Ирина Оганова - Часы без циферблата, или Полный ЭНЦЕФАРЕКТ

К счастью, прежний окулист пребывал в здравии, только в свои 80 подхватил где-то простуду и отлёживался дома, неторопливо потягивая чай с малиновым вареньем. Таблетки категорически пить отказывался, считая их химерой и большим заблуждением человечества – ну если только в крайнем случае.

Смирнова Светлана Юрьевна оказалась на редкость милой и внимательной и совсем молоденькой. Больше всего поразила её хрупкость. Она стояла у таблицы и тыкала указкой в буквы, а Степан забылся, вытянул руку и представил, как она, невесомая, вся помещается на его ладони.

– Степан Михайлович, вы отвечайте, что за буква! Что вы руку тянете? Не видите?

– Да вижу, вижу! Прекрасно вижу… Простите, забылся.

Врач уже собралась печать ставить, а у Степана вопросы неожиданно появились. Устают порой глаза, слезятся, иногда как песок в глазах, бывает темно, когда резко с дивана встаёт. Светлана исчерпывающе на все вопросы ответила и влепила: здоров!

Он выходил из кабинета с лёгким разочарованием. К другим специалистам не пошёл, хватит на сегодня впечатлений. После поликлиники – к маме, только вчера с Томочкой виделись, а уже скучает. Неожиданно Таня позвонила, совсем рядом, заедет. И Зинаида… За стол сели. Мама, как всегда, ватрушку на стол с извинениями, что уж в следующий раз обязательно пирог какой испечёт или рулет с орехами.

Татьяна смеётся:

– Мы именно за этой ватрушкой к тебе каждый раз и прёмся! Лучше на свете нет!

Томочка дневник показывает, одни пятёрки. Все понимают – большая заслуга в этом бабушки. Таня чуть приревновала.

– А что моих охламонов не берёшь на воспитание?

Валюша заулыбалась.

– Я с мальчиками не очень умею. Это отец ваш был мастак из мальчишек мужиков настоящих делать!.. Так ты и сама никогда не отдашь, любишь всё под контролем держать. Как Олежка тебя терпит, главнокомандующий ты наш?

Все засмеялись.

«Жаль, Миша не дождался такого счастья. Все довольны, все рядом, всё сообща, – сердце сжалось у Валентины. – Не вечные мы, что сетовать… Может, смотрит сейчас на нас с небес и радуется?!»

На следующий день Степан опять на комиссию собрался, вроде про врача-окулиста позабыл совсем. Так нет! Лоб в лоб встретился с ней в коридоре. От неожиданности папку с документами выронил, бумажки и справки разлетелись в разные стороны. Как в кино – присели на корточки и стали их собирать, краснея и не понимая, что происходит. Светлана Юрьевна молча поднялась, застенчиво улыбнулась, кивнула головой и почти побежала от него, теряясь среди посетителей и врачей в белых халатах. Степан почему-то был уверен – она наверняка знает, что женат и есть дети, вернее, дочь – в карточке всё указано. То, что её тоже задела и взволновала их встреча, он, хоть и не спец в этих делах, почувствовал, такое не померещится. Когда только начал плавать, часто вечерами в кают-компании мужики делились своим любовным опытом, и среди них почти все женатые были. Вторым помощником стал, тем более стармехом, разговоры подобного рода при нём не велись, не положено. Может, и его время пришло интригу завести на стороне?

«Что в ней такого особенного? – мучился Степан. – Зинаида гораздо интересней и ярче, и как женщина кого хочешь с ума сведёт».

Он ничего не понимал, тянуло к ней невероятно, как мальчишка расклеился и всю ночь ворочался, решал, как дальше быть. Может, она кого-то напоминает? Перебрал всех, от детского сада, школы и учёбы в училище. Ничего подобного. Ему всегда блондинки нравились и немного с формами, а эта тёмненькая и уж больно худенькая, явно без форм особых. Парадокс! Он отнёсся к этому как к опасному приключению и уже с раннего утра с глазами виноватого щенка засобирался в Чудновку.

