Марина Голубец - Моя мечта за океаном [СИ]

– Ты чего?

– Мы типа брат и сестра.

Вдруг Андрей укатывается со смеху, и его лицо немного розовеет.

– А ещё они собираются переехать в Петербург. На следующей неделе.

То есть мама меня бросает… – я так и не поняла, задала я вопрос или просто констатировала факт.

Мама заходит ко мне в комнату. Папа за ней. Как мне хочется, чтобы это всё прошло. Чтобы никто ко мне не подходил. Андрей прощается со мной и уходит.

– Мы говорили тебе, что давно хотим развестись. Ещё до переезда в Москву. Мы пытались, правда. Но, кажется, любовь прошла.

Я закатываю глаза. Настоящая любовь не может пройти.

– Суд сегодня. Прямо через два часа, потому что я переезжаю.

Мама присаживается возле меня.

– У меня другая жизнь, я хочу быть счастлива. Но ты всё ещё мой самый любимый человек на свете.

Она целует меня в лоб. Мне хочется плакать, ведь это моя родная мама, которая уходит.

– Пиши мне в любое время, звони. И расскажи мне про Ника.

Она хитро улыбается. Как я буду без своей мамы? Как она может меня бросить ради какого-то директора? Я понимаю, счастье, любовь и всё такое. Но мне обидно. Ужасно обидно.

Я выхожу к Нику. Он сидит на пороге возле моей комнаты, я присаживаюсь возле него. Мы берёмся за руки и просто молчим.

– Но я же с тобой. Помни, – говорит он и целует мою руку.

Да, папа и Ник со мной. Не так как хотелось бы, но эта жизнь. Я над ней не властна.

После суда мы приходим домой, и я смотрю на падающий снег и представляю Нью-Йорк. Скоро я буду там. Скоро все наладиться, и я привыкну. Осталось просто уговорить папу…

– Детка, – говорит мама.

Я поворачиваюсь и вижу её с тремя большими чемоданами. На ней узкие джинсы и прозрачная красная блузка, под которой виднеется чёрный лифчик. Она неисправима.

– Почитай, всё-таки, журналы о моде, – шучу я.

Она смеётся и обнимает меня. Я слышу её всхлипы.

– Я буду ужасно скучать.

Думаю, эта фраза любой мамы, которая бросает. Но я в этом не уверена, потому что моя единственная мама бросает меня в первый раз. Во мне пустота. Она меня бросает. Что ж, флаг ей в руки. Но всё же она – моя мама. И как ни крути, я её люблю.

– Будь осторожна, прошу. Особенно, в Нью-Йорке. И да, ты действительно хочешь быть с папой? Я понимаю, что суд решил, что тебе лучше с папой, но ты…ты этого хочешь?

– Больше всего на свете, – твёрдо говорю я.

Мама грустно улыбается, вытирает наступившие слёзы и спускается вниз.

– Ты вообще в курсе, что мне обидно? – спрашиваю я.

Мама резко поворачивается и уже собирается что-то сказать, но я перебиваю её:

– Не надо мне ничего говорить. Я просто хочу, чтобы ты знала. И.…папа не знает о Нью-Йорке. Попроси его, объясни…

– Я все сделаю…прямо сейчас. Не переживай. Я помню, что это твоя мечта с детства. Ну, стеклянные коробки.

Я вспоминаю детство, и мы с мамой начинаем смеяться. Но счастье длится не долго, она уже подходит к порогу.

Внутри меня всё горит от предательства и обиды. Я чувствую себя котёнком, которого выбросили на улицу. Чувствую себя ребенком, которого никогда не любили. Чувствую себя человеком, которому всю жизнь врали, что любят, а в один день всё раскрылось.

Я спускаюсь вниз, чтобы проводить маму. Родители обнимаются и прощаются.

– Удачи тебе, – говорит она.

