Мэтт Хейг - Последнее семейство в Англии

Он просыпается и лает мне в ответ, пока машина отъезжает.

– А до чего довела тебя защита Семьи? – вопит он. – Она убивает тебя, буйнохвост, ты, дурак набитый!

– Мы не можем бездействовать! – отвечаю я. – Мы не можем просто сидеть и смотреть!

И снова он лает, но машина уже слишком далеко, чтобы я мог его расслышать как следует.

– Слишком поздно. – Это он говорит?

Адам стоит какое-то время тихо, смотрит, как машина Эмили исчезает вдали. Я гадаю, о чем он думает. Я гадаю, понимает ли он, что будущее Семьи теперь зависит от совести пса на заднем сиденье.

Колокольчик снова звенит, и Адам выходит из транса. Юная лабрадориха выводит своего хозяина из дверей.

– Долг превыше всего, – говорит она, обнюхивая меня в последний раз.

– Долг превыше… – я останавливаюсь, понимая, что должен что-то сказать. – Все что я делал, знаешь, когда нарушал Пакт. Все это было неправильно. Это была ошибка. Скажи всем лабрадорам, которых увидишь, что моему примеру не нужно следовать.

– Но ты сказал…

– Верно. Прости, я ошибался. Опасность никогда не исчезает.

– Но… – Хозяин тянет ее от меня и придерживает дверь для Адама.

Мы направляемся внутрь, где нас ждет Милый Мистер Ветеринар.

– Вы хотите остаться с ним на время инъекции?

– Да, если можно. – Голос Адама уже чужой. Он пустой, отстраненный, будто его настоящее «я» где-то далеко. Где-то, куда не проникнут слова.

– Ладно. Мне нужно, чтобы вы помогли мне поставить его на стол. Да, вот так. Раз, два, три…

Меня затаскивают на высокую металлическую поверхность, и мои лапы разъезжаются во всех направлениях.

– Так, держите его.

Адам держит меня за ошейник и целует в лоб над намордником, пока Милый Мистер Ветеринар открывает шкаф позади него и вынимает ампулу с жидкостью.

– Всегда ужасно делать такое. Никогда к этому не привыкнешь, особенно если пес так здоров.

– Да, – говорит он отстраненным голосом. – Не сомневаюсь.

Адам теперь смотрит в мои глаза. Мы оба пытаемся передать друг другу сообщения, которые, как мы знаем, другой не поймет.

– Так, – говорит Милый Мистер Ветеринар, опустошая ампулу и забирая жидкость в шприц. – Приступим.

Лицо Адама изменилось. Хотя он все еще смотрит в мои глаза, теперь он видит свое отражение. Будто теперь он смотрит на себя на операционном столе.

– Так, нужно, чтобы он стоял смирно. – Милый Мистер Ветеринар поднимает вверх иглу и выпрыскивает жидкость в воздух. – Пока я буду искать вену.

Мой хозяин закрывает глаза и прижимается головой к наморднику. Мы оба понимаем, что настало время меня усыпить.

– Все хорошо, малыш, – шепчет он, его голос больше не отстранен. – Все хорошо, хорошо, хорошо…

У. Шекспир, «Генрих IV», Часть 1, Акт 1, Сцена 2, перевод Е. Бируковой.

Horlicks (англ. – путаница, неразбериха) – торговая марка сладкого солодового горячего напитка.

Джон Энох Пауэлл (1912–1998) – политик-консерватор. В 1968 году прославился речью о проблемах иммиграции, которая даже в консервативной партии была расценена как расистская.

Нью-Эйдж (англ. New Age – Новый век, Новая эра) – совокупность мистических и эзотерических течений, зародившихся в Западной Европе и США в 1960–70-е г. г.

Адам намекает на стихотворение Филипа Ларкина «Annus Mirabilis» (Год чудес). В 1963 году в Британии был выпущен первый оральный контрацептив.

У. Шекспир, «Генрих IV», Часть 1, Акт 1, Сцена 1, перевод Е. Бируковой.

У. Шекспир, «Генрих IV», Часть 1, Акт 3, Сцена 2, перевод Е. Бируковой.

Джонатан Росс (род. 1960) – современный английский теле- и радиоведущий, кинокритик и комик.

Дюльфер – скоростной спуск по веревке с отвесной скалы.

Completamente (итал.) – полностью.

Quelle surprise (фр.) – какая неожиданность.