Елена Колина - Профессорская дочка

Димочка иногда рассуждает как взрослый, и я совсем не знаю, откуда у него такой жизненный опыт. А правда, почему он требует, чтобы его уважали? Дети же не дураки, тем более Димочка. Ведь ребенок же может спросить: а ты сам что?

Будет непедагогично сказать, что я тоже так считаю.

– Я тоже так считаю, – сказала я. – Можно я теперь включу компьютер?

– Пока нет, – отозвался Димочка, – еще мама врет. А папа вообще… тоже врет.

Глаза грустные.

– И так-то непонятно, зачем все это, а еще все врут… Может, мне вообще уйти? Буду жить в «Second Life».

– Ох, нет! Только не это! – попросила я.

«Second Life» – это и есть вторая жизнь. Компьютерная игра, симулятор жизни, можно придумать себя и жить, зарабатывать деньги, обедать, заниматься сексом… В ней нужно сначала создать самого себя, а потом жить.

Вчера Димочка играл у меня целый вечер. Сначала был пони с беличьим хвостом, потом стал девушкой-мулаткой, потом он куда-то трансгрессировал, во что-то телепортировался, а потом ему надоело.

– Сделай мне омлет и посиди со мной, пока я ем, – попросил Димочка, – а то я стану в «Second Life» черным квадратом.

Господи, черным квадратом!

– Чижик-Пыжик, где ты был? – пропели за дверью. – А у тебя нежданная радость! Подставляй для поцелуя левую пятку! Ку-ку! Ура!

– Какое «ку-ку», какое «ура»? – с закрытыми глазами открывая дверь, пробормотала я. Странно, никто не проезжает мимо меня по Фонтанке в такую рань…

– Гений приехал! Илюшечка прибыл по месту прописки!.. – Илья просунул в дверь чемодан. В первое мгновение, когда я вижу Илью, я всегда пугаюсь: зачем ему такой большой чемодан, не переехал ли он ко мне навсегда?

Илья – мой американский любовник. В чемодане у Ильи смокинг и лакированные ботинки.

– Ну что, ты рада? – Илья засмеялся. Он смеется, как ребенок, которым все любуются и дают ему шоколадку. Им, и правда, все любуются и хотят ему помочь, особенно женщины.

Я люблю Илью, хотя он не очень похож на ребенка, а дяденька довольно брутальной внешности, крепкий, с совершенно гладкой, как бильярдный шар, головой.

…Вот пожалуйста, назло Аде – у меня тоже есть любовник! Илюшечка, то есть Илья, – мой американский любовник, а это звучит гордо, как будто у меня есть и отечественные любовники, и заграничные.

– А почему у тебя пахнет мужским парфюмом? Признавайся, изменяла Илюшечке?

Я небрежно пожала плечами. Почему-почему? Потому что Димочка душится так, что после него остается шлейф.

Кстати, Вадим тоже душится так, что после него остается шлейф. Кстати, это еще один его недостаток.

С одной стороны, Илья – мой американский любовник. С другой стороны, у нас никогда еще не было так, как в кино, когда люди бросаются друг к другу прямо у входной двери и, не в силах противиться страсти, опрокидывают чемодан с лакированными ботинками и др. и только потом говорят: «Сейчас Гений будет пить чай и есть испанский омлет».

– Сейчас Гений будет пить чай и есть испанский омлет, – аккуратно поставив чемодан на диванчик в прихожей, сказал Илья, и мы пошли на кухню. Ну… в конце концов, бывают разные американские любовники, у меня такой.

В испанском омлете главное не превратить его в картошку, залитую яйцом.

В девять часов, когда Илья доел испанский омлет, пришел Димочка. Димочка сказал, что ему в школу к четвертому уроку, а первые три урока он побудет у меня. Интересно, как чувствуют себя женщины, утомленные мужским вниманием, у которых один мужчина сменяет другого так быстро, как у меня? Которым приходится готовить один омлет за другим?

– А-а, у тебя Чемодан, – сказал Димочка (он так называет Илью) и проскользнул на кухню.

– Это тебе. – Илья положил на стол несколько красочных журналов. – Здесь статья про меня, а тут интервью со мной. Круто? Как я получился на фотографии, хорошо?

Илья показал мне разворот журнала «Вкусная еда». На фотографии он стоял у плиты в цветастом переднике и поварском колпаке. На фотографии во втором журнале Илья сидел голый в простыне, потому что журнал назывался «Сауны и русские бани».

– Ммм, ты молодец… – Я делала омлет для Димочки. Картошка, перец, соль, яйца – испанский омлет. В испанском омлете главное не превратить его в картошку, залитую яйцом.

Илья – знаменитый дизайнер и художник. Мне он достался примерно год назад от близкой знакомой моей близкой знакомой… в общем, я так и не поняла, кто дал ему мой адрес и сказал, что у меня можно остановиться в центре города. «Прибыл по месту прописки» – это не шутка, это правда. По сложным причинам, которые я теперь не могу вспомнить, ему понадобилась прописка в Петербурге, и Илья попросил меня прописать его как двоюродного брата с потерянными документами родства. Или что-то в этом духе.

Илья хочет продвигаться на российский рынок. Он чаще приезжает в Москву, чем в Питер, потому что в Москве – высшие сферы.

Папе Илья очень нравился, потому что папа ни разу его не видел. При папе Илья всегда приходил очень поздно, когда папа спал, а уходил тоже очень поздно, когда папа уже читал третью лекцию. Папа говорил, что мальчику нужно помочь, и я от папиного имени познакомила Илью с несколькими директорами музеев.

А Димочке Илья не очень нравится, потому что Димочка, в отличие от папы, его видел. В этом году ему часто было в школу к четвертому уроку. Но он тоже сделал все, что мог, – попросил папу купить несколько Илюшиных работ для его дома в Майами.

На самом деле мой приятель-банкир не интересуется Илюшиным современным искусством. Димочке пришлось сказать папе, что он сам все это нарисовал: просто немного походил в художественную школу на Фонтанке – и вот, картины. Это секрет от Ильи. У Димочки на самом деле очень хорошая, отзывчивая душа.

Илья рассказал о своих выставках и показал в лицах, как давал интервью.

Димочка считает Илью самовлюбленным, зацикленным на себе типом, но это неправда. Да, он почти все время рассказывает о себе – про таких людей неодобрительно говорят «он полон собой». Но ведь это означает, что «себя» очень много. Вот и Илья – он такой талантливый, что талант из него вылезает. И еще – а вдруг в Москве ему некому рассказать о своих успехах, там же все торопятся, а мы с Димочкой никуда не торопимся, нам к четвертому уроку.

Я показала Илье «Варенье без свидетелей» во всей красе, с мумзиком на обложке. Илья сказал: «Машка, гениально, но я бы сделал лучше». В смысле нарисовал обложку.

Димочка сидел с нахальным лицом, пытался им выразить, что наши с Ильей успехи очень камерные и оба мы гении среди себя, а не Леонардо да Винчи или Джоан Роулинг. Но это в Димочке говорит юношеский максимализм – ему кажется, что или покорить весь мир, или совсем ничего не нужно, даже на четвертый урок не нужно.