Хелен Данн - Трикси Трейдер

Еще неделю назад я бы рассмеялась и призналась, что всегда провожу выходные в этой пижаме: сижу дома, ем всякую дрянь и смотрю старые фильмы и бестолковые американские детективы вроде «Она написала убийство»… Но сейчас я уже не могу этого сделать. Киаран причинил мне боль, а теперь еще и явился позлорадствовать. И я не собираюсь ему потакать.

— Неужели? — говорю я. Как это мило с твоей стороны. — Он снова ежится.

— Послушай, Трикси, — начинает Киаран. — Я просто хотел узнать, как ты. Вчера на тебя столько всего свалилось разом… Кстати, мои поздравления Лили. Она выглядела такой счастливой. И… — Он медлит. — И то, что я о вас узнал, не стало для меня сюрпризом.

Я непонимающе смотрю на него.

— Я это понял. Ну, не то чтобы знал наверняка, но подозревал.

Врун несчастный! Каждую секунду я жду, когда он разразится издевательским смехом. А еще я не могу отделаться от воспоминаний о нашей ночи… И как это мужчинам удается быть такими мерзавцами? Они просто виртуозы. Все.

— И как же ты догадался? — саркастически спрашиваю я. — Что, я держу вилку не в той руке?

— Нет. Не говори ерунды. И даже если бы это было так, это не имеет значения. Да я попросту ничего бы не заметил. Я смотрел не на вилку, а на тебя… — Он попал в больное место. В животе у меня что-то сжимается — я уже забыла, как это бывает. — Я почти уверился в этом, когда послал тебе подсолнухи, а потом не увидел их здесь. Ты сказала, что отдала их Джулии, потому что у Лили слезятся глаза. А немного раньше ты говорила, что у твоей мамы на них аллергия. Не так трудно сложить два и два…

— Так ты сделал это нарочно?

— Нет. — Он широко улыбается. — Я просто заказал самый невероятный букет для самой невероятной женщины на свете… А потом я увидел портреты. Твоих якобы предков. Я их узнал, поскольку видел каталог аукциона «Роуд». Ты ведь там их купила, да?

Я смотрю в пол. Какой позор! Какое унижение! Какое слово ни выбрать — я чувствую себя полным дерьмом. Киаран протягивает руку, берет меня за подбородок и поднимает мне голову. Улыбаясь, он продолжает говорить:

— Но по-настоящему я уверился, что ты не принадлежишь к высшим слоям, когда понял, как мне с тобой хорошо. Я никогда не чувствовал ничего подобного. Невидимая связь. Родство душ. Влечение. Невероятное влечение. И я знаю, что не испытал бы ничего подобного ни с кем, кто не таков, как я. И также я знаю, что никогда и ни с кем в жизни мне больше не будет так хорошо…

Предательская слеза выкатывается у меня из уголка глаза. Киаран касается моей щеки и смахивает ее.

— Так почему же ты так со мной обошелся? — едва слышно говорю я и чувствую, как дрожит голос.

— Я не хотел. Я не мог решиться сказать тебе, что я натворил. Я испугался, что ты отменишь свидание… Черт! Знала бы ты, какого труда мне стоило уйти от тебя в субботу. Я боялся тебя потерять. — Он умолкает, словно это признание смутило его самого. — Но вместе с тем я знал, что у меня есть обязанности перед банком. Всю жизнь работа стояла у меня на первом месте… И вдруг появилась ты — и стала для меня ничуть не менее важна. Я растерялся. Я не знал, как мне быть. И я не мог предать доверие банка: они платят мне сотни тысяч фунтов за то, что я блюду их интересы.

— А как же я?

— Мне так жаль. Кажется, я никогда всерьез не верил, что они могут так с тобой поступить. Я думал, они просто хотели немного подтолкнуть тебя, чтобы ты наконец проснулась.

— Что ж, я и вправду проснулась. — Я отстраняюсь от его нежного прикосновения и отступаю на шаг. — Я очень ценю твою заботу. Серьезно. Однако я думаю, что сейчас тебе лучше уйти. — Я снова берусь за ручку и распахиваю дверь.

