Эллисон Пирсон - Что же тут сложного? [litres]

– И не говорите, – вздыхает Белла. – Я выросла в муниципальном доме [78] Аренда муниципального жилья стоила дешево, поэтому в таких домах обычно селились малоимущие. в Кэтфорде. У вас и сын есть?

– А как же. Бен типичный подросток. Отрывается от экрана, только чтобы попросить дать ему денег или отвезти его куда-нибудь.

Белла смеется хриплым смехом курильщика.

– Вы ведь, кажется, хотели меня еще о чем-то спросить?

– Да. Не хотите попробовать себя в роли наездницы?

Я сперва подумала, что мне предлагают принять участие в первой в жизни оргии. Ну ничего себе, настоящая рок-н-ролльная вакханалия в загородном доме, на полу тигровые шкуры, свечи оплывают, на буфете восемнадцатого века кокаиновые дорожки. Хотя, не скрою, удивилась, зачем это все Белле, учитывая, что Фоззи уже нет в живых.

– Наездницы?

– На Самсоне. Вам понравится. Он очень смирный.

– Ну…

– Да вы не бойтесь, я в первый раз тоже нервничала. Он огромный. ( Господи помилуй. ) Пойдемте, я дам вам всю экипировку.

Вот так двадцать минут спустя я очутилась на спине самого огромного коня, которого когда-либо встречала во плоти. Его медленно водят по паддоку, я оглядываю Самсона от ноздрей до крупа, и мне кажется, что этот конь вообще не кончается. Я словно сижу на палубе авианосца в лошадиной шкуре. И двигается он так же величественно и горделиво, без толчков и рывков. Я не сумела бы с него упасть, даже если бы попыталась.

Белла шагает рядом со мной ведет коня под уздцы. Дождь сменился изморосью. Я размышляю о том, что подобные поездки уж точно не входят в мои рабочие обязанности, и тут Белла говорит:

– Кейт.

– Как ни странно, я все еще тут.

– Вы сдали.

Я опускаю глаза: она где-то далеко внизу. По моим ощущениям, Самсон в высоту хэндов [79] Английская мера длины, равная 10,16 см. Используется в основном для измерения высоты лошадей. восемнадцать, я словно сижу в домике на дереве.

– Что сдала? Это был тест?

– Я не планировала вам об этом говорить, но действительно собиралась перевести средства Фоззи в другое место.

Я инстинктивно натягиваю поводья. Самсон останавливается как вкопанный.

– И куда же?

– В “Гонзаго Пирс”.

– Что? Но почему к ним? ( Спокойно, Кейт. Ты на спине животного, но ты все равно на работе. ) Прошу прощения, Белла, разумеется, мы уважаем любое решение наших клиентов, но в данном конкретном случае я бы не советовала, в ваших собственных интересах, вкладывать куда-либо средства, которые мы на протяжении многих лет безопасно инвестировали…

– Чем вам не нравятся эти “Пирсы”?

– Они ковбои.

– Сказала она, сидя на лошади.

Я смеюсь, у меня чуть дрожат руки, Самсон воспринимает это как приказ и трогается с места.

– Ну и ладно, – отвечает Белла, – все равно с этим покончено.

– С чем?

– С ковбоями. На той неделе один из них приезжал сюда, вот как вы, весь такой обходительный, в костюме, только совсем молодой, молоко на губах не обсохло, и мы с ним очень мило беседовали, пока я не предложила прокатиться на Самсоне. Тут он принялся отнекиваться. Но я все равно притащила его сюда. Так он слинял, едва взглянув на это роскошное создание. В прямом смысле слова сбежал к своему “мерседесу” и укатил. А я подумала: если он лошади так боится, то где же ему справиться с кризисом? Со всеми этими медведями и быками, о которых пишет “Файнэншл таймс”.

Похоже, Белла считает, что биржевые быки и медведи – не метафора, а реальные животные. Лучше промолчу.

– Чего же он испугался? – удивляюсь я. – Самсон чудо. Я давно не чувствовала себя спокойнее. Даже слезать не хочется. Или спрыгивать. Или как скажете.

