Дина Рубина - Ангельский рожок [litres]

То, что к ней подошли, когда, сдав смену РобЕртычу, она вышла подышать-покурить (а она много дней кряду воспроизводила в памяти каждое слово, каждый миг того разговора), говорило о том, что люди наблюдали, выжидали и момент подстерегли.

Она стояла на широких ступенях центрального входа в павильон, – был там для куряк удобный закут с урной у стены, который огибала толпа, – курила и наблюдала за праздничной публикой. День выдался солнечным, в нежной дырявой облачной дымке: тут и цветы пахнут, и шашлычок благоухает; голубые и жёлтые шарики, упущенные ребятнёй, уже повисли на деревьях-проводах… В общем, третье сентября, лучшее время года. Народ одолевал ступени к центральному входу павильона, как Бастилию брал. Приятно! Всё-таки у нас книжная держава, думала она с удовольствием, затягиваясь в последний раз и ища глазами урну у входа.

Тут они и подвалили, улыбаки . Мужчина – высокий, бесцветный и лысоватый, голубые рачьи глаза – миллион таких, не запомнишь. А вот женщина – та весьма примечательная. И ужасная: кукольная фигурка, нежные, с поволокой, каре-зелёные глаза, точёный носик и, видать, какая-то аномалия с детства: массивная, клёшем книзу, нижняя челюсть, намертво перечёркивающая обаяние дивных глаз. Эта челюсть, подумала Надежда, деликатно отводя взгляд, великовата будет даже для какого-нибудь Шварценеггера.

Дама свою беду наверняка сознавала и потому отвлекала внимание разными средствами: например, умопомрачительной чалмой – зелёной, шёлковой, с золотой искрой. И глаза изумительно откликались этой чалме – прямо Шамаханская царица.

Оба были так приветливы, так рады этой случайной встрече : они давно хотели познакомиться … Она выслушала весь увлекательный, гладкий, разбитый на два голоса текст, машинально ещё улыбаясь.

– Мы давно следим за вашим опытом; «Логист-W», наш концерн, самый большой на Урале… Наши планы тоже включают издание иностранных авторов, мы бы хотели с вами задружиться , в чём-то пойти навстречу вашему маленькому издательству, так отважно плывущему в неспокойном море… Дело в том, что…

– Дело в том, – перебила Надежда, перестав улыбаться (к ней уже приглядывались разные концерны-блин-объединения, она уже получала разные нагловатые предложения и хлебнула этой волчьей охотки крупных хищников достаточно), – дело в том, что моё маленькое отважное издательство справляется со своими плавучими планами самостоятельно. Спасибо за внимание.

Она подалась чуть влево, обойти непрошеных друзей, которые как-то сразу дружно и навязчиво встали на её пути, а мужчина торопливо проговорил:

– Напрасно вы так, Надежда. У нас хорошее предложение, честное, достойное внимания. На вашем месте я бы его обдумал. Жизнь, она разная, знаете ли. Мы в Челябинске владеем большой типографией, что сильно удешевило бы… если б ваше издательство влилось в наш концерн… а вы могли бы стать нашим представителем в столице.

– Я уже была представителем, спасибо, – отозвалась Надежда, обходя парочку. И тогда в спину ей донёсся голос изумрудной чалмы:

– Мы надеемся на ваш здравый смысл… вам же на пользу!

Она в ярости обернулась: те уже спускались по лестнице, тихо и ожесточённо что-то обсуждая между собой. На неё не оглянулись.

К вечеру сведения о новом игроке на издательском поле были собраны по верным каналам, и сведения неутешительные: деньги немереные, своя мощная типография, свои магазины, вся инфраструктура… В общем, лихие уральские дела: сожрали уже несколько небольших издательств, собираются выйти на рынок с рядом популярных зарубежных писателей, в том числе – с Нейо Марш, Элизабет Питерс, Дороти Кэннелл и… с Боженой Озерецкой.

Словом, с теми авторами, которые к тому времени были украшением портфеля «Титана».

Они сидели с РобЕртычем на кухне, обсуждали ситуацию.

– Фуфло, – отозвался РобЕртыч. – Уж Озерецкая-то… родной наш автор. Ты ведь едешь в Польшу на той неделе? У нас продление договора на твёрдый переплёт, так? Позвони им заранее.

На другой день она позвонила литагентам любимого автора. Ей торопливо и смущённо, ежесекундно отвлекаясь на чьи-то голоса и неотложные вопросы, сообщили: о нет, договоры пересмотрены, потому что (вновь извинения, голоса вперебивку, зависание пауз), потому что, видите ли…

Вечером опять сидели на кухне у Надежды.

В общем, всё просто, объяснила она. Приехали из «Логиста-W» с чемоданом денег. Буквально: чемодан большой, денег очень много. Конец сюжета.

Лёшик с температурой лежал в своей комнате, капризничал, поминутно звал маму. Выторговал под горло болит всё, что смог: новый велосипед, не идти в школу до понедельника… Она вскрикивала: «Не шантажируй меня! Спать немедленно!» – возвращалась на кухню, где, пригорюнившись, сидел РобЕртыч.

– Ну что, неужели сдадимся? – спросила. Накануне битый час литературные агенты уговаривали её «передать все права» в пользу «Логиста-W».

– Фуфло, – твёрдо повторил Сергей РобЕртович. – У нас остались права на мягкий переплёт. Заплатим переводчице побольше, чтобы отдавала нам новые тексты на две недели раньше. И ребят напрячь: пусть вкалывают все – редактор, корректоры… Будем выпускать книги на рынок раньше «Логиста».

Потом она часто думала, что совершила ошибку, и казнила себя, и мучилась виной. Время было такое, повторяла, не сентиментальное; прямо скажем – зверское время. Конечно, надо было быть мудрее, продать все права хищникам из «Логиста», свернуть лавочку, затаиться. Возможно, потом, когда они все перестреляют друг дружку, подняться заново в полный рост. Да где там: выдержки, мудрости им не хватило; молодые были, бесстрашные, необученные новобранцы нового капитализма. Вот и пали в бою.

Сначала «те» напоминали о себе звонками. Звонили, конечно, не сами – не Аркадий Северьяныч и не Анна Михайловна, боже упаси, те люди интеллигентные! Голоса и лексикон вестников высшей воли были, как и положено, страшноватыми: обещали размазать, ощипать, пустить гулять с голой жопой. Богатые перспективы, усмехаясь, говорил РобЕртыч.

А потом, на две недели раньше изданные «Титаном», появились две книги Озерецкой и так чудно, так ходко покатили!

Дня через два в офис позвонили из типографии: куда, чёрт всех вас дери, девался Сергей РобЕртович? Обещал быть не позже трёх, а сейчас уже вон сколько, и мобильный его молчит. Сколько нам здесь сидеть, ждать его! Разве деловые люди так себя ведут!

Всё внутри у неё обвалилось, закрутилось в пургу. Она бросилась обзванивать больницы – такого не привозили. «Ну что, – спросила себя в панике, – похоже, морги пора объезжать?»

Догадалась позвонить Марьяше. Они давно не виделись. Тот уже с полгода вращался в финансовых сферах. Его долго не подзывали к телефону, пока она не наорала на одну из девиц, передававших её по линии с рук на руки. И тогда возник в трубке Марьяша. Он молча, не перебивая, выслушал дрожащий поток её слов. Сказал – сиди у себя, я пошлю к тебе двух ментов.