Хелен Данн - Трикси Трейдер

— Из-за меня? — Бладхаунд делает удивленные глаза и откатывает свое кресло подальше — на всякий случай. Может, боится, что я снова примусь за старое?.. — Но чем же я виноват, если Фредерик решил переделаться в женщину?

— Но именно ты навел его на меня.

— Да, потому что я знал, что его компании нужны займы. И ничего не знал об этих… заморочках с половой принадлежностью, — протестует Бладхаунд. — Я бы не стал предлагать тебе этот путь, если б знал, что все так обернется. — Он отворачивается к экрану. Его спина выражает жестокую обиду.

Я знаю, что он прав. Бладхаунд может быть надоедлив, но он не мстителен. Просто похмелье заставляет меня быть стервозной. Я подозреваю, что и Бладхаунд это понимает, поскольку по прошествии двадцати минут холодного молчания оборачивается испрашивает, не хочу ли я кофе. И предлагает сходить за датскими пирожными. Подлец! Знает ведь, что это предложение, от которого я не смогу отказаться. Десять минут проходит в тишине — пока мы жуем пирожные. Потом Бладхаунд говорит:

— Лили вчера дождалась твоего возвращения? Как она поживает?

— Дождалась. Поживает прекрасно.

Бладхаунду незачем знать, что Лили натянула на себя пластиковый передник — вроде тех, что используют санитары «скорой помощи», перестелила простыни и поставила возле кровати тазик. Когда я приехала, она стояла перед домом, болтая с мороженщиком. Из его фургончика доносились «Зеленые рукава». В итоге эта кошмарная мелодия пронизывала все мои пьяные сны. Мне грезилось, что я — Гиневра. Я стояла возле окна, и мои тициановские кудри струились по плечам и падали на спину. А Киаран, само собой, был влюбленным сэром Ланселотом. Он прискакал под мое окошко, дабы спасти меня от тягот и забот, что вечно преследуют королеву…

— Она приготовила мне чашку крепкого кофе и велела выпить все до дна, а потом уложила в постель. Я отрубилась часов около восьми, а когда проснулась, обнаружила ее записку Она сообщала, что ты звонил вечером — очень мило с твоей стороны, а также, что купила круассаны, поскольку французская пекарня распродавала их по дешевке. Если я их не съем, Лили несомненно приготовит пудинг по рецепту какого-нибудь Гэри Родеса или еще что… В общем, она впихнет их в меня — в том или ином виде.

Бладхаунд хихикает:

— Я позвонил Джулии. И еще — сказал Джиму, что у тебя встреча с клиентом в Ритц — за чашечкой чая.

— С чем тебя и поздравляю. — Я, послюнявив палец, принимаюсь собирать со стола упавшие крошки. — И прости за то, что я на тебя накричала. Это все похмелье виновато. (Он кивает.) Джулия, надо сказать, так мне и не перезвонила. Может, нашла себе другую собутыльницу? Она говорила тебе что-нибудь по этому поводу?

— Нет. Зато она говорила, что собирается тебе позвонить. — Бладхаунд кивает мне и отворачивается к своему монитору. — Кофе кончился, пора за работу. В следующий раз пирожные с тебя.

Джулия на месте, впрочем, это терпит. Не буду звонить: может, у нее все-таки проснется совесть? Почему, интересно, она не дала себе труда позвонить сама? Трудно было сказать несколько ободряющих слов? Тем временем звонит Лили. Она желает знать, добралась ли я до рабочего места. А что, у нее были сомнения?.. Следующим номером на связи доктор Норико. Интересуется, как продвигается дело. Я сообщаю, что все идет точно по плану — разве что возникли маленькие затруднения технического характера, но они разрешатся в наиближайшее время. Разумеется, я опускаю свои вчерашние переговоры с департаментом кредитов. Незачем.

Джулия все никак не звонит. В конце концов я теряю терпение и набираю ее номер.

— Привет, — говорю я самым что ни на есть ледяным тоном. — Как приятно тебя слышать… Где, интересно, ты была вчера вечером, когда я так нуждалась в тебе?

— Как это где? В«Мет-баре». Я же говорила. — Голос Джулии звучит довольно-таки растерянно.

— Когда это ты говорила?

— Вчера вечером, когда звонила — около десяти. Ты была очень сонная и несла какую-то чушь про короля Артура. Ты что, не помнишь?

— Да брось… — Некоторое время я пребываю в ступоре. — Я просто шучу. Интересно мне знать, с кем это ты была в«Мет-баре»? У тебя что, появился приятель? Тогда просто нечестно скрывать это от меня.

— Не смеши меня, — фыркает Джулия. — Как ты себя чувствуешь? Лучше?

Немного. Правда, каждый раз, как я двигаю головой, кто-то начинает стучать меня по лбу изнутри. Маленький человечек с большим молотком. Как ты думаешь, мне пойдут большие надбровные дуги?

— Ты ведешь себя как ребенок. Ладно, ты по-прежнему хочешь, чтобы я пришла и помогла тебе выбрать наряд для завтрашнего великого вечера?

— Да. И заодно, может, прихватишь колье? Может, я у тебя его одолжу… Ладно?

— Лады. Извини, у меня тут телефон разрывается. Увидимся в восемь. — Иона вешает трубку. Затем до меня доходит: Джулия так и не ответила, с кем она была в«Мет-баре». Может, спросить Бладхаунда? Вдруг она ему сообщила? Я поворачиваюсь к его столу, но Бладхаунда нет. Я обозреваю торговый зал и примечаю его поблизости от пестрого букета флажков. Он разговаривает с Сэмом. Предатель!

Он такой же непостоянный, как мировые рынки. Каждый раз, стоит мне взглянуть на монитор, я вижу, как изменяется баланс. Если отдел кредитов не подсуетится с этой сделкой для Норико, мне придется пересчитывать все заново. Или сделка вообще уплывет… Нет! Только не это! Учитывая, сколько у меня осталось времени, я не знаю, что хуже. Остается только надеяться, что Нью-Йорк предоставит мне новые перспективы.

— Трикси. — Я поднимаю глаза и вижу Джима. Он явно одевался второпях, поскольку его галстук с золотистым узором смотрится омерзительно поверх рубашки в темно-зеленую полоску… — Хотел узнать, как продвигаются дела. Ты выяснила насчет поездки в Америку?

— Да, — отзываюсь я. — Улетаю в понедельник утром, возвращаюсь вереду. Я думала взять билеты на воскресенье, но, видишь ли, семейные обстоятельства… — Я многозначительно замолкаю.

— Ах да, — говорит он со странной интонацией. — Семья превыше всего, даже ввиду глобальной нехватки времени для работы. Так. Сколько встреч у тебя запланировано? И стоят ли они билета первого класса? — С чего это Джим стал таким жадным? Можно подумать, он платит из своего кармана.

— Восемь. В том числе два ужина и ланч. — Отвечаю я, а потом вру для большего правдоподобия. — Предполагалось еще два завтрака, но оба, к сожалению, пришлось отменить по независящим от меня обстоятельствам… — Прими озабоченный вид, Трикси. И не упоминай, что две из этих встреч — со служащими дорогих магазинов.

— А как насчет вчерашнего чая? Что сказал клиент?

Хм. Интересный вопрос. Непростой. Или Джим пытается меня подловить? Он что-то подозревает?