Дарья Сойфер - Статус: бывшая [litres]

– Мы на машине, – не особо дружелюбно буркнула Люська и потрясла ключом от «Патриота».

– А ты разве не останешься с ними?

– Нет, я – пас, – ответила Ольга резко и бросила неодобрительный взгляд на кафе. – Как знала: не надо было мне во всем этом участвовать… Да и Байгозина вспоминать не стоило, от него одни проблемы.

– Это моя вина, – Таня вздохнула. – Прости, что дернула тебя…

– Даже думать так не смей! И потом: у меня жених, свадьба на носу… Я завтра уже обо всем забуду. И тебе советую. – Оля протянула руку и, ободряюще потерев Танино плечо, развернулась и направилась к машине.

Несмотря на заверения Ольги, Таня чувствовала, что подвела ее. И надо ведь было столько неприятностей подкинуть хорошим людям! Красков без работы, Савицкой досталось от доблестного правосудия… Да и у Люси такое лицо, как в прошлом году, когда она собрала всех друзей отметить свой день рождения в новом вьетнамском ресторане, а там все блюда оказались пресными и картонными, как в диетической столовой.

– Ну, давай уже говори! – не вытерпела Таня. – Что не так?

– Да нет, молодец. Разрулила все. – Люська старательно смотрела в другую сторону.

– Слушай, я тебя знаю. Выкладывай уже давай.

– А что тут выкладывать? – Люся пожала плечами и посмотрела на подругу, словно первый раз ее видела. – Ты такая же, как твой Байгозин.

– Что?! – Таня непонимающе хлопнула ресницами и мотнула головой, чтобы вытряхнуть ушные пробки, если таковые имеются.

– Ну да. Это все «бла-бла», женщина то, мужчина се… Та же фигня, что он нес, только вверх ногами.

– Да я не собиралась ничего такого говорить. Просто они смотрели на меня, ждали… Должна же я была как-то их поддержать!

– Хорошо, если ты так считаешь. – Люся открыла машину и с равнодушным видом уселась на водительское сиденье.

– Нет, погоди. – Таня тоже влезла в «Патриот». – Что все это значит?

– А ты не понимаешь, да? – Люська ударила по рулю. – Им же вся твоя помощь на фиг не нужна. Им лишь бы к кому-то прицепиться, лишь бы кто-нибудь им сказал, что делать. Они… Они же стадо, самое натуральное! Пустые глазища, в башке – ничего, как воздушный шарик. А так хочется быть умными! Типа вот я какая, у меня принципы такие есть, я на курсы хожу. Саморазвития полные штаны. Думаешь, они к Байгозину шли, чтобы стать лучше? Да ну нет же! Ни разу! Чтобы он за них подумал, нужные слова в рот вложил – и бог знает что еще, – а потом так по щеке похлопал: «Девочки! Вы самые лучшие!»

– Но я же… – машинально возразила Таня и запнулась, медленно осознавая, что крыть-то нечем.

– А ты же – туда же! – парировала Люська. – Ты этим курицам сейчас сказала, что они должны идти, гнуть пальцы и говорить открыто. И что они пойдут и наговорят?! Им же рот даден максимум, чтобы башка проветривалась! – Она с досадой стиснула руль и включила зажигание. – Давай вперед, будь их тренером. И тогда разница между тобой и Байгозиным только в том, что тебе их брюхатить нечем.

– А знаешь, я лучше пешком пойду. – Таня не выдержала такого натиска и вылетела из машины, будто в салон кто-то пустил угарный газ.

– Тандыр! – Люся потянулась к пассажирской двери. – Да постой ты, я ж не это… Не со зла!..

Но Таня отмахнулась и пошла прочь, чуть не срываясь на бег. Она не оглянулась и не ответила подруге, но не потому, что обиделась или разозлилась. Просто не хотела, чтобы кто-то видел, как она плачет.

