Ася Лавринович - Там, где живет любовь

– Не отличается твоя Катерина пунктуальностью, – проворчала я.

– Перестань! – рассмеялся отец. – Она тебе понравится.

Я лишь натянуто улыбнулась в ответ. Сама почему-то в этом очень сомневалась.

В нарядном просторном зале ресторана наигрывал оркестр. Мы заняли столик у окна. Отец с рассеянным видом взял меню и протянул мне.

– Выбирай, что хочешь.

А сам сцепил руки замком и неотрывно следил за дверью. Волнуется. У меня точно такая же привычка сцеплять руки до побелевших костяшек. Например, когда я плохо готовлюсь к урокам и боюсь, что меня вызовут, сижу за партой в такой же позе.

– Я тут впервые, сам выбирай, – наконец отодвинула я от себя папку с меню.

– Хорошо.

Отец подозвал официанта и сделал заказ. Потом снова посмотрел на дверь, и вдруг его лицо просветлело. Папа как-то странно и незнакомо для меня улыбался. Никогда прежде не видела на его лице такую улыбку – влюбленного и счастливого человека. Тогда я, заинтересовавшись, тоже повернулась к входу в зал. И то, что я увидела, если честно, привело меня в шок.

– Пап, это что, шутка? – нахмурившись, спросила я.

– А что такое? – взволнованно спросил отец.

Я не сводила взгляда с миниатюрной брюнетки, которая, звонко стуча каблучками, приближалась к нашему столику. Сколько же ей лет?

– Ты бы еще с девчонкой из параллельного класса замутил, – прошипела я.

– Я же говорил, у вас много общего, – отмахнулся отец, вставая на ноги, чтобы поприветствовать свою новую пассию.

– Она моя ровесница? – ахнула я.

– За кого ты меня принимаешь? – оскорбился отец. – Катерине двадцать пять.

Я только удрученно вздохнула. Катерина оказалась тоненькой, словно тростиночка. С длинными темными волосами и подтянутой фигурой без единого изъяна. А еще с неестественным загаром. Видела бы эту девицу Ирка, обязательно бы высмеяла и обозвала «муклой». Мы с Третьяковой часто таких «Катерин» обсуждали.

Брюнетка широко и как-то дерзко улыбалась. Она не похожа на маму. Совсем. Моя мама – высокая натуральная блондинка с карими глазами и рассеянной доброй улыбкой. Сроду бы не подумала, что папу может привлечь совершенно иной тип женщины. Отец чмокнул Катерину в щеку и помог сесть.

– Простите, задержалась, – низким голосом проговорила брюнетка. – Долго ждете?

– Что ты… – начал папа.

– Долго, – сказала я, перебив отца.

Тогда Катерина подняла на меня карие глаза и улыбнулась, сверкнув белоснежными зубами.

– Прости, Вера. Я больше так не буду.

Мне показалось или в ее голосе звучала ирония? Хотя улыбка в тот момент была довольно искренней. Из-за этого я немного стушевалась.

– Ладно, что уж…

За столом воцарилось неловкое молчание. Отец попеременно смотрел то на меня, то на брюнетку…

– Как дела в школе? – наконец спросил он. Мы с Катериной переглянулись.

– Разве мы здесь собрались для того, чтобы обсуждать мою школу? – искренне удивилась я. Папу никогда не интересовал этот вопрос, а тут вдруг вспомнил.

– И все-таки? – Теперь отец в волнении потирал руки.

– Нормально, – пожала я плечами. – Написали почти все годовые контрольные. Директриса утвердила список для лагеря.

Про лагерь я сказала нарочно, а то отец наверняка об этой поездке уже позабыл. Теперь мне еще больше не хотелось оставаться под присмотром разукрашенной Катерины.

– Для какого лагеря? – оживилась брюнетка. Вряд ли ее это особо интересовало, но возникшая до этого пауза достигла высшей точки, и молчать нам было уже просто неприлично.

– Для обычного, летнего, – ответила я, ковыряя вилкой белую скатерть. Говорить о том, что он еще образовательный с ежедневными занятиями по разным предметам, мне не хотелось. Катерина и так смотрела на меня свысока, как на маленького несмышленого ребенка.

– Вера у нас общественница, – ответил отец за меня. – Правая рука директрисы.

– Ну уж не правая рука, – возразила я.

– Общественница? – снова удивилась Катерина.

– Бывшая жена называет Веру Шурочкой из «Служебного романа».

Катерина как-то неестественно захихикала, а я впервые в жизни почему-то почувствовала себя неуютно из-за того, чем занимаюсь.

– Ну да, я люблю помогать другим, – сказала я.

– Ты, наверное, еще и отличница? – спросила Катерина. И из ее уст это прозвучало так, будто учиться на хорошие оценки – что-то забавное и недостойное. И все-таки хорошо, что я не сказала о направленности лагеря.

– У меня проблемы с физикой и химией, – призналась я.

Мне надоело, что мы обсуждаем мои школьные дела, а эта профурсетка еще и откровенно смеется.

– А вы с кем живете, Катерина? – спросила я без всякого перехода.

– Снимаю квартиру с подругой.

– А работаете где?

– Пока ищу себя, – призналась девушка.

– У-у, ну понятно, – сказала я, даже не пытаясь скрыть раздражение.

Отец почуял, что запахло жареным, и принялся расхваливать Катерине блюдо, которое он заказал, пока мы ее ждали. Я видела, что папа пытается найти между мной и Катериной какую-то общую тему, но из этой затеи у него ничего не получалось. Честно сказать, я не могла понять, чем же мы похожи, кроме того, что эта пигалица на шпильках может слушать ту же музыку, что и я.

Без стеснения я пялилась на Катерину, пока она разглядывала диковинное блюдо, которое наконец принес нам официант. Вздернутый нос, черные как смоль волосы, длинные ресницы. И пухлые губы – наверняка не свои. Но многим мужчинам такие девушки бесспорно нравятся. Поверить не могу, что мой отец попал в это число. Есть в этой девушке что-то, кроме внешности типичной инстадивы? Катерина подняла голову, и мы встретились взглядами. Заметив, как я таращусь на нее, брюнетка натянуто улыбнулась:

– Мне кажется, мы с тобой подружимся.

Ох, вряд ли. Такая девица скорее могла бы возглавить компанию Соболь, потеснив нашу школьную королеву. Я вспомнила чувства, которые испытала, когда мама представила мне по видеосвязи своего нового бойфренда: жгучего мексиканца, ни слова не понимающего по-русски. Да и английский язык у него на уровне начальной школы. Мне казалось, я никогда не оправлюсь от «нового папы», а настоящий отец подсунул мне эту несчастную Катерину… Родители будто назло выбрали карикатурные вторые половинки. А кто бы им подошел? И подходили ли они друг другу? Решили бы мои папа и мама связать себя узами брака, если б у них случайно не получилась я?

Ужин наш не клеился. Отец безуспешно пытался найти точки соприкосновения, Катерина преимущественно молчала, а я практически каждую фразу папы воспринимала в штыки. В конце концов он молча расплатился за ужин, и мы вышли на улицу.

Повеяло вечерней прохладой. Отец, на секунду замешкавшись, снял с себя светлый тренч и накинул на плечи Катерины, которая явилась в ресторан в откровенном коротком платье.