– Куда это ты в такую рань? – подозрения в Зинкиных глазах он не заметил, лишь сонное удивление.

– Как куда? Так кровь сдавать натощак. Потом, может, ещё какого-то специалиста пройду по случаю.

– Раньше ты ухитрялся в один день всю комиссию сдать! А теперь тянешь, как удовольствие получаешь! – заворчала Зинаида, уставилась на будильник, отвернулась к стенке и мирно засопела.

Он приехал рановато. Двери в поликлинику были открыты, но толком никого ещё не было, и регистратура не начала свой рабочий день. На стене висело расписание приёма врачей. Она начинает принимать в 9 утра. Значит, ещё час бродить как неприкаянному. Вышел на улицу, постоял немного, зябко. За ночь снега намело, дворники скребут, темно ещё, окна в домах горят, народ на работу собирается, а кто быстрым шагом мимо семенит, торопится. На Фонтанку вышел. Лёд совсем тонкий, не было ещё морозов настоящих, уныло.

– Ходить надо, а то околею! Может, в машину сесть? Так её пропущу. Дурак, ботики тонкие надел, словно в театр собрался! И без шапки, уши сейчас отвалятся.

Развернулся назад – в помещение бежать.

«Идёт! Точно, она!»

Он не мог ошибиться. Хрупкая и невесомая, даже следы на снегу едва различимы, не то что он, как слон натопал вокруг. Светлана шла прямо ему навстречу – скорее всего, просто по-другому было невозможно – и явно не узнавала, кто перед ней. Она прошла совсем рядом, мимо, в белой кроличьей шубке, и он не выдержал и окликнул её по имени.

– Степан?.. Степан Михайлович? А что вы так рано здесь делаете?

– Так на кровь пришёл.

– И правильно! Не надо будет в очереди стоять. Удачи тогда! – она почти улыбнулась и отошла на несколько шагов, он следом.

– Светлана! – он забыл о смущении, о том, что это, скорее всего, неправильно и легкомысленно, будто кто-то за него всё решил, и тихо спросил:

– До скольких вы сегодня работаете? Я посмотрел, вы заканчиваете приём в 15 часов.

– Да, – она смотрела на него так, будто знала, что будет дальше.

– Я хотел пригласить вас посидеть где-нибудь. Можно пообедать. Хотите в «Баку» на Садовой? Там отлично кормят. Любите кавказскую кухню?

– Люблю, – отвела глаза и всё-таки растерялась.

– Так принимаете приглашение? Если да, то я заеду за вами ровно в 15.00.

То, что незнакомая женщина совсем рядом в машине, на переднем сиденье, где ещё недавно сидела Зина, – сбивало с толку. Ему было стыдно и почему-то в первую очередь перед Томочкой, словно она незримо присутствовала и осуждающе смотрела на заблудшего папашу. О Зинаиде он старался не думать, это было выше его сил. Света о чём-то беззаботно болтала, шутила и звонко смеялась. Она была лёгкая, и не от своей хрупкости – она была вся лёгкая и удивительно непосредственная.

Они просидели два часа в ресторане. Время пролетело незаметно, и Степан то и дело поглядывал на часы. Скорее всего, она заметила это и засобиралась домой, ссылаясь на неотложные дела. Так начался их роман, по-другому и не скажешь.

Светлана жила на Радищева с бабушкой, не так далеко от его прежнего дома. Её родители давно переехали в Москву, как он понял, по работе. Она осталась в Ленинграде по убеждению. У них была красивая старая квартира, и она чем-то напоминала Степану квартиру на Староневском, во всяком случае, он чувствовал себя у неё точно так же и ещё больше возненавидел свой новый дом в Автово. Они встречались каждый день, хоть на час, по-другому не получалось. Из дома почти никогда не звонил, и так чувствовал себя кругом виноватым.