Александр Цыпкин - Полное собрание беспринцЫпных историй [litres]

Мне было крайне неудобно перед юной подружкой за то, что я привел ее в чужой дом с очевидной целью. И это чувство победило «неудобство» перед Лидией Львовной.

Думала она ровно секунду. Улыбнувшись уголками глаз, «дама» вступила в игру:

– Спасибо, но, видишь ли, я на дачу не поехала – чувствую себя не очень хорошо. Проходите, чаю выпьете.

– Знакомьтесь, это… – со страху я забыл имя девушки. Совсем. Такое со мной до сих пор иногда происходит. Я могу неожиданно забыть имя достаточно близкого человека. Это ужасно, но именно тогда я придумал выход из столь затруднительного положения.

Я неожиданно полез в карман за телефоном (тогда только появились «Эриксоны» небольшого размера), сделав вид, что мне позвонили.

– Извините, я отвечу, – и, изображая разговор по телефону, стал внимательно слушать, как моя девушка представляется моей «бабушке».

– Катя.

– Лидия Львовна. Проходите, пожалуйста.

Я тут же закончил псевдоразговор, и мы прошли на кухню. Я бы даже сказал кухоньку, тесную и неудобную, с окном, выходящим на стену противоположного дома, но это была, пожалуй, лучшая кухня в Петербурге. У многих вся жизнь похожа на такую кухню, несмотря на наличие пентхаузов и вилл.

– Катя, чай будете?

Лидия Львовна учила ко всем обращаться на «вы», особенно к младшим и к обслуживающему персоналу. Помню ее лекцию:

– Когда-нибудь у тебя будет водитель. Так вот, всегда, я повторяю ВСЕГДА, будь с ним на Вы, даже если он твой ровесник и работает у тебя десять лет. «Вы» – броня, за которой можно спрятаться от жлобства и хамства.

Лидия Львовна достала чашки, поставила их на блюдца, также достала молочник, заварной чайник, серебряные ложки, положила малиновое варенье в хрустальную вазочку. Так Лидия Львовна пила чай всегда. В этом не было надуманности или вычурности. Для нее это было так же естественно, как говорить «здравствуйте», а не «здрасьте», не ходить по дому в халате и посещать врачей, имея при себе небольшой презент.

Катины глаза приняли форму блюдец. Она тут же пошла мыть руки.

– Э-э-эх, Сашка, ты даже имени ее не помнишь… – Лидия Львовна тепло и с какой-то печалью посмотрела на меня.

– Спасибо вам большое… простите, я не знал, что делать.

– Не переживай, я понимаю, ты же воспитанный мальчик, неудобно перед девушкой. Она еще молоденькая, должна соблюдать приличия и по чужим квартирам не ходить.

– Имя я случайно забыл, честное слово.

– А что с Ксеней? – Как я уже сказал, я недавно расстался со своей девушкой. Мы встречались несколько лет и часто бывали в гостях, в том числе у Лидии Львовны.

– Если честно, она меня бросила.

– Жаль, хорошая девушка. Хотя я понимала, что все этим кончится.

– Почему? – Ксеню я любил и разрыв переживал достаточно тяжело.

– Понимаешь, ей не очень важны хорошие и даже уникальные качества, составляющие основу твоей личности, а принимать твои недостатки, которые являются обратной стороной этих качеств, она не готова.

Честно скажу, я тогда не понял, о чем она говорит, и потом еще долго пытался изменить в людях какие-то черты характера, не сознавая, что именно они являются неотъемлемым приданым к восхищавшим меня добродетелям.

Вдруг по лицу Лидии Львовны пробежала тревога:

– Сашенька, ты только с Сеней продолжай дружить. Он хороший парень, добрый, но в нем нет ярости, а она должна быть у мужчины, хотя бы иногда. Я очень за него волнуюсь. Присмотришь за ним? У тебя все в жизни получится, а у него нет, пусть хоть друзья достойные рядом будут. Обещаешь?

Я впервые видел какую-то беспомощность во взгляде этой сильнейшей из всех знакомых мне женщин. Самая большая плата за счастье любить кого-то – неизбежная боль от бессилия помочь. Рано или поздно это обязательно случается.

Катя вернулась из ванной комнаты, мы выпили крепко заваренного чая, поговорили о чем-то и ушли.

Через неделю Лидия Львовна умерла во сне. Сеня так и не успел к ней заехать, потому что мы опять куда-то умотали на выходные.

Месяца через два мы поехали с ним в Москву. «Красная стрела», купе – целое приключение для двух оболтусов. В нашу келью заглянул буфетчик, и я попросил к водке, припасенной заранее, томатного сока.

Открыл, налил полный стакан и взглянул на Сеню. Он смотрел на мой сок и плакал. Точнее, слезы остановились прямо на краю глаз и вот-вот должны были «прорвать плотину».

– Сенька, что случилось?

– Бабушка. Она всегда просила купить ей томатный сок.

Сеня отвернулся, потому что мальчики не плачут при мальчиках. Через несколько минут, когда он вновь посмотрел на меня, это уже был другой Сеня. Совсем другой. Старее и старше. Светлый, но уже не такой яркий. Его лицо было похоже на песок, который только что окатила волна. Бабушка ушла, и он, наконец, в это поверил, как и в то, что больше никто и никогда не будет любить его так сильно.

Тогда я понял, что, когда умирает близкий человек, мы в одну секунду испытываем боль, равную всему теплу, какое получили от него за бесчисленные мгновения жизни рядом.

Некие космические весы выравниваются. И Бог, и физики спокойны.

Приложение, или Bonus Track

Путешествие проходило по «великой русской реке» (с этим словосочетанием я просыпался и вставал двенадцать дней…). Сразу хочу сказать – Волги больше нет (по крайней мере, до Казани). Есть сеть соединенных между собой искусственных озер, появившихся по воле КПСС. А в тех местах, где Волгу не тронули, она весьма узкая и совершенно «невеликая» река, хотя и действительно живописная. Но ýже Невы. А эти озера… На самом деле это водохранилища, созданные путем перекрытия течения Волги и затопления всего, куда вода могла затечь, пока ее снова не пускали в обычное русло. Во время затопления под водой оказались… нет, не леса и болота, – села и города! Плывешь по Рыбинскому водохранилищу, восход встречаешь, чувствуя, наконец, близость к природе, и вдруг видишь: из воды торчит колокольня. Сначала не веришь глазам – вокруг же вода, а потом понимаешь, что под тобой город, и все тело холодом обдает. Ведь там, под килем, люди жили и умирали. Веками.

Понедельник, семейная пара предъявляет претензии руководителю круиза:

– Что за безобразие?! Ни слова о том, где мы плывем! У вас что, зря громкоговорители по всей палубе? Могли бы что-нибудь рассказать.

Среда. Та же семейная пара тому же руководителю, который теперь по корабельному вещанию регулярно рассказывает о проплываемых городах и весях:

– Вы о чем думаете?! Мы в университете на лекции?! Что вы на весь пароход свою экскурсию долдоните? Может, мы просто хотим на Волгу посмотреть, а вы утром и вечером: «Посмотрите направо, посмотрите налево».