Джон Бойн - Лестница в небо

Он назвал пару авторов и их новые книги, и я кивнул:

– Это хорошие писатели, Мне нравятся работы обоих.

– Мне тоже, – сказал он. – Это-то меня и тревожит.

– Почему? – спросил я.

– Ну, было б гораздо лучше, если бы мне выпало рецензировать плохие романы. Желательно – плохие романы известных писателей. Тогда я б мог, знаете, написать разгромную рецензию. По-настоящему по ним пройтись.

– Сделать себе имя на них, вы имеете в виду.

– Точно.

– Полагаю, вам ничто не сможет помешать это сделать в любом случае, – сказал я. – Вы им ничем не обязаны.

– Беда в том, что если в других местах повсюду о них отзовутся положительно, а я напишу отрицательно, могут счесть, что я недопонял произведение.

– Или же вас сочтут человеком с независимым мышлением.

– Быть может. Ладно, в общем, сегодня ближе к вечеру начну читать первый. Надеюсь, он окажется ужасен.

– Постучим по дереву, – сказал я.

Я поднял взгляд – на наш столик упала тень – и встревоженно увидел, что рядом стоят Руфэс и Гэрретт; я с ужасом подумал, что им захочется к нам подсесть.

– Просто собрались попрощаться, – сказал Руфэс, и мне тут же полегчало. – У нас встреча с кое-какими людьми в гостинице “Шарлотт-стрит”. Будем праздновать Гэрретта в коротком списке. Можете к нам присоединиться, если пожелаете.

– Ох господи. Нет, – ответил я, качая головой. – Едва ли можно придумать что-то, от чего я получил бы меньшее удовольствие.

Руфэс удивленно вскинулся, как будто я только что сказал что-то недоброе о его матери. Снова поправил очки на носу – нет, правда, ему следует их как-то подтянуть – и повернулся к Тео; и не успело стукнуть у меня сердце, как улыбка сошла у меня с лица: я вспомнил свою предыдущую ложь.

– Руфэс Шокросс, – сказал он, протягивая руку. – Я напечатал два первых романа вашего отца.

Тео на миг уставился на руку, затем пожал ее.

– Простите? – переспросил он, нахмурившись.

– Вы же… Дэнни?

Тео бросил на меня взгляд, но я не знал, что ему сказать. Что бы ни произнес я – неизбежно буду выглядеть нелепо.

– Дэниэл, – сказал Тео, снова поворачиваясь к Руфэсу. – Никто не зовет меня Дэнни. По крайней мере, с тех пор, как я был маленьким мальчиком.

– Значит, Дэниэл, – произнес тот. – У вас очень талантливый отец. Нам нужно, чтобы он написал еще одну книгу, а то слишком много времени прошло. Ну, все равно приятно было встретиться снова. До свиданья, Морис.

– До свиданья, – ответил я, глядя вслед этой парочке, пока они отходили прочь, и в ужасе ожидая, когда нужно будет повернуться обратно к Тео. – Извините за это, – сказал я. – Даже не знаю, что заставило его такое сказать. Он вряд ли знал… наверняка он просто допустил…

– Все в порядке, – ответил он. – Когда вы ничего не сказали, я подумал, что проще будет подыграть. Я не был уверен, чего вы от меня хотите.

– Боюсь, я и сам этого не знал, – произнес я. – Но все равно спасибо. От этого неловкий миг стал почти сносным.

– Он все равно показался мне чуточку мудаковатым, – сказал Тео.

– Нет, – тихо ответил я, качая головой. – Нет, он весьма пристойный парень на самом деле. Не следовало мне с ним так разговаривать.

Дома тем же вечером я попробовал выбросить из головы события того дня, по-прежнему недоумевая, зачем выдал Тео за своего сына. Чем дольше я об этом думал, однако, тем больше чувствовал, что не соврал – по крайней мере, сознательно. Когда Гэрретт выдал свою вульгарную шуточку, я просто сказал то, реальность чего в тот миг ощутил.

Распорядок мой совершенно поломался с тех пор, как я повстречался с этим мальчиком, и, что необычно, по пути домой я купил бутылку виски и сел один у себя в гостиной пить – стакан за стаканом. Мне хотелось этого ощущения свободы, полной капитуляции перед спиртным. Хотелось рухнуть в постель, и пускай снятся пустые сны, что раньше мне так нравились. Хотелось сбежать от собственной жизни. Но пить одному дома меня мало привлекало, и удалось уговорить всего треть бутылки, прежде чем я ее убрал и доковылял до спальни.

Дни впереди хотя бы будут мирными. Тео предстояло писать сочинения, читать два романа и набрасывать рецензии для “Тайм-аута”, и поскольку мы с ним провели вместе два дня подряд, я знал, что не могу просить его присоединиться ко мне еще и в пятницу, хоть меня теперь и тянуло к нему. Я предлагал ему следующий понедельник, но он отказался: у его отца был день рождения, – и не успел я предложить вторник, как он сказал, что будущая пятница его устроит, но до нее еще оставалось больше недели. Я не был уверен, что продержусь без него до срока, но не падать же на колени и не умолять его передумать, поэтому я лишь улыбнулся, сказал, что предложение годится и я среди недели сообщу ему в смс, где мы с ним встретимся, хоть уже и знал это, поскольку пятницы означали “Пса и утку” на Бейтмен-стрит.

Той ночью засыпал я с трудом и вскоре после полуночи вернулся к своему виски – и на сей раз допить бутылку мне удалось. Жидкость осела у меня в желудке, жгла меня изнутри, и я несколько раз спотыкался, пока добирался до кровати. Когда ж наконец уснул, привиделась мне Идит. Она стояла в баре гостиницы “Шарлотт-стрит” среди мертвых писателей и пила шампанское. В углу с Энтони Троллопом сидел Уильям Голдинг и курил трубку. Джон Макгэхерн пытался привлечь внимание бармена, а Кингсли Эмис выходил из мужской уборной, застегивая ширинку. Все они поздравляли ее. С нею случилось что-то чудесное, она выглядела гордо и вдохновленно. Я огляделся в поисках себя среди этой компании, но меня нигде не было видно.

– Кто-нибудь видел Мориса? – спросила Идит, глядя прямо на меня, но не узнавая. – Он должен быть здесь со мной. Кто-нибудь видел моего мужа? Меня бы здесь не было, если б не он.

Впервые вышло так, что Тео уже поджидал меня в пабе.

– Ваш синяк зажил, – сказал он, кивая на мой лоб.

– Да, успел, – ответил я. Хотя каждый день и вечер после нашей последней встречи в прошлый четверг я постоянно пил, вернувшись к своему ежедневному распорядку с облегчением – и тоской от того, что Тео ко мне не присоединится; я удостоверялся, что держусь сверхосторожно, выходя из каждого паба, прежде чем двинусь домой. Рисковать еще одним несчастным случаем я не мог. – А как у вас неделя прошла?

– Хорошо, – ответил он. – Я прочел первый из романов, какие согласился рецензировать.

– И?

– К сожалению, он оказался очень хорош.

– Ну что ж. Ничего не поделаешь.

– Вот-вот. Но я начал второй, и пока что дело движется медленно. Поэтому все налаживается.

– Превосходно. Возможно, там вы и найдете что покритиковать.

– Есть надежда.

Я улыбнулся ему, но он не улыбнулся в ответ. Мне стало интересно, не провел ли он то время, пока мы с ним не виделись, раздумывая над тем, что я рассказал ему на прошлой неделе касательно романа Идит и о том, как скверно я обошелся с Дэшем.