Памела Трэверс - Всё о Мэри Поппинс

— Я… Я отдам ему свои краски.

— У него есть краски!

— Обруч!

— Хе-хе! Он уже слишком большой!

— Тогда… — Джейн запнулась. — Тогда я выйду за него замуж, когда вырасту.

Прадедушка снова захихикал.

Джейн умоляюще посмотрела на Валентина.

Он покачал головой.

— Боюсь, что это поздно, — грустно сказал он. — Я ведь уже давно-давно вырос…

— А как же тогда… Почему… Я ничего не понимаю! Где же я? — плакала Джейн, озираясь в ужасе.

— Ты далеко-далеко, деточка, далеко-далеко от своего дома! — шамкал Прадедушка. — Ты попала в Прошлое. В далёкое Прошлое, в те дни, когда Кристина и мальчики были детьми!

Даже сквозь слёзы Джейн видела, как яростно горят старческие глазки.

— А как же… как же мне попасть домой? — прошептала Джейн.

— Никак! Ты останешься здесь! Выхода нет! Вспомни — ты в далёком Прошлом. Близнецы и Майкл, да что там — твой отец и мать ещё не родились на свет! Дом Номер Семнадцать ещё не построен! Нет, тебе некуда идти!

— Нет, нет! — рыдала Джейн. — Это неправда! Не может так быть!

Сердце у неё застучало. Никогда не увидеть Майкла, и папу, и маму, и Близнецов, и… Мэри Поппинс!

И вдруг она закричала что было мочи:

— Мэри Поппинс! Я больше не буду! Помогите! Помогите! Мэри Поппинс!

— Живей! Держите её! Не выпускайте! — скомандовал старикашка.

И все четверо окружили её тесным кольцом.

Джейн изо всех сил зажмурилась.

— Мэри Поппинс! — кричала она. Голос её эхом раздавался в каменных коридорах. — Мэри Поппинс!

Чья-то рука схватила её и потащила. Но Валентин, Вильям Эверард и Кристина держали крепко…

— Хе-хе-хе! — каркал Прадедушка. — Хе-хе-хе!

И вдруг она почувствовала, что руки её врагов разжались.

Она ощутила, что её куда-то тащат… по ступенькам… по коридору… по сырой, покрытой чем-то шуршащим земле…

Голоса Прадедушки, Кристины и мальчиков замерли в отдалении.

Вот она ощутила на щеках солнечное тепло. Острые травинки резали её ноги…

И тут чьи-то руки стиснули её железной хваткой, подняли и понесли по воздуху.

— Помогите! — кричала Джейн, яростно извиваясь.

Она всеми силами старалась вырваться. Она не сдастся!

Она будет лягать, и лягать, и лягать, пока…

— Буду тебе очень признательна, если ты вспомнишь, — сказал хорошо знакомый голос над самым её ухом, — что это моя лучшая юбка и я собираюсь носить её всё лето.

Джейн открыла глаза — и встретилась с суровым взглядом знакомых синих глаз.

Да, это руки Мэри Поппинс держали её так крепко, и ноги, которые Джейн так яростно лягала, тоже принадлежали Мэри Поппинс.

— Ой, это вы! — пролепетала Джейн. — А я думала, вы меня не слышали! Я думала, мне придётся там навсегда остаться! Я думала…

— Некоторые люди, — сказала Мэри Поппинс, мягко опуская её на пол, — думают слишком много. Несомненно. Вытри лицо, пожалуйста.

Она подала Джейн свой носовой платок и начала накрывать к ужину.

Джейн наблюдала за ней, отирая слёзы большим голубым платком. Всё в комнате было так знакомо и привычно! И ободранный ковёр, и шкафчик с игрушками, и кресло Мэри Поппинс… И от этих знакомых вещей веяло таким уютом, теплом и покоем…

Мэри Поппинс хлопотала у стола; Джейн прислушивалась к знакомым звукам — и пережитый ужас уходил куда-то далеко-далеко!