– Вот именно. Правильный ответ. Так что благодаря вам я остаюсь в “ЭМ Ройал”. Вы довольны?

– Очень-очень довольна. Спасибо, Белла. Мы вознаградим вас за доверие, обещаю.

– Не гони, сестра. Вы же банк, черт побери, вы не выплачиваете вознаграждения. Н-но!

По первому же слову хозяйки Самсон припускает рысью, а я начинаю подпрыгивать.

– Помогите!

– Ха. Подождите, он сейчас перейдет на галоп.

Полчаса спустя я стою во дворе конюшни, ощущая покалывание в разных интересных местах. Может быть, когда сексуальная жизнь заканчивается, нужно переключаться на больших черных жеребцов? Белла вернулась в дом. Самсон в деннике что-то жует, из ноздрей у него валит пар. Я уже дала ему морковку и поблагодарила. Лучшего друга у меня давно не было. Уж прости, Салли.

18:27

Вернулась в офис, разрумянившись от триумфа – и от катания на Самсоне, и от того, что благодаря мне “ЭМР” не потерял клиента. Проверила электронную почту, как и каждый час по нескольку раз с тех самых пор, как написала Джеку. Даже не знаю, на кого я больше злюсь – на него ли за то, что как последняя сволочь не ответил мне на письмо, или на себя за то, что как дура так сильно из-за этого переживаю. Успех с Беллой меня ободрил, да и ждать больше сил нет. Решаю написать ему снова. “Джек, привет, хотела уточнить, получил ли ты мое…” Нет, слишком небрежно, а потому неискренне. “Привет, я понимаю, электронная почта ходит медленно…” Чересчур саркастично. “Эй, ты там жив вообще?” Слишком отчаянно. В итоге я ничего ему не пишу. А вдруг он снова не ответит? И тогда мне будет еще хуже. Имей гордость, женщина!

Оглядываю офис. Джея-Би нигде не видать, так что я быстренько строчу ему отчет о встрече с Беллой, красочно описав собственную героическую роль в спасении фирмы, и ставлю Троя в копию. После того как я обломала Гранта Хэтча, не могу себе позволить скромничать. Если, конечно, хочу сохранить работу, когда Арабелла вернется в строй. Оглянуться не успеешь, как этот момент настанет.

Смотрю на своих тридцатилетних коллег, склонившихся над столами. Женщина моего возраста, вдобавок с семилетним перерывом в стаже, никому здесь не нужна, однако же именно опыт в делах семейных и воспитании детей помог мне сегодня завоевать Беллу Бэринг. Даже сомнений нет. Я прекрасно знаю, что нужно делать в случае финансового кризиса, но понимаю и то, что чувствуют мои клиенты, когда женятся, хоронят родителей, когда случается выкидыш, когда приходится разводиться, как трудно порой бывает детям и как переживают за них родители. Даже богатые родители переживают за детей, и им есть чего бояться. Разумеется, таким клиентам, как Белла, небезразлично, как идут дела у нашего фонда, иначе и быть не может, но если они уверены, что их средства в надежных руках, то им хочется обсудить свои проблемы, причем так, чтобы их выслушали. Троя этому пришлось бы учить тысячу лет. Преподают ли в Лондонской школе бизнеса эмпатию и женскую интуицию? Едва ли.

С помощью денег заботы рок-вдовы можно смягчить, облегчить, уменьшить, но не решить. Я тут же вспоминаю о своих – например, найти достойный дом престарелых за сто шестьдесят миль отсюда, несуществующую “плейстейшн”, подготовиться к завтрашнему корпоративу, при том что я бы с радостью приплатила, лишь бы туда не ходить, поскольку единственного, кого я хочу видеть, там не будет, ах да, завтра же у Бена рождественский концерт, а еще нужно искать новых клиентов и… как, дай бог памяти, Салли назвала наше поколение? Ага. Прежде чем уйти домой, я вхожу в системные настройки, выбираю “изменить пароль” с прежнего, “самозванка42”, на новый и ввожу его дважды. “Женщинасэндвич50”.