боря вовлекает в круг танцующих Татьяну… Дрюля тянет за руку упирающуюся Федяеву… Вальс, вальс! В какой-то момент Татьяна начинает с тревогой наблюдать за Левушкой. Тот беззаботно кружится с Аллочкой, рассказывает что-то смешное, хохочет, но по его посеревшему лицу Татьяна понимает, что с ним происходит неладное… Она склоняется к Бориному уху, шепчет ему что-то, тот понимает с полуслова, очередной вираж — Боря элегантно оттирает Левушку и кладет Аллочкину руку себе на плечо…