Волна счастья нахлынула на неё.

«Не может быть, чтобы я была такая плохая, — сказала она про себя. — Это, конечно, был кто-то другой!»

И она стала размышлять о том, кто бы это мог быть…

***

— Да ведь этого не могло быть взаправду! — недоверчиво усмехнулся Майкл, когда немного спустя Джейн рассказала ему о своих приключениях. — Ты чересчур большая! Разве ты поместишься на Блюде!

Она на минутку задумалась. По совести сказать, она уже сама не очень верила в то, что рассказывала.

— Да, ты, наверно, прав, — сказала она. — Но тогда мне казалось, что всё это так и было.

— Ты просто всё придумала. Ты всегда думаешь, думаешь и всё выдумываешь из головы.

Майкл чувствовал своё превосходство: он-то вообще никогда не думал.

— Уж эти мне выдумки! — отодвинула их в сторону Мэри Поппинс, укладывая Близнецов. — А теперь, — сердито сказала она, когда Джон и Барби были уложены, — теперь, может быть, у меня будет минутка свободного времени.

Она отколола свою новую шляпку и швырнула её в картонку. Расстегнула цепочку и заботливо уложила в ящик медальон. Затем она сняла пальто, встряхнула его и повесила на крючок за дверью.

— А где же ваш новый шарф? — спросила Джейн. — Вы его потеряли?

— Что ты говоришь! — сказал Майкл. — Он был на ней, когда мы вернулись. Я видел.

Мэри Поппинс обернулась к ним.

— Будьте любезны заниматься своими делами, — сказала она раздражённо, — а со своими я сама справлюсь!

— Я ведь только хотела помочь, — начала Джейн.

— Спасибо, как-нибудь обойдусь, — фыркнула Мэри Поппинс.

Джейн сделала Майклу знак глазами. Но на этот раз ничего не заметил он. Он с изумлением смотрел на каминную полку.

— Что с тобой, Майкл?

— Выходит, что ты не выдумала! — шепнул он и показал пальцем на Блюдо.

Джейн пригляделась. Вон Блюдо: оно действительно треснуло. Вон луг, и трава, и опушка леса. И трое мальчиков играют в лошадки.

Но — что же это? — нога одного из мальчиков перевязана маленьким белым платочком. А на траве, словно оброненный кем-то в спешке, лежит шарф в красно-белую клетку. И на одном его конце виднеется метка с инициалами М. П.

— Значит, вот где она его потеряла! — сказал Майкл, многозначительно кивая. — Сказать ей, что мы его нашли?

Джейн оглянулась. Мэри Поппинс застёгивала свой передник с таким видом, как будто весь мир её смертельно обидел.

— Лучше не стоит, — сказала Джейн тихо. — Она, наверно, знает.

Джейн ещё минутку постояла, рассматривая разбитое блюдо, платок, завязанный узелком, и шарф.

И внезапно она сорвалась с места и кинулась обнимать накрахмаленный белый передник.

— Мэри Поппинс! — кричала она. — Мэри Поппинс! Я больше никогда не буду капризничать! Никогда!

Чуть заметная скептическая усмешка тронула уголки рта Мэри Поппинс.

— Гм! — сказала она, разглаживая свой передник.

И это было всё, что она сказала.

У Майкла был день рождения, а назавтра у него разболелись зубы. Он лежал в постели и стонал, косясь уголком глаза на Мэри Поппинс в надежде, что она обратит на него внимание.

А она сидела в старом кресле и прилежно перематывала шерсть. Джейн, присев на корточки, держала моток. Снизу, из сада, доносились крики Близнецов, игравших там под присмотром Элин. В детской было тихо и мирно. Клубок в руках Мэри Поппинс всё рос и рос. Часы самодовольно тикали, и этот звук чем-то напоминал кудахтанье курицы, которая только что снесла яйцо.