Хенрик Лангеланн - Гений

Кристиан положил пульт на стол.

Наступила тишина.

Он медленно повернулся и шагнул к ближайшей книжной полке, оказавшись спиной к управлению. Не говоря ни слова, он пробежался взглядом по рядам книг. Он знал, что все сейчас смотрят ему в спину. Но он не суетился. Прошло три секунды, шесть. Кристиан искал всего одну книгу, бумажное издание, и одновременно он пытался почувствовать, когда терпение руководства начнет иссякать.

Вот она! Он поспешно вытянул подходящую книжку и, не глядя на нее, вернулся на свое место. Он открыл книгу. Она была в мягкой обложке. Кристиан медленно поднял книгу над головой, так, что страницы свисли вниз и закачались. Подержал ее так несколько секунд. Все члены правления как зачарованные смотрели на него.

И тут Кристиан сделал нечто совершенно неожиданное. Он разорвал книгу на куски. Обложка легко развалилась, переплет рассыпался, страницы выпали. Листки бумаги закружились вокруг него как снегопад. Они падали на его плечи, на стол, на пол.

Слушатели одновременно вздохнули. Он видел, как их губы одновременно приоткрылись.

Он подождал, пока книжные страницы упадут вокруг него, и посмотрел на лица руководства. Он все еще стоял, подняв руки с какими-то бумажками. Он постоял, а потом сказал властным голосом:

— Вот, уважаемые господа, вы наблюдали будущее печатной книги. Это то, что произойдет в ближайшие годы, хотим мы этого или нет, и к этому процессу СМГ должна иметь отношение. Читатели книг покупают не бумагу или печатные материалы, они покупают текст. А что такое текст, господа? Не что иное, как структурированный воздух. Книжная отрасль этого не видит. Осуществив проект «Сехестед», СМГ займет соответствующее высокое место в новой экономике.

Было совершенно тихо. Все руководство, включая Аугустуса Агер-Ханссена, сидело словно окаменев. Кристиан дрожал от возбуждения. Он украдкой взглянул на Регину. Она улыбалась!

Молчание прервал Бьёрн Ягге:

— Я думаю, мы можем поблагодарить Кристиана. — Он поднялся. — Если есть вопросы, я попрошу их приберечь.

Кристиану хотелось пуститься в пляс. Но он удержался, стряхнул с плеча пару страниц, собрал свою папку и вышел в холл.

Кристиан энергично закрыл за собой дверь и подошел к панорамному окну, от пола до самого потолка, которое выходило на центр Осло. Он сунул руки в карманы брюк и постоял, раскачиваясь туда-сюда. Только сейчас он заметил, как вспотел, рубашка насквозь промокла под мышками. Он медленно прижался лбом к стеклу и почувствовал, как стекло захолодило кожу. Он вспомнил одну из забавных выдумок Аугустуса Агер-Ханссена: вставить пуленепробиваемое стекло в комнату управления СМГ. Вероятно, это стоило целого состояния, но для архитектора это едва ли имело значение.

Он смотрел на город, над которым стояло низкое декабрьское солнце, отражавшееся в фьорде. Он слышал, как часы на ратуше бьют двенадцать, потом они начали петь мелодию… Кристиан стоял и смотрел на центр города, ничего не видя, — он просто капитулировал. Как все это произошло? Там он был убежден, что выиграл, что у него все прошло удачно. Но здесь, оставшись один, он становился все более и более неуверенным. Действительно ли получилось? Или он только это себе внушил, когда выступал перед притихшим руководством? И последнее. Действительно ли его проект сработает? Регина улыбнулась, но руководители знали что-то, или он просто выступал как полный идиот?

Он чувствовал, что вымотан и находится почти на грани срыва. Однако он вынужден ждать, хотя бы до тех пор, пока не придет Ягге с решением комиссии.

Минуты шли, но ничего не происходило. Вряд ли это хороший знак. Кристиан чувствовал невыносимую тяжесть. Он скрестил руки на груди и стал смотреть вниз на Хамброс пласс.

Небо было синее-синее, и несколько людей шли в «Габлер».

Нервы были на пределе, и он решил успокоиться, прогулявшись туда-сюда по стеклянному коридору.

Обернувшись, он заметил, что к его подошве что-то прилипло. Он посмотрел на ботинок.

Бумажка? Она, должно быть, прицепилась, когда он рвал на части книгу в комнате для встреч.

Он нагнулся и поднял ее. В то время как он комкал ее, чтобы положить в корзину для бумаг, он понял, что это такое.

Это был буклет, и хотя верхняя часть была оторвана, он сразу же узнал текст.

Он думал о своей слабоумной поездке. Он ничего не понимал. Ему захотелось выпрыгнуть. Выпрыгнуть! Сбежать, сбежать! Но этого делать было нельзя. Бежать невозможно. Он не мог поменять направление. Он не мог сбежать от конкретных условий, от Истории. Он продумал всю свою жизнь. Он начал сначала. Он знал, что находится на пути к чему-то совершенно другому, что он даже мог себе представить.

Это собралось внутри него, как обломки всеохватывающего чувства. Дрожащими руками он разгладил бумажку. Внизу страницы стояла цифра 171. То же самое издание, что он купил на www.bokkilden.no.

Кристиан перечитывал кусочек из «Арильда Аснеса — 1970» снова и снова, и каждый раз его охватывало то же самое чувство, когда он стоял и ждал Ягге. Печально он взглянул на часы. И уставился на них с недоверием. Длинная стрелка показывала точно вниз. Полдвенадцатого? Он поднес руку к уху, потряс запястье и послушал снова. «Патек Филипп» стояли! Это было невозможно!

Он обернулся к окну, и его ослепило солнце, которое в это мгновение показалось из-за угла крыши здания Парламента. В оконном стекле он видел только собственное отражение, белое лицо, которое висело в полутора метрах от окна, в пустом воздухе.

Кристиан отошел подальше, чтобы лицо исчезло. Но это не помогло. Он посмотрел в сторону города и, пока взгляд бежал по крышам домов далеко за Дворцовым парком, вдруг увидел маленькую белую тучку, верх фонтана на площади Сехестед.

Белая тучка… Две недели назад он сидел спокойно на террасе отеля «Водопад Виктория» и был счастлив, потому что осмелился прыгнуть в бездну.

Он медленно прижался лбом к стеклянной стене.

The kick is not the fear of falling, but the urge to jump.

Кайф — это не страх падения, а жгучее желание прыгнуть вниз. Он отчетливо слышал голос австралийца сквозь шум водопада.

Нейлоновый ремень затягивается на коленках.

Пять! Он установил носки ботинок на край проема и воззрился на шумящие воды Замбези внизу улицы Кристиана Августа.

Четыре! Он стянул узел галстука, проверил ремень на штанах, расправил спину, раскинул руки в стороны, точно по инструкции.

Три! Он осторожно посмотрел через край и вниз на людей размером со спичку, которые стояли перед зданием Парламента. Они были так далеко от него, что было трудно понять, местные они или туристы. Они стояли так, чтобы не попасть в водоворот.

Heads up, mates! Look to the horizon! [24] Выше го́ловы, парни! Смотрите на горизонт! ( англ. ). Кристиан выпрямился, поднял взгляд и посмотрел над фьордом.