Люська много раз называла Таню и балдой, и дурищей. И Тандыр – тоже не самое приятное прозвище. Но все эти слова Таня пропускала мимо ушей, потому что знала: к правде они не имеют никакого отношения. А сейчас Люся вроде и не оскорбила ее, просто высказала свое мнение, но у Тани внутри нестерпимо жгло, будто она проглотила пучок свежей крапивы, и, казалось, даже слезы горчат.

Она так старалась, так верила, что нужна этим девушкам… А может, она и не о других заботилась, просто загорелась идеей мести? Все силы бросила на борьбу с Байгозиным, а что в итоге? Его жертвы с тем же рвением ищут себе нового кумира, а Таня осталась одна. Потеряла единственного человека, которому нравилась по-настоящему. Который мог дать ей и семью, о которой она мечтала, и крепкое плечо – крепче не найдешь, – и все упустила! Сбежала, сверкая пятками, к Байгозину и полузнакомым девицам. Браво, Полтавцева! Лучшее решение в жизни!

Таня брела, не разбирая дороги, и не представляла, что делать дальше. Как бы ей сейчас хотелось очутиться в теплом деревянном доме, сидеть на кухне, глядя в окно и представляя, какой будет веранда. Чтобы Рекс мурлыкал у ног, а Ваня готовил что-то из своего фирменного арсенала. А потом чтобы отнес ее в спальню, на лоскутное одеяло, и занимался с ней любовью. Господи, ну почему она сразу не увидела, какой он чудесный человек?

Она знала, что в эти самые минуты девушки готовятся покорить «Синтезию», но Таню тошнило от одной мысли о пафосных коучах и о тех, кто приходит их слушать. Это ведь симбиоз: первым надо чесать чувство собственной важности, вторым – слепо глотать прописные истины. И зачем она полезла рушить союз, который всех устраивает?

Таня так усердно занялась самокопанием, что прорыла целую траншею, завязла в ней и не заметила, как воткнулась в случайного прохожего.

– Смотри, куда прешь! – рявкнул мужик, пихнув ее локтем, и исчез в толпе, а Таня, потирая плечо, услышала тихий стук: это ее деревянный мышонок упал на асфальт и откатился в сторону.

Она метнулась за ним, не потрудившись оглядеться по сторонам, и чуть было не угодила под колеса, но даже не испугалась. Мелькнула страшная мысль: может, и не стоило уворачиваться? Все равно ничего хорошего уже не случится, оно осталось там, в СНТ «Сосновый бор».

– Вот молодежь! Пьют, как не в себя! – поохала прохожая тетка, кто-то даже вытащил мобильник, чтобы заснять полоумную девушку с деревянной игрушкой.

– Камеру убрал, придурок! – Люськин хрипловатый голос прозвучал, как иерихонская труба. – Тань, вот ты где! Вставай, иди сюда! Ну прости, погорячилась… Ты что смотришь, я не пойму? – Последняя фраза была адресована уже не Тане, а какому-то зеваке. – Дома у себя смотреть будешь!

Таня ухватилась за руку соседки, как за спасательную соломинку, и послушно побрела в «Патриот».

– Ну ты чего? – Люся помогла подруге пристегнуться, тронулась с места и встроилась в общий поток. – Я тебя везде ищу… Слушай, ну это же мое мнение, всего-то! Хочешь быть тренером – вперед, я только «за»! Бабло будешь грести лопатой…

– Да в том-то и дело, что не хочу! Это такая навозная куча…

– Так чего ты тогда обиделась?! – удивилась Люська. – Плюнь на этих куриц, беги к Ване!

– Он не простит меня, понимаешь?! – Таня шмыгнула. – Не простит!

– И в кого ты такая глупыха, Тандыр? Конечно, простит! Он же не баба, чтобы долго обижаться. Ты глазами похлопай, всплакни вот, на тебя ж, когда ты ревешь, смотреть невозможно! И все!