Глеб Черкасов - Как мы не стали бандой

— Я замуж выхожу.

Сначала Петя подумал, что это вопрос, и обрадовался тому, что любимая снова ему помогает согнать в одно предложение эти хреновы непослушные слова.

Но это был не вопрос. Кислицына информировали.

— Поздравлять не буду, а за кого и что так быстро?

Вид у Пети был такой, что теперь Даше пришлось сгребать слова в предложения.

— Отличный парень, чем-то похожий на тебя, ничего общего со сверстниками, серьезный и взрослый, хотя на год младше, нет, ничего еще не было, но точно ясно, что это тот, кто нужен. Вообще ему тоже нравлюсь, это понятно, ну как не было, целовались и все такое, но по большому счету ничего.

«Как же это “нечетенько”», — вспомнил Петя давно забытые слова, не переставая ласково смотреть на крайне смущенную всеми произнесенными междометиями Дашу. План созрел тут же, план «четенький»: «Грохну его, и всё тут, точнее, ребята грохнут, я им давно обещал Москву показать, ну вот и проведут время интересно и с пользой, а сам я в это время с тобой буду, уговорю на пару дней в Крым, потом утешу, хорошо утешу, пообещаю убийцу найти. Какая же ты красавица, когда смущенная».

Даша замолчала и краем глаза посмотрела на телефон.

— Вы как наркоманы с этими сайтами, — как можно более дружелюбно проворчал Петя, — небось, с хахалем там и познакомилась.

Даша фыркнула.

— Вот еще, знакомства на сайтах — это для старичков вроде тебя, а я встретила его в Боткинской, когда бабушку навещала, он санитар там.

«Это удачно, очень удачно, — Петя размышлял о том, как обустроить все дело. — Игорь Петрович там же санитаром, можно заехать к нему на работу, давно звал посмотреть что да как, ну вот и посмотрю. Имя надо узнать, имя, а потом забыть, и чтобы Даша забыла, поплачет да успокоится».

— Имя-то у твоего кавалера есть? — Кислицын выглядел спокойней Будды.

— Ты же ведь не сделаешь ему ничего плохого, Джон Сноу, — тон у Даши был такой требовательный, что Пете даже захотелось немедленно вынести мусор или что-то сделать по дому.

— Что я, псих, что ли, ну и зачем тебе я, когда есть молодые? — Петя улыбнулся. — Мне кефир, клистир и все такое.

Даша возмутилась и следующие пять минут рассказывала, какой он классный и вообще все девчонки его будут.

Петя отпирался, ссылался на возраст и даже рассказал анекдот про старого лорда и молодого секретаря, вспомнив, однако, про себя другой анекдот про старого и молодого быков. «Вот завалю твоего хахалька и пойду в узбекский ресторан, бычьи яйца съем в память и ознаменование заслуг, могу и панихиду заказать, надо уж как-то искать его».

— Так как звать ухажера?

Даша чуть-чуть поколебалась, но потом решила поверить теперь уже бывшему любовнику.

— Игорь, а фамилия у него немного странная, даже смешная — Кислицын.

Петя проклял человека, который запретил курение в кабаках. В обморок падать не стоило точно.

— А чего, нормальная фамилия.

Петр Кислицын, Дмитрий Хубариев, Станислав Линькович

Петр Кислицын

(РОССИЯ — БЕЛЬГИЯ, 3:3)

— Молодой человек, вы мне не поможете, — голос был требовательный и будто знакомый. Петя сначала дернулся отшить такую некстати просьбу, но споткнулся о растерянный взгляд опрятной интеллигентной старушки. — Вы понимаете, я пошла в киоск за журналом Женечки Альбац, The New Times, это единственный честный журнал, мне его давно не приносят, говорят, закрылся, но как же так, напутали, наверное, он же такой популярный, вот пошла искать по киоскам, нигде нет, и, кажется, я не очень помню, как идти домой, — уверенный и все-таки почему-то знакомый голос чуть дрожал.

— Адрес-то свой помните? — Петя знал, что услышит в ответ. Паспорта нет, где искать родных — непонятно.

— Нет, но, по-моему, это вот те сталинские дома, — голос стал чуть уверенней.

— Ну пойдемте, я вас провожу, глядишь, и найдем вашу родню, родня-то есть, мать, а? — Пете тоже надо было к сталинкам, а тут и доброе дело получилось бы. Глядишь, зачтется, хоть и непонятно по какому разряду.

Официально он был мертв.

Сценарий своей смерти Петя спер у Галушкина: машина врезалась в бесхозный бензовоз и стремительно сгорела. В Москву из непризнанной республики привезли закрытый гроб. Сопровождающий изложил заученный рассказ, что мстить не надо, никому не надо, потому что дела мутные, возможно, и свои грохнули, а сыну за отцом торопиться не стоит.

Игорь Петрович оставался и отцовским любимцем, и человеком, которому Кислицын дважды подарил жизнь. А тот невольно украл счастливый остаток жизни у своего отца.

— Родственники, конечно, есть, они не знали, что я ушла, а я, вот растяпа, решила пройтись, но тут все так поменялось. Что творит этот подлец, наш мэр, — старуха, нет не старуха, бабушка, просто болтливая и, кажется, начала соображать чуть лучше.

Кислицыну было плевать и на мэра, и на город, и вообще на все. Петя приехал за Дашей. Он не мог забыть ее. Он вспоминал ее каждый день. Никакие телки не могли заменить ее, а уж прошелся он за год по ним знатно.

Он решил не звонить, это было бы совсем «нечетенько». Вся жизнь обучила Кислицына сидеть в засаде, устроить ее он решил около дома ее бабушки, Даша совершенно точно навещала ее раз в два-три дня. Где-то вот за тем поворотом.

— Как вас зовут? — старушка довольно уверенно шла в определенном направлении, явно успокоилась и была настроена пообщаться.

— Петя, — честно ответил Петя.

В одной из позапрошлых жизней Галушкин объяснил ему, что поддельные документы могут быть на любую фамилию, но имя должно быть только свое. Так бывший Кислицын всегда и поступал.

— Раиса Николаевна, — представилась бабушка и начала что-то явно интересное ему рассказывать то ли про Путина, то ли про сына, который на Путина работал, а теперь, кажется, перестал. Ну да, это Москва, тут все генералы, извини-подвинься.

Никаких идей о том, что сказать Даше, у него не было. В прошлый раз в кармане лежали кольца, но теперь… Петя не хотел строить планов.

К старушке и ее провожатому подбежали два подростка, Кислицын даже сначала не понял, отчего в глазах рябит, потом сообразил, что близнецы.

— Ба, ба, ты куда делась, мы в плейстейшен рубимся, тут Дейнериз влетает и давай нас драконить: ты куда, что, а мы ни о чем.

— Владик, Виктор, когда вы научитесь говорить, как полагается интеллигентным людям, — Раиса Николаевна явно вышла из роли потерявшейся (да уже и отыскалась она явно) и вошла в образ строгой бабушки.

Близнецы что-то продолжали галдеть, но Петя их не слышал. Даша только что выскочила из подъезда и взволнованно смотрела по сторонам. Он очень хорошо помнил, как она злилась, и вот тут был ровно такой момент. На ней была только майка средней длины, до середины бедра.