Коллектив авторов - Привет, Апрель!

Ну, и перед сном можно более свободно поговорить, уже в полностью нерабочей обстановке. Ну, а почему бы и нет, — когда после насыщенных интересной и плодотворной работой дней можно сделать небольшой перерыв для маленького отдыха?

Примерно такую же, наверное, обстановку ищут владельцы всех этих грозных припаркованных автомобилей.

Ребята одно время удивлялись, почему вдруг в самом центре Москвы, когда буйным цветом идет развитие всего и вся, когда метр недвижимости смотрит и стремится только вверх с непредсказуемой динамикой скорости, когда «хищники» только и рыскают в поисках хоть какого-то залежалого квадратного метра, тут вдруг, совершенно на видном угловом месте расположилась нафталиновая «Чебуречная». И вроде как никому и дела до нее нет, а вокруг тем временем только и открываются все новые кофейни, бары, рестораны. Она даже и в формат общий не вписывается.

Да и окупается ли она с ее-то, небогатым ассортиментом. И кто бы ходил туда? Современный клерк еще и побрезгует, и стороной обходить будет ее: как бы кто не увидел.

Вот в этих вот автомобилях и находилось самое интересное. Точнее, не всегда только в них, — иногда в чебуречной.

Оказалось, что в этих грозных машинах с суровыми парнями вокруг, приезжают «отдельные представители» из Администрации Президента. Да так вот — в обычную «чебуречную» с ненавязчивым ассортиментом, но, как оказалось, очень качественным по исполнению, который подавали не в пластиковой посуде, как в подобного рода заведениях, а в фарфоровой, где даже стены «обновлены» были ремонтом так, что не сразу поймешь, что это уже не тот, совковый антураж, а современное исполнение того времени, — именно сюда приезжали совсем не рядовые посетители по вечерам.

По слухам, именно они и не дали в обиду эту забегаловку, когда один из «рейдеров» решил полакомиться «по-простому». У них, этих граждан, «забора и отъема», по всей видимости есть свой источник информации о безопасности, база данных которого «обновляется» последствиями действий некоторых не самых предусмотрительных из них, быть может, самых жадных или самых слабых, которые бросаются сразу на видимый блеск будущей наживы.

Но, как сказал Аюр (а у него достаточно точные сведения, он вообще мог узнать все что хочешь), с момента первого захода этих деятелей современного инвестиционного фронта больше туда никто из этой гвардии не заглядывал.

Ну а как иначе. «Ребят» можно понять: отдать на растерзание дом своей души, наверное близкий сердцу еще со дня студенчества. Который стал еще ближе в эти нелегкие времена», а по сути, их отсутствия, когда вообще стало сложно понять, осталось ли у людей что-либо дорогое внутри. А здесь, быть может, у них только и остается свой, этакий уютный уголок, куда не дотянутся щупальца современного безвременья. У них, наверняка, при всем при этом на работе точно не каждый день торжество.

В общем, у кого работа — праздник, у кого не всегда, но после нее каждый мечтает его себе устроить, пусть и ненадолго.

Ну а для Левы еще и каждый выезд в уголки необъятной своей страны, тоже был отдельного рода торжеством.

Городок Орел оказался не сказать, чтобы был чем-то примечателен сам по себе, но аккуратный, ухоженный, весь центр в цветах. Они не оставляли пространства для чего-то другого, как на местности, так и в сознании, — клумбы так и пестрили тут и там. Может очередная психологическая технология какая-то? Нынче можно только и говорят о них отовсюду.

Ну, а на окраинах, как, впрочем, и везде… У Левы уже был достаточный опыт делового туризма, чтобы своим выводом охватывать географическую статистику. Вряд ли найдутся места, думалось ему, где бы существовали значительные отличия.

Поэтому, по приезду в новый для себя город Лева первым делом стремился в центральную его часть. Там, можно по настроению людей узнать, что здесь да как. Это не Москва, где Красную площадь некоторые москвичи посещают единственный раз в жизни, — с экскурсией в школе.

В прочих городах населению просто особенно некуда больше идти. И если в процессе трудовой деятельности человека они не сильно ему напрягают глаз и душу — попросту некогда осмотреться и задуматься, то в свободное время, ими заполняется все внутреннее пространство. И потому, все бегут в наиболее благоустроенные для отдохновения места и территории, которые все больше располагаются в центре.

Вместе с тем, Орел, довольно уютный в центре, вызывал удивление практически полным отсутствием в нем людей.

Лева объяснил себе это значительностью фигуры местного губернатора-мастодонта еще, советского, периода-Егора Строева. Пока ехал сюда, затем по приезде на местное предприятие-все разговоры были только о нем: …Все захватил, никому кислорода не дает, нормальные заводы остановил, перепродал, сельское хозяйство загубил — народу делать и получать нечего. Молодежь вся уезжает, никого не остается.

Примерно такого характера слова, а выражения и того крепче, Лева слышал в пути до прибытия на Орловскую землю.

Вот, и в центре, проезжая на служебной машине они и увидели только его самого-хозяина, вышедшего из здания местной Администрации. Показалось, что птицы стихли и постарались закончить перелеты и осесть где-нибудь в местах понеприметнее.

Лева сделал вывод, что люди лишний раз попросту не хотят показываться ему на глаза. Оттого в центре и нет никого. Бедные — что же им остается.

Орловцы, орловичи, в конце концов — орлята… Как правильно? Обычно в каждом городе висят огромные транспаранты с призывом местных жителей к чему-то. Здесь — не видно. Видимо, настолько нет в них потребности, что даже не призывают ни к чему.

Уточнить, как правильно зовутся местные жители, Лева у сопровождающих постеснялся, решив самостоятельно найти ответ позже. Вряд ли в ходе встречи ему придется применять это слово, поэтому страх попасть в неловкое положение немного отступил.

Впрочем, все дела были закончены довольно быстро. Как говорится, даже чаю не попили. Поэтому Лева решил не оставаться на ночь и, таким образом, потребность в поиске гостиницы отпала. И поехал он покупать билет на вокзал.

Из имеющихся на сей день проходящих поездов до Москвы, было только два. При этом, странным образом, место в вагоне СВ одного поезда стоило гораздо дешевле, чем в обычном купе другого поезда. Женщина-кассир не смогла дать объяснения относительно заметной дешевизны вопреки коммерческой логике, уточнила только, что, действительно, купе на двух человек, как и положено всякому вагону СВ. Леве было все равно относительно стоимости билета — поездку все равно компанию оплачивает. Причем директор Маша никогда не скупилась на проездные, только спрашивала: Сколько надо? Судьба расходов по командировочным ее тоже не интересовала, хотя, по сравнению с другими компаниями, здесь получали много больше. Сколько скажешь — столько и давали: Главное, билеты привези. Для отчетности.