Глеб Черкасов - Как мы не стали бандой

А у Кати жилось хорошо, тем более она тоже любила поесть.

Маяков управился со вторым желтком и стал подбираться к третьему, как вдруг понял, что девушка не ест.

— Ты что, позавтракала без меня? — шутливо спросил он.

Катя качнула головой и сделала большой глоток из кружки.

— Ты не беременна, случаем? — наобум брякнул Антон.

— Догадливый, — грустно сказала Катя. — Не знаю уж как, но сразу все понял.

Внутренности Маякова сжал спазм, да такой сильный, что чуть было не вернул яичницу обратно на тарелку.

— Давно? — спросил он, чтобы выиграть время.

— Вчера у врача была, хотела сразу сказать, но ты такой усталый был, что решила до сегодняшнего вечера отложить, а ты вон какой догадливый, — повторила Катя.

Винить Антон мог только себя. За время перерыва в романе с Катей он отучился пользоваться презервативами. «Так лучше, — останавливала его руку Наташа, когда он тянулся к пакетику, — не порть себе удовольствие ерундой».

Чтобы не залететь, она пила какие-то заморские таблетки.

Антон и Наташа познакомились на пресс-конференции, где «маститый» корреспондент Маяков решил покровительствовать юной девочке из маленького информационного агентства. Уже потом Антон понял, что девочка фактически его ровесница, а чуть припухлые губы и просящий взгляд из-под светлой челки — важное оружие в деле разводки. Ну хотя бы на то, что ошалевший от восторга дурачок напишет за нее все три сообщения на ленту маленького информационного агентства.

Когда он познакомил Наташу с Крипуном, тот сразу оценил ее как «выдающуюся шалаву». Антон для порядка обиделся, признавая, в общем, справедливость оценки. У девушки был постоянный кавалер — главный редактор агентства. У агентства имелся учредитель, который на свою беду зашел в офис посмотреть, как тратят его деньги. С изумлением Маяков выслушал рассказ о том, что не только спонсор, но и его шофер тоже получили свою долю ласки, а уж про журналистов своего и других изданий и говорить не приходилось. Однажды она сама рассказала, что на спор трахнулась с охранником в ночном клубе «У Лиса».

Замуж Наташа собиралась за своего начальника. А если бы с ним не получилось, то за одноклассника, который работал в банке и снабжал ее кокаином. Пробовать белый порошок Антон, преданный крепкому алкоголю, отказался.

Искушение наркотиками произошло, когда Наташа жила у него. Папа повез маму в Италию, надеясь, что красоты, посмотреть на которые Раиса Николаевна мечтала всю жизнь, спасут брак. Две недели в квартире шла вечеринка. В последний день Маяков бегал по соседям и просил их не рассказывать ничего родителям.

Наташа ушла от него, как только агентство прогорело и она окончательно переехала к однокласснику. Маяков как-то зашел к ним выпить и видел, что дело неладно: банкир на взводе и перед уходом перехватил денег. Антон не отказал, памятуя, что после окончания активной фазы романа с Наташей долго отдавал долги.

Оказывается, не все отдал.

По дороге на работу Антон думал про деньги.

С ними было не очень весело.

Везучесть, позволившая Маякову пять лет назад прибиться к молодежной газете, оказалась товаром скоропортящимся. Начиналось все неплохо, первые публикации появились через пару недель, в начале 1991 года, и место в штате образовалось.

В августе 1991 года Антон Маяков провел три дня около Белого дома, лишь раз заехав домой скинуть напрочь промокшую одежду и найти записку о том, что родители спасают демократию около 20-го подъезда. Активно поучаствовал в создании первого номера газеты, вышедшего после падения ГКЧП и отмены цензуры. Девушкам-однокурсницам он в красках описывал, как Борис Ельцин забирался на танк, и из рассказа как-то так выходило, что пока Антон не пришел, президент и не знал, что и как делать.

Маяков действительно был около Белого дома, когда Ельцин зачитывал свое заявление.

Но за пять минут до того, постояв около танка, молодой корреспондент пошел глянуть, что происходит в окрестностях. Пока он обходил Белый дом, Ельцин из него вышел, залез на танк, выступил и ушел обратно. Антон застал только большую толпу, возбужденно обсуждавшую слова президента РСФСР.

В этот момент он вынес себе приговор как репортеру. Правда, приводить в исполнение не стал. В своем скепсисе он был совсем не одинок.

— Ты, Антуан, — копируя артиста Евстигнеева из фильма «Бег», говаривал поддатый Кирилл, — по сути своей чиновник.

— В смысле, — для проформы обижался Антон, по-прежнему с почтением относившийся к наставнику.

— Ты от сих до сих и никак не больше, ты бы и не против больше, но кто-то же сказать должен, что надо, — развивал, не забывая наливать, Кирилл.

Антон понимал, что голова у него не та, что у Кирилла, пьяная, похмельная или тем более трезвая.

Например, в самом начале 1992 года Кирилл и Миша в рамках журналистского расследования решили прикупить атомную бомбу. Идея была бредовой даже для той суматошной зимы. Однако два материала прогремели на всю страну, а потом силами американской телекомпании был снят фильм.

Антон ничего такого придумать не мог. Да и не хотел. Его не тянуло в горячие точки или копаться в огромных бумажных кипах «ради строчки в газете».

Интерес был совсем в другом. С готовностью оставаясь на дежурство по номеру, Маяков всегда имел под рукой несколько маленьких заметок, которыми при необходимости можно было подоткнуть полосу, заполнить дырку. Гонорары от фирм и бизнесменов, которые поминались в этих заметках, намного превосходили газетные заработки.

Потом в газету, вокруг которой бурно строился большой издательский дом, пришел новый директор по рекламе и решительно пресек Маяковы шалости. Точнее, велел делать все через него: щедрый денежный ручей иссох более чем на две трети.

Очень кстати подвернулись первые думские выборы. Антон благодаря своим связям и знакомствам Миши оказался крайне востребованным изготовителем статей, интервью и просто рекламных листовок. Денег ему платили столько, что в следующие после дня голосования месяцы он то и дело находил в рубашке или штанах забытые купюры. Появившиеся сбережения роман с Наташей истребил на корню.

Когда он начинал ходить по митингам и партийным съездам, вокруг были люди равного достатка. Маяков благодаря собственной удачливости и родителям считался зажиточным. Среди коллег — так точно. Осенью 1991 года в кинотеатре «Октябрь» проходил съезд «Демократической России». В буфете не успели переоценить коктейли, и Антон щедро угощал девушек да и всех желающих смесью кофейного ликера и сока по четыре рубля за большущий стакан.

После либерализации цен стало не до купеческой удали. Антон Маяков переживал, что приходится писать заметки о людях, которые за обедом тратили столько, сколько он за неделю.