Киаран пристально смотрит на меня, словно пытаясь понять, не шутка ли это, но я стою спокойно, не обращая внимания на слезы, которые покатились по щекам вслед за первой предательницей.

— Так как же, есть у нас надежда? — тихонечко спрашивает он.

— Честно говоря, не знаю, — отзываюсь я. — Ты поступил правильно… Но только с точки зрения банка…

Киаран медлит в дверях, будто надеясь, что я кинусь в его объятия, как это бывает в кино, а потом выходит на осеннюю улицу. Я закрываю за ним дверь и прислоняюсь к ней спиной. Слезы холодят щеки, и я наблюдаю, как они одна за другой падают на пол.

Выхожу из лифта, и до меня тотчас же доносится голос Сэма.

— Начали! — восклицает он. — На счет «три»! Раз, два, три. — И все поворачиваются ко мне и дружным хором запевают: «С днем рожденья поздравит и, наверно, доставит мне в подарок пятьсот эскимо. Ля-ля-ля»…

Впрочем, поют не все. Кейт и ее коллеги сидят на своих местах, заткнув пальцами уши. Как ученики начальной школы. Киаран и его команда погружены в работу, полностью игнорируя хор. Очень любезно с его стороны, но это ничего не меняет.

Я делаю глубокий вдох и шагаю прямиком к своему рабочему месту. Бладхаунд сидит за столом, закрыв ладонями уши.

— Напомни мне, — говорит он мне, пока я снимаю пальто, — предупредить Сэма, чтобы держался за эту работу. Потому что дирижера из него не получится. Ты только послушай, как они фальшивят.

— Не надо про работу, — отзываюсь я. Я еще не решила, как мне общаться с Бладхаундом. Я все еще злюсь на него из-за Джулии. Как можно не предупредить меня, что встречаешься с моей лучшей подругой! На Джулию, впрочем, я тоже злюсь.

— Прости, — смущенно говорит он. — Как ты? Все в порядке?

Я киваю:

— Разумеется. А в чем дело? Сосредоточься. Смотри на экран и думай, думай, думай. Тебя должна осенить идея. Тщательно изучай рынки. Смотри на диаграммы. Может быть, отсюда удастся вычленить сделку?

— Почему ты мне не рассказала?

— А ты?

— Прости? — Бладхаунд морщит лоб. Он явно озадачен.

— Почему ты мне ничего не рассказал? О Джулии. О моей лучшей подруге. Которая всегда и все мне рассказывала до тебя. — Я нажимаю кнопки, выводя на экран новые диаграммы.

— Извини, — бормочет он. — Я тоже всегда все рассказывал, но я считаю, что сейчас не могу этого сделать. Это будет нечестно.

Нечестно! Ха! Да ты хоть знаешь, что такое «нечестно»? Ладно, дружи со своими друзьями, как знаешь, а меня оставь в покое… — И тут меня осеняет: друзья! Натан. Интернетовский нерд. Друг Бладхаунда. А вдруг это и есть мое спасение? — У тебя есть телефон Натана?

— Натана?

— Твоего друга. Которого ты приводил ко мне на вечернику. Помнишь? Или он работает в службе друзья-по-вызову? — Где-то на заднем плане слышится голос Джима, объявляющий об утреннем собрании. Черт меня побери, если я туда пойду. Это лучший способ потерять работу. К тому же у меня уши завянут, если я снова буду выслушивать все это блеяние. Сообщения коллег о перспективах на день, рассуждения коллег о том, почему их вчерашние предсказания перспектив надень не оправдались, уверения коллег в том, что уж на этот-то раз все пойдет как надо. Доклады коллег о таких-то наших преимуществах. Объяснения коллег, отчего это то, что казалось вчера преимуществом, сегодня превратилось в недостаток…. и как можно все исправить. Нет уж, благодарю покорно. Без меня.