Папа стоит ко мне лицом и косит глаза, отчего я чуть посмеиваюсь. Я выхожу во двор, а там – настоящая русская зимняя сказка. Всё покрыто белой скатертью, отчего становится чисто и ярко, и у меня поднимается настроение. Маму забирает директор на машине. Они укладывают чемоданы, а потом садятся в Mercedes. Виктор Фёдорович выглядывает из окна и говорит мне:

– Удачи тебе, Юлия!

Я начинаю смеяться и показываю ему средний палец. Его лицо становится строгим, а я ухмыляюсь. Папа спокойно берёт меня за руку, и мы заходим в дом.

– Как насчёт этого? – смеясь, говорит Тоня.

Она показывает мне полностью прозрачное зелёное платье в рюшку, отчего мы с Леей начинаем укатываться со смеху.

– Я уверена, Ник оценит! – смеётся Тоня.

– Извини, но я не собираюсь следовать моде своей мамы! – шучу я.

От этих слов, я снова вспоминаю маму, которая бросила нас с папой несколько дней назад. Ник и подруги очень помогают мне пережить всё это, но я никогда не забуду этой ужасной истории. Я бы очень хотела, но память у меня стереть не получится.

Я, Тоня и Лея пошли в торговый центр «Мега», чтобы выбрать платье на осенний бал. Осталось всего два дня, а мы так ничего и не купили!

– Помните, что нам нужно выбирать наряд только под цвета осенних листьев, – говорит Лея.

Мне очень понравилась эта идея, ведь цвета осенних листьев – это самые красивые цвета. Я подхожу к стенду с новой коллекцией и вижу ЕГО: это неотразимо – сексуальное красное платье! Я немедленно беру свой размер S и продвигаюсь к раздевалкам.

– Лучше платья я ещё не видела! – восклицает Тоня.

Я смотрюсь в зеркало: красно-алое платье с оголёнными плечами доходит чуть выше колен; юбка развивается, словно волны в море; начинается оно с красивого декольте в форме сердечка.

– В нём будет очень удобно танцевать, – замечаю я.

– А ещё оно легко расстёгивается, – шутит Тоня.

Я сверлю её глазами, а она на это смеётся. Кажется, это Тонина фишка – говорить о замках на платье. Я безумно рада, что между нами все хорошо, особенно, после той истории с Андреем, которую я даже вспоминать не хочу. К всему прочему я рассказала Тоне о выходке Андрея, и она ужаснулась.

Я захожу в пустой дом, папа на работе, а мама…ну, её нет в общем в нашей жизни. Я имею ввиду, в нашей семье. Семье Рубиных. За 5 месяцев она быстренько нашла другую семью и уехала в красивый Петербург. Хотя, вам это известно, но я предпочитаю рассказывать эту историю, как давнее прошлое. А иначе, я просто умру от отчаяния.

«Как насчёт кино?» – пишет Ник.

«Когда?»

«Заеду за тобой в 7»

Я пытаюсь нарисовать красивые стрелки на глазах, но выхожу за линию глаза. «Дерьмо». Думаю, мне никогда не светит научиться нормально краситься.

Ник уже подъехал, а я даже не сделала макияж. Я быстро смываю это подобие стрелок и делаю свой повседневный естественный макияж, но дополняю его темно-алой помадой. Обожаю её. Я последний раз смотрюсь в зеркало: тёмно-серые джинсы; чёрная водолазка с широкой горловиной; маленькая чёрная сумка и готово.

Я спускаюсь вниз и смотрю на Ника: джинсы горчичного цвета, тёмно-синяя толстовка с закатанными рукавами, за которыми можно видеть крепкие предплечья, от которых я просто без ума; тёмные высокие кроссовки и чёрное пальто в руках.

– Круто выглядишь! – говорю я.

– Я тебя никогда не обойду!

Ник подмигивает мне и протягивает руку, я надеваю пальто, и мы выходим во двор. Ник резко накидывается на меня с поцелуями, отчего я безумно счастлива, он приподнимает меня чуть вверх, и я могу распробовать его сладкие губы ещё лучше.