Глеб Черкасов - Как мы не стали бандой

Макс к этому был готов, Дима — нет, но отношения у них устроились замечательные. Друг другу братья не мешали. То старший уезжал за барахлом в Турцию, то младший жил на объекте. Макс подарил младшему прекрасный набор инструментов, а Дима пару раз выручал брата деньгами: установка розеток порой оказывалась стабильнее торговли.

Иногда Дима попадал на переговоры с потенциальными партнерами, которые проходили у них на квартире. Деловые рауты быстро перетекали в банальные пьянки с продавщицами из палаток, торговавших товаром Макса. Очень скоро братья Хубариевы прославились на районе как «злые мужички».

Конечно, было тесно, но Макс и Дима давно договорились: старший купит себе новую квартиру, а младший отдаст свою долю частично деньгами, а частично ремонтом.

Будущее казалось не то чтобы прекрасным, но предсказуемым.

— …Дим, тебя к телефону, бабушка.

Викторыч не любил, когда пользовались хозяйским телефоном, но Хубариев был на хорошем счету. Передышка казалась на пользу, светильник в ванной все равно никак не прилаживался. Тем более баба Вера по ерунде не звонила.

— Тут охламон уже пять раз наяривал, чуть не плачет, тебя ищет, говорит, большие трудности, ты нужен, я сначала послала его, а потом уж ладно, говорю, передам, если позвонишь.

— Он трезвый был? — первым делом спросил Дима.

— А кто его разберет, ты б был поосторожнее, втянет тебя в ерунду какую-то.

Отношения к старшему внуку баба Вера не меняла и не скрывала.

Домашний телефон не отвечал.

Дима задумался. Брат был кем угодно, но не паникером, и уж точно не стал бы лишний раз звонить бабушке.

— Викторыч, мне бы домой съездить, ты не против?

Тот кивнул головой:

— Давай только к вечеру уж возвращайся, дел до жопы.

Дома никого не было. Дима сел на стул, закурил. Подумывал, что скажет Максу, когда тот нарисуется. Как-то уже случился ложный шухер, старший завис на хате у какой-то телки, деньги кончились, тогда он посреди ночи вызвонил Диму и трагическим голосом взмолил о спасении. Речь, как выяснилось, шла о бутылке ликера Кюрасао — без него девушка дружить не соглашалась. Через неделю Макс с виноватым видом подарил брату отличную джинсовую куртку.

Дима докурил, поискал глазами пепельницу и тут понял, что в квартире все было крайне необычно. Макс был по жизни раздолбай, но при этом невероятный аккуратист. Допив кофе, он определял чашку в мойку и обязательно вытряхивал перед уходом пепельницу. А тут окурок торчал из недопитой чашки, второй — валялся на полу. Да и не курил Макс Camel, не любил.

Тут Диме стало по-настоящему нехорошо. Ясно же, что далеко не все пионеры российского капитализма имели шанс стать пенсионерами.

В дверь позвонили.

На пороге стоял широкоплечий юноша лет девятнадцати, в тренировочном костюме, поверх которого зачем-то наброшена кожаная куртка. Ему явно было очень жарко, но держался он важно.

— Ты Дима? Давай ковыляй за мной, да поживее, — юнцу очень хотелось казаться резким.

— Где мой брат? — старательно спокойно ответил Дима.

— Там и покажем, — из-за спины парня в кожаной куртке вышел второй, постарше, поменьше, тоже в кожаной куртке, но одетой на майку. — Сами себя задерживаем, там делов на три минуты, ехать дольше будем.

Внизу стояла восьмерка, Диму определили на заднее сиденье, парень постарше сел за руль. Через двадцать минут машина остановилась около многоэтажного дома. Вышли из тачки, свернули к гаражам. Около одного из них стояли два здоровенных парня, с радостью принявших в свою компанию юного крепыша в кожанке. Дима с сопровождающим постарше зашли не в гараж даже, а в офис.

Помещение выглядело необычно. Боковые стенки были снесены на несколько боксов влево и вправо. Напротив входа, за столом сидел человек в нарукавниках.

— Добро пожаловать, вы по какому вопросу?

— Брата ищу, — Дима надеялся, что его голос остается спокойным.

— Фамилия, имя, отчество?

— Хубариев Максим Янович.

— Пятый бокс.

Это было налево. Макс сидел на полу, его щегольский белый костюм был измят и местами порван. На левой скуле красовалась царапина. Дима не сразу заметил, что брат прикован наручниками к трубе. Он дернулся к нему, но наткнулся на здоровенную ногу.

Очень толстый человек торопливо закусывал большим бутербродом, с которого капал майонез. Из-за спешки во все стороны летела слюна вперемешку с крошкой.

— Ну что, терпила, твой брат задолжал денег, тридцать тысяч, плюс юлил и врал, это еще четыре, плюс его пришлось везти сюда, платить за бокс, это еще тысяча, ну, в общем, тридцать пять тысяч торчит, пока счетчик не включили. Советую не тянуть, — огромный человек торжественно икнул.

Дима не понимал, что происходит. Сумма явно не тянула на наручники и весь прочий театр.

Огромный человек ухмыльнулся. В щели между зубами мелькнул кусок огурца:

— Долларов, терпила, долларов, тридцать пять тысяч долларов, знакома такая валюта?

— Митяй, ну это косой подсчет, там было не больше десяти, потом товар завис на таможне, вы же сами обещали помочь, я ж отработаю, — никогда еще Дима не слышал у старшего брата такого просительного тона.

Огромный человек оставил вниманием бутерброд и пнул Макса ногой по ребрам. Тот взвыл. Дима снова дернулся, но не смог сойти с места. За его спиной, оказывается, стояли двое.

Митяй облизал пальцы, осмотрел их придирчиво и, наклонившись, вытер о пиджак Макса.

— Я пойду посру, спешить не буду, но и засиживаться не собираюсь. Толчок тут говенный, под стать людишкам. Когда выйду, хочу услышать дельные предложения, если их не будет, ты, младший, увидишь, как старший с паяльником в жопе серенады поет.

— Точно все нормально будет? — кто-то спросил, Дима даже не понял кто.

— Точно, — Митяй заржал: — Тетеньки, что ли, боишься? Нет больше никакой тетеньки. — И с этими словами удалился.

Дима с надеждой посмотрел на старшего брата. Тот всегда умел что-то придумать, должен был и сейчас.

Макс заплакал.

— Братишка, что ж делать, они же убьют, прямо убьют, я отдам, отработаю, Димка, не бросай меня…

Смотреть на это было невыносимо. Из разбитого носа, — Дима и не сразу это заметил, — текла кровавая сопля. Макс как-то неуклюже пытался ее подобрать, но со скованными руками только размазал.

— Квартиру отдавать надо, — скулил старший.

Дима вспомнил, что квартира приватизирована на них двоих и для продажи нужна его подпись.

— Может, в милицию, — без всякой надежды шепнул он.

Макс покачал головой:

— Бесполезно, там все схвачено, у меня был партнер, который вот так к милиции, они всю семью изувечили. Дима, помоги, отбатрачу.

Приближающегося Митяя слышно было издалека:

— Я внимательно слушаю, что поведать можете?