Глеб Черкасов - Как мы не стали бандой

Косиевский с его связями взялся помочь. Понять, где действительно они сохранились, а где с уважаемым человеком разговаривают только потому, что стесняются вытурить из приемной, было сложновато.

Впрочем, с «Единой Россией» дело получалось надежным.

Старый знакомый Косиевского — «очень и очень важный человек» — занял ключевой пост в исполкоме партии и набирал новую команду. Антон в нее вписывался, все договоренности состоялись. Однако утвердить нового ответственного сотрудника исполкома мог только еще «более важный единоросс» (БВЕ), трудившийся ныне большим думским начальником. Прямого хода, как ни парадоксально, от «просто важного единоросса» (ПВЕ) не было.

Узнав об этом, Косиевский потер лоб, основательно припал к сейфу с наличкой «PR-Ассамблеи», — это был для него главный источник вдохновения, — и начал действовать.

БВЕ любил футбол и раз в неделю играл в составе команды Федерального Собрания в Лужниках. Высокой честью считалось выйти с ним на одно поле, чуть меньшей — стать болельщиком команды.

Антон в футбол не играл с детства. Но уже месяц каждую субботу он, вместе с Косиевским, приезжал в Лужники поддерживать команду БВЕ. Оттого он часто и не успевал к Даше: дело есть дело, а рекомендация и пропуск достались непросто и недешево.

Через три недели они уже были своими на послематчевом чаепитии, когда его участники делились ощущениями от матча. К великому удивлению Антона, игроки вовсе не лизали зад своему капитану, а в лоб критиковали его хреновые пасы и слабые удары. Да и на поле БВЕ был не то чтобы главным действующим лицом. В его команде играли три бывших профессиональных футболиста: один числился сенатором, двое — членами Общественного совета при думских комитетах. Они до сих пор были в порядке, но, как ни удивительно, БВЕ и его друзья на их фоне смотрелись не такой уж катастрофой.

— Он и правда любит футбол, — объяснял Антону Косиевский, — и неплохо в нем разбирается. Если ему начнут поддаваться, то он обидится и разгонит команду. Если, наоборот, начнут мячик в очко пробрасывать, то тоже расстроится. Это очень византийский футбол.

Машину наконец пропустили, шофер прибился к уже привычному месту.

На четвертое посещение БВЕ познакомили с новыми болельщиками. Косиевского он сразу вспомнил по каким-то делам, а Антона стал пытать про футбол. Уже потом Маяков узнал, что пара деятелей, желавших подъехать к БВЕ на футбольной козе, пролетели, корча из себя знатоков игры на основании спешно прочитанных свежих номеров «Спорт-Экспресса». Антон интересовался футболом значительно меньше, чем двадцать лет назад, о чем честно и доложил. Однако и былых знаний оказалось достаточно для непринужденной беседы. БВЕ был рад, что этот собеседник хотя бы когда-то футболом интересовался. К тому же Антон крайне удачно опознал нескольких ветеранов советского футбола, которые пили чай за соседним столом. А к одному из них даже и подошел и напомнил, что он приезжал к ним в Северянку к кому-то в гости. Ветеран ни Северянки, ни гостей не помнил, но вниманию вежливого молодого человека обрадовался.

Сегодняшнее чаепитие обещало стать решающим. Если б не получилось поговорить в Лужниках, то у Антона и Косиевского была проходка на стадион «Локомотив», где сборная России явно собиралась — не ясно, каким образом — отыграться за прошлогоднее унижение от сборной Португалии. В самую главную ложу их бы, конечно, не пустили, но и в банкетном зале за ней место уже нашлось.

Матч еще не начался, команды только разминались. Немногочисленные болельщики стояли рядом с полем, с одной стороны вип-гости, с другой — шоферы и охранники. Было несколько девушек модельной внешности. Маякову бросилась в глаза сероглазая брюнетка в брючном костюме и легкой куртке. Он как-то безрезультатно улыбнулся ей.

Косиевский недовольно пыхтел.

— С одной стороны, хорошо, что начальники спортом занимаются, а не поют, к примеру, или на роялях не наяривают: уши бы отвалились. А с другой стороны, теплый зал, мягкое кресло, главное — не заснуть. Вот Борис Николаевич теннис любил, тепло, хорошо, ветра нет, до официанта с подносом рукой подать.

— Скучаете по Ельцину? — с иронией спросил Антон.

Косиевский нахмурился. Лучшая часть его карьеры прошла при первом президенте, но чем дальше его преемник отъезжал от тени царя Бориса, тем чаще бывший чиновник поругивал «пьяницу и сумасброда». Антон хорошо помнил, как старался вице-губернатор недалекой от Москвы области в 1996 году на выборах «пьяницы и сумасброда». Старались и Антон с Толей с немалым по тем временам прибытком для своего бюджета.

А потом Косиевский с треском просрал губернаторские выборы. Получилось это — как всегда подчеркивал Маяков, — потому что отодвинули их и пригласили каких-то модных пиарщиков. Те немедленно запили, и, когда Толя примчался в регион за неделю до голосования, Косиевский бодро шел на шестом месте, опережая только собственных дублеров. Потом до Антона доходили слухи о том, как Косиевского лишают всего награбленного. Частично пострадал и Сергей Владиленович, но ему как-то удалось сложить отношения с новыми властями. Он вообще оказался хорошим бизнесменом, и издательство осталось от него в полнейшем порядке. Только вот бабы как антитеза Раисе Николаевне…

— Кстати, — Косиевский мило улыбнулся — с таким выражением лица он обычно говорил гадости, — а с мамой ты поговорил насчет своей новой работы?

— Она близнецами теперь занята, — Антон без труда парировал выпад компаньона.

Тут очень кстати взвыл телефон Маякова, на номер матери он поставил звук воздушной тревоги.

Неожиданно мягким тоном Антона попросили прислать завтра шофера, чтобы съездить с ним за детской мебелью и всем необходимым. Предположение сына о том, что Катя готова потерпеть близнецов у себя (высказанное просто так для страховки), было отвергнуто с порога. Единокровные братья Антона поступили на попечение Раисы Николаевны. Пути назад у них не было. Это был идеальный вариант. Антон получал возможность значительно увеличить мамину пенсию, просто так она денег от него не брала. Ну и за близнецов душа была спокойна. Еще утром он собирался просить о том, чтобы Виктор и Владик покантовались у мамы недельку.

— Ну а потом? — Косиевский не унимался.

Но и Антон был в ударе:

— Скажу, что пойду партию разлагать изнутри или менять ее к лучшему, сошлюсь на дедушку нашего героического, который перестройку выстрадывал задолго до ее объявления.

— Выучился языком мести, — кивнул головой Косиевский, — может, и проскочит.

Тем временем на поле начался «византийский футбол». Выглядело это, если не знать подоплеки, забавно. БВЕ брел с мячом в сторону ворот противника. У него вежливо попытались отнять мяч. Поняв, что не в силах совладать с прессингом, БВЕ отбросил мяч сенатору и порысил в сторону ворот противника. Сенатор тут же выдал мяч на ход капитану, но попал не в ту ногу. БВЕ извинительно помахал рукой, матч продолжался.