Сергей Мильшин - Принц — пограничный пёс

— Это точно.

На дорожке показался начальник заставы, и Сметанин поднялся, расправляя гимнастёрку под ремнём.

— Так, вы, дворянство, рты заткнули. Командир идёт. Встать, смирно!

Курсанты послушно поднялись, приветствуя командира.

Кожухов замахал рукой:

— Сидите-сидите. Сметанин не напрягайся, не на плацу. — Оглянувшись на гомонящий стадион, продолжил. — Так, бойцы, кто хочет принять участие в выставке собак? Добровольцы есть?

— А что за выставка? — сержант втёрся в пространство между курсантами и командиром.

— Служебные собаки. Экстерьер, порода… Сами понимаете, — он подвинул Сметанина. — Чего ты тут встал? Как, Гудзь, твой Принц готов? Ты же вроде на гражданке участвовал?

— Участвовал, так точно. Мы всегда готовы.

— И ты, Иванов, готовься. Посмотрим, чего твоя Леди стоит, интеллигенция, блин, одни принцы и леди.

Женька нашёл взглядом длинный стол, установленный в другом конце стадиона. Там уже толпились участники выставки с собаками. Ободряюще глянул на поднявшего морду Принца. Тот, сообразив, что сейчас его куда-то поведут, уже с нетерпением переминался на передних лапах. Готовы-то они готовы, но Женька знал у кобеля один маленький недостаток: уши в спокойном состоянии немного разваливались. А на выставке ценились крепко стоящие уши, ещё и желательно, чтобы почти соединялись кончиками. Женька предполагал, что сам испортил кобеля — сильно часто гладил по голове. Мышцы потихонечку и расслабились. Но способ исправить недостаток был. Хотя бы на несколько секунд. Иногда этого вполне хватало.

— Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться?

Кожухов доброжелательно глянул на бойца.

— Обращайся.

Женька коротко посвятил офицера в задумку. Тот, задумчиво почесал подбородок, и согласно кивнул головой.

— Сделаю. Надо поближе только сесть.

Жарко. Пот мелким бисером усеял нос, и вытирать бесполезно, через пол минуты снова потный. Три десятка собаководов со своими подшефными шествуют двум широкими кругами в центре стадиона. В одном — мальчики, в другом — девочки.

Женька иногда встречается взглядами с волнующимся Витькой. Тот первый раз в смотре, тревожно ему. За двумя столами пятеро членов жюри. Все мужики. Смотрят придирчиво, что-то записывая на бумажках. Иногда кто-то выбирается из-за стола, чтобы рассмотреть поближе понравившуюся собаку.

Принц, чувствуя прикованные к нему взгляды, морду держит высоко, а лапы переставляет немного вальяжно. Точно, голубых кровей. До армии Женя два раза участвовал в выставках, и оба раза Принц брал призы. Но сейчас в успехе не уверен. Всё эти уши. Лишь бы план его сработал.

В микрофон прокашлялись:

— Номер семь перейдите на десять позиций вперёд. «Ага, это нам. Заметили. Перейдём, отчего не перейти. А что же Витька?»

Хрипловатый голос снова крякнул в микрофон:

— Восьмой номер перейдите на девять позиций.

«Это, Витьке! Так, пошёл процесс». Женька и сам видел, что их пограничные овчарки здесь — одни из лучших. Приятно, когда твоё мнение совпадает с мнением профессионалов.

Женька не увидел — почувствовал, что один из членов жюри — высокий с короткой окладистой бородкой, прищурившись, разглядывает его собаку. Вот, повернул голову, что-то выискивая в экстерьере. И, отодвинув стул, поднялся. Женька вспотел ещё больше. Не поворачивая головы, скосил глаза на приближающегося мужика: точно по их души, прямиком к Принцу двигается. Незаметно оглянулся на трибуну — старший лейтенант подался вперёд. Тоже увидел. Хоть бы сработало. Мужик уже в пяти шагах. Замедляясь, цепляет очки на нос. «Ну же, пора».

— Принц, — окрик с трибуны раздался вовремя.

Но облегчённо выдыхать рано. Получится ли? Но Принц не подвёл. Услышав своё имя, напрягся, свисающий язык исчез, уши торчком, кончики почти соединились. Снова Гудзь изумился произошедшей с псом метаморфозе. Он, словно плечи расправил, стал выше в холке. Может, сейчас в нём просыпались гены его давнего вольного предка? В этот момент кобель превращался в хищного сильного зверя. Поза, словно перед прыжком. А, может, на виду у самок пижонил, в эти секунду упиваясь совершенством тела? Или подыгрывал хозяину, чувствуя, что его оценивают? Пойми душу собачью.

Мужик из жюри удовлетворённо причмокнул тонкими губами. Снимая очки, отправился к столу. «Кажись, получилось». Женька, наконец, позволил себе вытереть пот с лица.

Выставка продолжалась, голос, усиленный громкоговорителем, звучал всё чаще.

— Номер пятнадцать, перейдите на пять позиций вперёд. Номер семь, займите первое место.

Женька почувствовал, как приятно дрогнуло сердечко. Первое место — это же победа. «Ай да, Принц, ай да молоток!» Краем глаза заметил, как качнулся назад старший лейтенант, улыбка на все тридцать два зуба, обернулся к сержанту. Бросил пару фраз и снова не отрывает глаз от строя. А Сметанин опять недоволен. Щурясь на солнце, скривил губы то ли в улыбке, то ли в гримасе. Вот же натура! Чужие успехи ему как серпом по одному месту.

— Номер восемь переместитесь на пять позиций.

Женька на ходу обернулся: Витька Иванов, разрумянившийся от смущения, торопливо занимал место за спиной лидера. Ай, да молодец! Женька незаметно показал другу большой палец. Тот в ответ заулыбался.

Позади ещё перестраивались собаки самых разных пород. Высунув языки, вяло тянулись за хозяевами. Женька, уже не слушал, мысленно дописывая домой очередное письмо, в котором подробно и, немного приукрашивая, рассказывал о победе. Минут через пять движение по кругу остановили. Оживившийся народ развернулся к столу, многие с интересом поглядывали на победителей и их собак. Из-за стола с микрофоном в руке поднялся крупный бородач. Назвав имена счастливчиков, занявших первые места, и их хозяев, поздравил призёров и пожелал и дальше так держать. Потом симпатичная девушка, мило улыбаясь, вручила парням медали и дипломы, и довольные пограничники поспешили к товарищам. Старлей, не скрывающий радости за своих парней, похлопал каждого по плечу:

— Отлично, мужики! Не подвели.

Женя, слегка качнувшись после крепкого удара командира, растянул губы в улыбке ещё шире:

— Это собакам спасибо.

Даже сержант нашёл в себе силы сдержанно поздравить ребят. Овчарки, получив команду отдыхать, устало растянулись в тенёчке.

Незаметно время перевалило за полдень. Но жара, донимавшая с утра, будто немного смягчилась, или это просто напряжение спало. Всё самое трудное на сегодня сделано, впереди только отдых.

Женька потрепал кобеля между ушей. Тот, повернув морду, лизнул хозяина в ладонь.

Парад отмаршировали, что надо. Судя по довольной физиономии старлея Кожухова. Да Женька и сам понимал, ни собаки, ни они сами не подвели. Зря что ли вчера целый день на жаре мучились?