Хелен Данн - Трикси Трейдер

Честно говоря, Джиму я обязана многим. Я была первой, кого он сам нанял на работу. Я только что получила диплом бакалавра антропологии в Бирмингеме и плохо представляла себе, чем заняться. Должна признать, что Сити привлек меня в основном суммами зарплат и тем фактом, что там работает множество привлекательных молодых людей. Последняя причина не потеряла актуальности, хотя теперь, разок обжегшись, я стала осторожнее. А Джим всегда был так добр ко мне — полная противоположность тому, что сегодня…

В туалете я переоделась. Черт побери Киарана Райана, на кого бы он ни был похож! Испачкались даже трусики от Ла Перла. Уверена, что останутся пятна. Я заново накрасилась и привела в порядок свои светло-рыжие волосы. Я понимаю, это нескромно, но кое-кто говорит, что я похожа на Николь Кидман. Особенно если распрямить волосы, повторяя ее новую прическу. Надо бы заглянуть в салон Чарльза Уортингтона на Перси-стрит… но сейчас пора спешить к Джиму — Входи, Трикси, — говорит Джим, заслышав стук в дверь. Сегодня не тот день, когда можно врываться без предупреждения. — Садись.

Он выглядывает из-за мониторов, которыми заставлен весь стол. Электронная почта непрерывно пищит, принимая все новые письма. Интересно, он получил тот фильм, где работник зоопарка чистил клетку слона, а когда Джумбо вдруг сделал шаг назад, голова у него застряла между прутьями? Не исключено, что я ему посылала…

— Э… Джим, ты получил…

— Помолчи, Трикси, — перебивает он. — Я баланс проверяю. Помолчи полминуты.

Глазею по сторонам. Отмечаю, что он избавился-таки от фотографии жены Денизы. Она не из тех жен, кого можно назвать благословением Божьим. У нее большие проблемы с внешностью: волосы на лице. Несколько лет назад ходили слухи, что Джим собирается переселиться на Ближний Восток. Там у него была бы отличная работа и большие перспективы, и это для него повышение, не спорю, но я-то понимала, что подлинная причина — то, что женщины там носят чадру. К счастью, дети, похоже, не унаследовали материнских генов. Они так трогательно улыбаются из серебряных рамочек.

А Мэри улыбается из-за своей стеклянной перегородки. Ну я ей покажу! Она, выходит, шпионит за мной! Вообще-то это наказуемо…

Я смотрю за спину Джиму, в окно, которое, в сущности, одна из стен кабинета. В отдалении маячит колесо обозрения-оно проворачивается так медленно, что движения сразу и не заметишь… Вот одно из преимуществ работы на пятнадцатом этаже: вид. Если подойти кокну, можно увидеть собор Святого Павла, «Монумент» и Тауэр — эти исторические здания, эти достопримечательности придают работе в Сити особый шарм. И как можно думать, что какой-то Франкфурт сего современной архитектурой способен потеснить Лондон как финансовый центр Европы?

— Так, а теперь займемся с тобой. — Джим переводит на меня взгляд своих стальных глаз. (Как правило, на лице у него все написано, но сегодня я сбита столку.) — Не знаю, как бы это половчее сказать, Трикси, но ты ходишь по очень тонкому льду. В последние несколько месяцев многие жаловались на твое поведение. Ты пропустила невесть сколько утренних собраний. Причем складывается впечатление, что тебя саму это не колышет.

Надо же! С чего он взял? Я чувствую, что обязана перебить. Объясняю насчет будильника, который постоянно отстает. Упоминаю эти постоянные заторы на дорогах. Рассказываю про Лайама Нисона, про кофе и юбку. Он внимательно слушает, но потом жестом останавливает меня.

— Хорошо-хорошо, Трикси. Я ведь не утверждаю, что ты сама пролила этот кофе. В любом случае, я собирался кое-что тебе сказать, даже если бы ты появилась сегодня на летучке. Есть проблемы. Банк переживает трудный год, и нужно принимать решительные меры. — Он смотрит на меня строгим взглядом. — Мы в ответе перед нашими вкладчиками. Им не нравится идея терять деньги на инвестициях, в то время как мы платим громадные премии всяким и разным. Нужно что-то предпринять. Расходы придется урезать, и самый простой путь — сократить штат.

Нет, только не это! Так вот почему Джим вызвал меня в свой кабинет! Конечно же, конечно, он имеет в виду не меня. Я ошарашенно смотрю на него. Касаюсь пальцами шеи и благодарю Бога за крем для кожи «Клэринс». А еще, Господи, благодарю тебя за то, что я умею шутить, когда хочется плакать… Но что я буду делать без моей зарплаты? Без премий? Это же просто ужасно.

— Что скажешь? — Джим смотрит на меня.

— Я думала, у нас особые отношения. Что я была первой… — вырывается у меня. — Ты обещал поддерживать меня.

— Времена меняются, Трикси, и люди меняются. Ты изменилась. Я изменился. Мы сильно отличаемся от тех людей, что встретились семь лет назад. Погляди на себя. Ты уверенная в себе, ухоженная женщина; носишь дизайнерскую одежду. Когда мы познакомились, ты думала, что Армани — это персонаж из фильма «Маленькие женщины». Теперь ты практически постоянный покупатель в магазине Армани…

— Но внутри-то я осталась прежней, правда?

Джиму будет несравненно проще выставить меня, если он решит, что я изменилась. Нет, этого нельзя допустить. Придется бороться за свое место… Где ему понять, каково быть женщиной в этом мире мужчин!

— Ты говорил, что научишь меня всему, что умеешь сам. Ты говорил, что поначалу придется нелегко. Когда я барахталась из последних сил, ты говорил, что все наладится. Потом я втянулась, вошла в ритм, и вышло, что ты был прав. Все встало на свои места…

Слезы подступают к глазам, но я не собираюсь давать им волю. Как он может так спокойно говорить мне, что моя карьера закончена? Как он смеет так бессердечно тыкать меня носом в мои ошибки? Ни один мужчина так меня не оскорблял. Ни один — после Сэма. Я смотрю в сторону и моргаю, сгоняя слезы. Не помню, кажется, сегодня красила ресницы не водоотталкивающей тушью…

— Ты научилась всему, что я мог тебе преподать. И поначалу это было великолепно. Ты должна помнить те дни, когда ты просто лучилась восторгом. Моментально выполняла все мои задания… — В его голосе скользит слабый намек на теплоту.

Я помню то время, когда не имело значения, день на дворе или ночь. Все было ново, интересно и свежо. Я как на крыльях прилетала на все утренние собрания… Что же изменилось? Когда все надоело и стало утомлять? Рутина! Вот что сделало работу неимоверно скучной.

Джим смотрит на меня через стол. Откидывает волосы со лба.

— Я вижу, ты меня понимаешь. Твое воодушевление — вот что меня привлекло, когда я принял на работу молоденькую выпускницу и вызвался ее обучить. Я взялся за это и не пожалел: иногда ты проворачивала просто блестящие сделки… Но теперь твой энтузиазм иссяк. И эта перемена удручает…

Джим взялся читать мне проповедь?.. Он берет меня за руку, и глаза Мэри чуть не выскакивают из орбит.