Камилла Пэган - Жизнь и другие смертельные номера [litres]

– Здесь Том, – повторил Радж. Он сжал ладони. – Надеюсь, ты не передумаешь заключать сделку.

Не обращая внимания на Раджа, я влетела в переговорную.

– Иезусе, Том, – сказала я, словно Бог не опознал бы имени своего единородного сына из-за того, что я переврала пару букв. – Вопил-вопил и все-таки явился? Это не сон? – Я прищурилась, глядя на него, и в голову мне пришел другой вариант. – Только не говори мне, что пришел, чтобы попытаться сорвать продажу.

Не дожидаясь ответа, я отвернулась и протянула руку миниатюрной женщине, сидевшей через несколько стульев от Тома, который с интересом наблюдал за мной.

– Привет, я Либби Росс Миллер. Не волнуйтесь, я все еще намерена продать вам свою квартиру, даже если это нанесет ущерб моему будущему бывшему мужу.

Женщина нервно рассмеялась и медленно протянула мне руку.

– Здорово.

Том откашлялся.

– Либби, я вовсе не собираюсь блокировать продажу.

– А что, Том? Счел забавным напомнить мне, что ты еще существуешь? – Я плюхнулась на стул прямо напротив него. – Я уже почти забыла об этом, но нет того, чего не может поправить небольшая электрошоковая терапия. – «Или химиотерапия», – подумала я, вспоминая, как в конце своей жизни мама забывала даже самое важное, например, сколько лет Полу и мне.

– Либз, прекрати, – сказал Том. – Я думал, что у нас все налаживается.

Я подняла брови.

– Стало бы налаживаться, если бы ты сразу согласился приехать и не устраивал этого дурацкого сюрприза.

Радж постучал пальцами по столу.

– Послушайте, вы оба на месте, так что давайте покончим с этим. Я сейчас приведу главного агента и второго риелтора. Скоро вернусь.

Радж выбежал за дверь, я уставилась на Тома, Том уставился на стол, а женщина, которая теперь знала, что покупает дом вместе с призраками двух людей, которые когда-то не то любили, не то не любили друг друга, лихорадочно строчила эсэмэски, вероятно, спрашивая друзей и родных, не следует ли ей отказаться.

Радж вернулся с двумя лощеными дамочками компетентного вида, и все трое уселись за стол, как утки, в рядок. Они принялись тасовать и раздавать бумаги, инструктируя нас: подписать здесь, и тут, и там, и еще, и еще, – я думала, что рука у меня отвалится. Люминесцентные лампы создавали эффект нимбов, и глядя на белый свет вокруг головы Радж, я начала оседать на стуле.

Не успела я сообразить, что к чему, как Том оказался рядом со мной.

– Либби, – прошептал он. – Все в порядке? У тебя нездоровый вид.

– Ты почти прав, Том, – пробормотала я, спрашивая себя, то ли это приступ паники замедленного действия, то ли я сейчас в очередной раз потеряю сознание.

Том посмотрел на Раджа и двух дамочек.

– Можно сделать перерыв? – спросил он, не ожидая ответа. – Давай пойдем попьем водички, – сказал он мне, за руку ведя меня в вестибюль. Усадив меня на скамейку, он отошел к кулеру и принес мне полный стакан воды. – Ты завтракала?

Я взяла стакан.

– Как сказать…

Вообще-то я и не ужинала: раковая диета значительно ослабила мой интерес к пищевым продуктам крепостью менее сорока градусов.

Том побежал к портье и быстро вернулся с батончиком мюсли, который я проглотила в момент, запив еще одной чашкой воды, которую принес мне Том.

– Ну как, получше? – спросил он почти нетерпеливо, когда я доела.

– Ага. Спасибо.

– Вот и хорошо. Понимаю, как тебе было тяжело, и просто ужасно видеть, как ты здесь изображаешь… – Он оглядел меня. – Ты похудела, Либби, и у тебя такой усталый вид. Думай, что хочешь, но я беспокоюсь о тебе.

Ну как тут не смягчиться, когда он такой добрый и внимательный? Но его нежность тоже ранила, как еще одно напоминание о том, что мы потеряли.

– Ты не один такой, – сказала я ему. – Но давай закончим формальности. Поговорим потом. Хорошо?

У него был такой радостный вид, что я тут же пожалела о своем предложении.

– С удовольствием.

Через полчаса я осталась без крыши над головой. У меня было шесть часов, чтобы вывезти оставшиеся вещи, хотя Натали, женщина, которой я продала квартиру, разрешила мне оставить кровать.

– Я на машине. Поедем в наш район? – предложил Том после того, как мы попрощались с Раджем. – Мы могли бы пойти в «Де Лука» или куда-нибудь еще.

Я покачала головой. Околачиваться там, где мы прежде часто бывали вдвоем, примерно так же умно, как разбивать лагерь на атомной электростанции.

– За углом есть закусочная. Почему бы нам просто не пойти туда?

– Конечно, – вежливо согласился он. Он был так весел, что мне почти что не хватало того воинственного Тома, который месяц назад пытался остановить меня по дороге в аэропорт.

В закусочной пахло растворимым кофе и жирным беконом. Я знала: Том сейчас думает, что запах пропитает его рубашку, и сменит ее, как только вернется домой.

– Итак, – сказал он нервно.

– Итак, – повторила я. И посмотрела на него – впервые за этот день посмотрела по-настоящему. Кожа, как всегда, безупречна и без морщин, прическа волосок к волоску. Но глаза тусклые, обведенные лиловыми кругами, а одежда болтается, как на вешалке.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, пока официантка совала нам меню. Я отмахнулась и попросила кофе, тост и хорошую порцию бекона. Том заказал чай и бублик.

– Ну, ты же знаешь. Потрясающе. – На самом деле я чувствовала себя сдутой, будто из моего тела произошла утечка кислорода. Но живот не болел, и мне уже не казалось, что я вот-вот грохнусь на пол, а это было уже хорошо.

– Я влюбилась, – выпалила я.

Том моргнул, пытаясь понять, что я только что сказала.

– Что-о? Кроме шуток?

– Кроме шуток.

– Когда? В того парня, с которым ты вместе работала?

Я хихикнула.

– В Тая? О нет. Ты его не знаешь. Его зовут Шайлоу. Я встретила его в Пуэрто-Рико.

– Вот это да. Но это же… это прекрасно.

– Именно.

– Я серьезно. Ты заслуживаешь счастья.

– Похоже, ты разговаривал с психотерапевтом.

– На самом деле с О’Рейли. Они с Джесс сказали, что я не прав. Что пытаюсь удержать тебя.

– Они не дураки.

– Это точно. Я серьезно, Либби. Я прошу прощения. Мне правда очень жаль.

Тут я сказала ему, что все в порядке. Потому что спросила себя: а как бы поступила Шарлотта Росс? И тут же простила его. Хотя и не могла.

– Я не знала, Том, – сказала я.

– Чего? О чем ты?

– Когда я пришла домой в тот день, я была расстроена по другой причине. Я понятия не имела, что ты гей. Ты бы сказал мне, если бы не подумал, что я уже знаю?

Он посмотрел на свои руки.

– Гм. Не знаю. – Он поднял голову и встретился со мной взглядом. – Надеюсь, что да. Поэтому я и пошел к психотерапевту. Но нет, в тот день не сказал бы. А из-за чего ты тогда расстроилась?

– Уже неважно, – сказала я, борясь с желанием выбежать из закусочной, возможно, прямо под машину. Но я не хотела больше говорить с ним об этом.