Элой Морено - Невидимка [litres]

Мальчик с девятью с половиной пальцами забегает в туалет и в ярости начинает крушить все подряд: дверь, стены, зеркало… Посреди этого океана ярости он вдруг замечает, что с его рукой что-то не так: из одного сустава сочится кровь.

Он сует руку под струю холодной воды и начинает плакать. Его разрывает между гневом, ненавистью и беспомощностью.

Авария случилась много лет назад, когда он был еще совсем маленьким. Он помнит все до мельчайших подробностей, как будто разум раскаленным железом выжег события того дня в его памяти. Он помнит, как ссорились его родители перед тем, как сесть в машину. Она, его мама, настаивала, что в таком состоянии ему не стоит садиться за руль; он, его папа, уверял, что от четырех бокалов ничего не будет.

И так, под эти крики и споры, его, шестилетнего малыша, усаживают на заднее сиденье машины.

Мотор заводится, спор продолжается: ее слезы, его крики. Посреди этого урагана эмоций маленький мальчик сильно напуган, потому что не знает, отчего плачет его мама, – в его возрасте еще трудно оценить, к каким последствиям может привести сочетание слов «бокалы» и «руль».

Всего через несколько минут резкий поворот сигнализирует о том, что худшее еще впереди: машину выносит на встречную полосу, и какой-то автомобиль, сигналя фарами, едва уходит от столкновения. И теперь уже крики матери, а потом снова крики отца, и слезы ребенка, который хотел бы выйти отсюда, но в силу своего возраста не может принимать решения.

На мгновение – тишина и спокойствие, которое всегда предвещает беду.

И еще один резкий поворот, выбрасывающий машину с дороги.

А потом ребенок, не пристегнутый к сиденью, вдруг понимает, что он летит по салону машины. Его маленькие глазки только и успевают увидеть, как мир, будто колесо, вращается вокруг него.

В этом полете он чувствует небольшую боль в своей руке, но это еще не самая страшная боль, которую он испытывает. Та, другая боль придет чуть позже, когда кусок металла со всей силы вонзится ему в грудь, прямо рядом с сердцем.

А потом тишина.

Крики матери, которая в отчаянии смотрит, как из груди ее малыша льется кровь.

И сокрушение отца, стоящего на коленях, пока жизнь ребенка уходит сквозь его пальцы.

Никто не надеялся, что это тело, такое крохотное, такое израненное, сможет выкарабкаться и жить дальше. Никто, кроме врача, который проводил операцию, который взял все в свои руки. Самый лучший врач, как им потом сказали, один из тех людей, кто только и делал, что учился и готовился к этому… к спасению жизни других.

И ребенок остался жить – с огромным шрамом на груди и половинкой одного пальца, но все же жить.

Он остался жить, как теперь думает, благодаря кому-то, кто похож на мальчика-помидора.

Именно с того момента родители начали давать ему все, что он только пожелает, лишь бы загладить чувство вины.

А еще с того самого момента отец отдалился от него. Он все меньше играл с ним, все реже обнимал, почти никогда не целовал, даже перед сном…

Этого ребенок никогда не понимал, потому что в шесть лет ты еще не умеешь таить обиду. В шесть лет ты любишь своих родителей, хотя они не позаботились о тебе должным образом, хотя они не самые лучшие на свете… и даже чуть не убили тебя в автокатастрофе. Именно этим и отличаются от взрослых маленькие дети: своей способностью к безусловной любви.

Со временем отец так отдалился от него, что ему начало казаться, будто они существуют в параллельных вселенных.

«Почему?» – спрашивал он себя неоднократно. Возможно, из-за чувства стыда, из-за того, что он так и не смог простить себя, из-за того, что каждый раз, глядя на своего сына, он видит в нем лишь отражение своей вины.

ММ плачет в одиночестве, потому что такие, как он, никогда не показывают своих слез. Он садится на пол в туалете, забивается под раковину и закрывает лицо руками. И больше всего на свете ему сейчас хочется, чтобы в туалет залетел дракон и обнял его, пусть даже при этом он обожжет все его тело своим дыханием или вонзит свои когти в его кожу… В конце концов, даже злодеям иногда необходимо хотя бы одно объятие.

В этот момент что-то вдруг зашевелилось под шрамом на его груди.

В тот день, когда мы разбирали слово «зубрила» в классе, я вдруг понял, что мой недостаток был вовсе не таким серьезным, что учительница права и, возможно, быть зубрилой не так уж плохо.

Еще в тот день произошло что-то странное с ММ. Он вышел из класса в туалет и обратно уже не вернулся, ни на этот урок, ни на все остальные, ни в последующие два дня. Говорили, что он сильно ушиб руку и что-то даже сломал.

Поэтому два дня прошли для меня в полном спокойствии. В любом случае я уже настолько отточил свои суперспособности, что умел исчезать, когда мне это удобно, и за целый день со мной мог никто не разговаривать, ко мне мог никто не подходить, меня могли вообще не видеть.

Я этого добился! И был счастлив. Я мог контролировать происходящее и становиться невидимкой, когда пожелаю. Мои суперспособности работали безотказно.

Вот почему то, что произошло несколько дней спустя, меня сильно удивило…

Мальчик с девятью с половиной пальцами, один из которых теперь еще и сломан, сидит дома и размышляет, когда же наступит подходящий момент, чтобы сделать то, на что он никогда прежде не решался.

Это очень непросто, вот почему он так тянет. Нечто подобное способен сделать только настоящий храбрец, а он, возможно, в глубине души все же трус.

Устав на третий день сидеть дома, он выходит на улицу и направляется в сторону парка. Он знает, что в это время тот должен быть там, один. И это прекрасно – ему не нужны лишние свидетели.

Он ждет, спрятавшись за деревом, поскольку знает, что тот даст деру, едва его заметит, поэтому решает сделать ему сюрприз.

Через несколько минут он видит, как тот приближается: мальчик-оса идет, опустив голову вниз, как будто считая собственные шаги, как будто передвигаясь по параллельной вселенной.

Он дает ему пройти, а потом пристраивается сзади на расстоянии нескольких метров.

И вот тогда зовет его:

– Псссст.

Это шипение ледяной волной накрывает мальчика, который не перестает страдать с того дня, когда впервые сказал ему «НЕТ».

Тело его снова начинает дрожать.

И ему опять страшно.

Он не понимает, почему суперспособности покинули его именно сейчас. Что он сделал не так? В какой момент он потерял бдительность?

Благодаря другим своим суперспособностям он ощущает его присутствие за своей спиной, примерно метрах в пяти.

Никак не может решить, что делать: обернуться или побежать.

Решает, что все же настал момент посмотреть неприятелю в лицо, разворачивается. Так они и стоят – герой и злодей – друг напротив друга.