Александр Бушков - Месяц надежды [litres]

– Золотой мужик, – сказала Майка. – Значит, крепко он на тебя запал. Хотя бы это тебе ясно?

– Ясно, я же вижу. Я и сама бы…

– Ну так в чем тогда дело? Можешь ты нормально объяснить? Потому что я тебя не понимаю, хоть убей. Таня, а ты? Тоже нет. Ну вот!.. Оля, да объясни ты толком! Мы же не журналюшки какие-то, не интервью у тебя брать пришли. Мы, если ты запамятовала, старые подруги, хотим, чтобы у тебя наконец-то жизнь наладилась. Во всех смыслах. Уж ты-то далеко не дура. Должно быть какое-то объяснение. Ни за что не поверю, что у тебя его нет.

– Да есть, кажется, – сказала Оля.

– Вот и колись. Перед лучшими подругами не стыдно.

– Да просто мне страшновато, – призналась она. – Не на шутку. Боюсь, да и все тут. И ничего пока с собой поделать не могу.

– Почему?

– Потому и боюсь, что дело идет к отношениям, – сказала Оля и решилась наконец-то поднять глаза на подруг. – Девчонки, вы чистую правду говорите. Я и сама так думала. Не было пока в моей жизни отношений. Одни тусовки. И мужик встретился впервые. Из какой-то другой жизни пришел. Вот и боюсь.

– Чего? Ну, говори! – Майка не только щурилась как кошка, Ольге казалось, что она вот-вот зашипит. – Бесит меня, когда я чего-то не понимаю. Уж ты-то это знаешь.

– Ну ладно. Начнутся отношения. А вдруг он наиграется и бросит? Я себе тогда точно вены резану, честно. Мне тут объяснили. Резать нужно вдоль, а не поперек, тогда все получится. Главное, чтобы быстро не нашли. Говорят, это как засыпаешь.

– Не дуркуй. Этот не бросит.

– Майка, ты его два часа в жизни видела, от силы три.

– Ну и что? – отрезала Майка. – Бывают такие мужики. На него посмотришь, и все с ним тут же ясно. А другого и за год не раскусишь, потом только будешь волосы на себе рвать. Тебе вон три месяца понадобилось на то, чтобы разобраться, что Вадька – последний козел. А я в первый же вечер, когда вас вместе увидела, сказала, что наплачешься ты с ним. И Таня то же самое говорила. Что, нет у нас чутья на мужиков? Мы не раз тебе толковые советы давали. Вот и сейчас даем. Брось дурочку валять. Делай то, что вам обоим хочется. И будет только хорошо. Как тебе, так и ему.

– Пытаюсь, – с бледной улыбкой сказала Оля. – Шаг за шагом, понемножку.

– Только сильно не тяни, – без улыбки сказала Майка. – Такие мужики на дороге не валяются.

– Я знаю. Пытаюсь, как уж могу, себя с тормозов снять. Такое впечатление, что тут какой-то толчок нужен.

– Бывает, – ничуть не удивившись, сказала Таня. – Со мной как-то что-то похожее случалось. Только ищи толчок побыстрее, не тяни. Пока искра в землю не ушла.

– Попытаюсь, – сказала Оля вовсе не безнадежным тоном.

Удивительно, но после выволочки, устроенной подругами, ей стало как-то легче.

– А про вены и думать забудь, – наставительно сказала Майка. – Их только истерички режут, а уж ты совсем не такова. И не бросит он тебя, не хнычь заранее.

– Попытаюсь, – повторила Оля.

Звонок мелодично засвиристел. Алексей открыл дверь и увидел Олю в коротеньком зеленом платьице, том самом, в котором она была при их первой встрече. Только распахнутая куртка была другая, с теплой подкладкой, рассчитанная уже на осеннюю прохладу. А вот все янтари те же самые, и он похвалил себя за сообразительность.

– Повар за работой? – спросила девушка.

– За работой. Проходи.

– А почему ты без спецодежды? – спросила она с некоторой подначкой. – Я думала, ты в фартуке будешь, профессиональном таком?

– Необходимости нет, – пояснил он, помогая ей снять куртку. – Я ничего такого не делал, чтобы мог испачкаться. Это ты нарочно или совпадение просто?

– Ты про что?

– Про платьице.

Лицо Оли озарилось той самой улыбкой, от которой у него сердце всегда куда-то ухало:

– Нарочно. Символизм такой. Первый раз в этом платьице в твоей машине. Теперь у тебя дома. Не нравится?

– Вовсе даже наоборот. Проходи. – Он отодвинул одну из двух зеркальных створок высокого, под потолок, шкафа, повесил туда ее куртку.

– А зачем ты меня просил такую куртку взять? Еще не холодно.

– Вечером будет холодно. А у меня планы наполеоновские. Хочу не просто вкусным ужином тебя накормить, но еще и прогулку по живописным местам устроить. Бывала раньше в академе?

– Несколько раз. У меня там две однокурсницы живут.

– А на берегах Шантары?

– Вот это нет. Как-то всегда мимо крайних домов проходила, вашего знаменитого обрыва и не видела. Так, мельком, от автобусной остановки.

– Вообще отлично, – сказал он. – Шантара вечером – это вещь. Ну, проходи. Посмотришь, как я живу.

– У тебя что, вся квартира вагонкой обита? Я отсюда комнату вижу.

– Ага. Нравится мне так почему-то, посреди дерева.

– Да, что-то в этом есть, – согласилась Оля. – Можно я осмотрюсь? Интересно же, как новые русские живут. Я у Степы с Майкой бываю, но у них все по-другому.

– Что за вопрос? Спальню я тебе как настоящий джентльмен показывать не буду. Это вот гостиная. Тут я главным образом и обитаю.

Оля озиралась с откровенным любопытством. На ее взгляд, гостиная была едва ли не спартанской. Напротив дивана, у противоположной стены – стеллаж с телевизором, музыкальным центром и превеликим множеством дисков на четырех полках. Небольшой комод на три ящика. Справа, на высоте человеческого роста три книжные полки длиной не более чем в метр каждая. Слева, почти под потолком – череп, больше всего напоминающий коровий, но, пожалуй, куда более мощный, что ли. Под ним две скрещенные сабли в ножнах. Большой низкий столик у дивана. И все. Все это было сделано из дерева светлых тонов и отчего-то показалось ей совсем не похожим на магазинную мебель.

– А это кто? – спросила она, косясь на череп. – На обычную корову ничуть не похоже. Могучий какой-то зверь.

– Кто бы стал обычную корову вешать? Это, Олечка, древний бык типа бизона, или что-то вроде того. Десять тысяч лет назад такие вот милые создания аккурат по этим местам разгуливали и травку щипали. Ты лучше сюда посмотри. – Он показал направо и продолжал тоном заправского экскурсовода: – Наглядное доказательство того, что новые русские культуре не чужды. Ассортимент, правда, небогатый, но зато весь Стивен Кинг, какой у нас только издавался. Ну, и парочка на инглише – те, что еще у нас не перевели. Интересуешься?

– Ты знаешь, нет, – ответила она. – Как-то я к Кингу равнодушна. А «Воспламеняющую» прочитала просто от скуки. Кто-то ее в самолете забыл, а может, нарочно оставил – не понравилось. Вообще я ужастики только смотреть люблю, вот тут уж и Кинга тоже. А читать как-то не стремлюсь. А ты, я вижу, фанатеешь, да?

– Есть немного. Люблю, когда имеется свободное время, с Кингом на диване поваляться. Вот такие у меня низкие культурные запросы. Две полки Кинга, одна – детективов. Ну и документальное кое-что.