Сергей Литвинов - Не только детектив

Он торговал старыми, зачитанными книжками из своей библиотеки. Подбор был хороший – гордость советских времен. Имелись там Стругацкие, Безуглов, Пикуль.

Вся былая советская жизнь выставлена была здесь, да не только советская, но и девяностых годов – например, имелось издания «Евангелия» и «Псалтыри».

– Зачем вы такие хорошие книги продаете? – спросил я его.

– Рак на горе свистнул, – с наигранной бодростью отвечал он.

Я подумал, что слово «рак» может иметь буквальный смысл, как болезнь, поэтому вздрогнул и тему продолжать не стал. А старик сказал в другом направлении, но с той же наигранной бодростью:

– Никому это теперь не нужно. Племянница все больше кнопки нажимает. – И он изобразил, как она управляется с телефоном.

– Сколько хотите за Стругацких? – спросил я.

Книжка была «Далекая радуга». Разумеется, я читал повесть, и не раз. И вообще считал ее одной из лучших у братьев, да и во всей советской литературе. И в библиотеке она у меня, конечно, имелась. Но именно такой книги не было: кажется, первое отдельное издание, 1964 года. Далекие прошлые времена, излет оттепели, когда издавалось многое, и у АБС еще не было никаких проблем.

Вдобавок хотелось поддержать разговор со стариком. И – поддержать его.

– Стольничек если дадите, буду рад.

Книжка выглядела так, словно ее прочитал не один десяток, а то и сотня человек. Вся разлохмаченная, измочаленная, засаленная.

– Жена Стругацких любила, читала. А сейчас зачем они мне. А ее больше нет. Пятьдесят пять лет вместе.

Тут меня позвали от магазина мои: юные племянники и пока еще выглядевшая очень молодой жена.

Я мимолетно подумал, что если Господь подаст, то лет двадцать у нас еще есть.

Племянники уже проигрались в автомат и ели мороженое.

Я быстро отдал торговцу сотню, взял книжку, сунул в рюкзак, и мы уехали.

Потом я вспоминал о нем. Мне хотелось еще раз увидеться с ним, поговорить. Может, купить еще кое-какие советские раритеты. Например, издания Вайнеров или Леонова.

Но в следующие дни, когда мы всей компанией, возвращаясь с пляжа, тормозили на станции, старика там больше не было.

А потом начались дожди, и мы перестали ездить на речку.

А потом племянников у нас забрали.

Но каждый раз, когда я проезжал или проходил нашу станционную площадь – на машине, на велике или пешком, – я вспоминал о нем.

Но его не было.

Тогда я начал спрашивать про старика у бабулек, что торговали на станции рассадой и цветами.

Они знали его шапочно. Путались, как его зовут и где он живет, и сказали, что старик очень переживает кончину жены. И добавляли, что тоже давно его не видели.

А потом вдруг на станционной площади сгорел тот самый магазин, на цоколе которого пенсионер торговал.

Говорили: поджог.

Потом еще долго разбирали развалины, а вокруг разливался гнусный запах – настоящий смрад, и бабулечек с цветами на площади тоже не стало.

И больше этого торговца я никогда, никогда, ни разу не видел.

Что с ним и как, мне неизвестно.

Шестая статья Конституции СССР, против которой в перестройку боролись демократические силы, провозглашала КПСС (компартию) руководящей силой общества. Отменена в марте 1990 года.

Здесь и далее в рассказе стихи С. Кирсанова.

Стихи Э. Багрицкого.

Все цены середины мая 1993 года, до деноминации рубля. Курс доллара тогда составлял около 900 рублей, то есть пара кроссовок обходилась примерно в 15 долларов, а продавалась по 20.

То есть двадцатого.

Цены до деноминации. В ту пору, в середине 1996 года, курс доллара составлял около 5000 рублей.

То есть, по тогдашнему курсу, 60 центов.

Курс тогда, в конце 1997-го, составлял около 6000 рублей за доллар.

ССП – Союз советских писателей.