Александра Ронис - Добро пожаловать в прошлое! [СИ]

– Мне пора, – повернулась к подругам после разговора. – За мной сейчас придут.

– Ну, Ксю, еще же десять часов только, – расстроено протянула хозяйка.

– А давай мы тебя отпросим еще на часок? – присоединились к ней остальные.

Ксения поджала губы и покачала головой. Напрасно. Ничего не получится. Влад не разрешит. Он ей сразу сказал: «Собирайся», даже не спросив, закончилось ли празднование. Пузырьки шампанского ударили в нос, и девушка икнула. Ну вот, уже поминает, скорее всего, недобрым словом, ожидая на улице.

Выйдя в теплоту весенней ночи, Ксения сразу заметила огонек, рдеющий во тьме. Присев на железное ограждение напротив подъезда, Демидов курил. Он наблюдал за тем, как девушка медленно подошла к нему, обхватив себя за плечи. Не говоря ни слова, мужчина несколько раз затянулся, осматривая Ксению с ног до головы и обратно. Заметив, что девушка поежилась, то ли от его взгляда, то ли от ночного воздуха, он снял с себя куртку и накинул ей на плечи.

Затянувшись последний раз и стрельнув бычком в стоявшую неподалеку урну, развернулся и, не говоря ни слова, двинулся в сторону их дома. Ксения, с трудом ступая в темноте на каблуках, последовала за ним. Шпильки звонко выстукивали в ночи. Несколько раз Демидов на нее оборачивался, но все так же хранил молчание.

В лифте девушка зажмурилась от яркого после темной улицы света, прислонилась к стене. Пока глаза привыкали к иному освещению, опер нажал на кнопку, они медленно поползли вверх. Стоявший к ней спиной Влад неожиданно обернулся, пару секунд пристально на нее смотрел и вдруг, склонившись к ней, замер в нескольких сантиметрах от ее губ, глядя прямо в глаза.

Серые глаза удивленно распахнулась, их обладательница испуганно подалась назад. Влад отстранился, выпрямился, откровенно спросил:

– Что пили?

– Шампанское.

– Шампанское, – передразнил он, глядя на нее. – Надеюсь, хоть не курили?

Ксения мотнула головой, стараясь не смотреть на него. Лифт, дернувшись, остановился, двери неохотно разъехались в стороны. Пока Влад возился с ключами, девушка за его спиной корчила ему разные рожицы. Мелочь, а приятно. Хоть так отомстила за все свои переживания. Едва войдя в квартиру, она, быстро скинув туфли, юркнула к себе в комнату и захлопнула дверь.

Демидов не спеша разделся, вымыл руки и, включив на минимальную громкость телевизор, уселся в зале в темноте. Из комнаты девушки доносился неясный шорох, скрипнула дверца шкафа. Сама собой перед мысленным взором мужчины возникла картина того, что могло происходить за стеной.

Вот Ксения, взявшись за замочек, расстегнула платье, скинула бретельки, и девичья упругая грудь, стиснутая до этого узким лифом, обрела наконец свободу. Одежда упала к ногам, и изящная фигурка осталась в одних трусиках. Ему даже удалось «разглядеть» цвет – беленькие, с ажурными вставками.

Влад зажмурился, но картинка не рассеялась. Наоборот, раздразненное воображение увидело мельчайшие детали. Как лучи искусственного света играли на ее нежной коже, подчеркивая каждую родинку, каждое пятнышко, каждую шероховатость. Как ласково обнимали за талию, оглаживали грудь с розовыми окружьями сосков. Накатила волна судорожного напряжения, обдала жаром с головы до ног. Завязалась тугим узлом, требуя выхода. Влад медленно и неслышно выдохнул, но легче не стало. Тело просило разрядки.

Шорох стал громче. Открыв глаза, мужчина успел заметить, как в темной прихожей бледной тенью мелькнула Ксения и скрылась в ванной. Ноги сами понесли его навстречу к ней. Пришлось прождать несколько минут, пока она вновь не появилась в коридоре.

– Не покормишь меня? Я сегодня без ужина, – попросил он, стараясь смотреть ей в лицо, а не на сатиновый халатик, под которым, возможно, ничего не было. Если она имела обыкновение спать обнаженной, чему он стал невольным свидетелем, то, вполне возможно, что, укладываясь спать и выскочив из комнаты на несколько минут, она второпях накинула лишь его.

И снова он загородил собой все пространство, не давая ей пройти, намекая, чтобы шла прямиком в кухню. Руки Ксении потянулись за пояском, но скользкая материя не оставила ей никаких шансов – пояс был безнадежно утерян где-то в комнате. Запахнувшись поплотнее, девушка принялась за скорый ужин, чувствуя себя немного неловко от присутствия мужчины да постоянно распахивающихся полов халата. Коротенькая ночнушка из такой же блестящей материи не давала чувства защищенности, наоборот, казалось, приковывала взгляд опера, стоило ей лишь повернуться к нему лицом. Обнаженные участки тела покрылись мурашками, хотя в квартире было тепло. Не выветрившееся до конца шампанское странно кружило голову, обостряло все чувства.

Ловко приготовив ему яичницу, накрошив салат, Ксения собралась было удалиться, но он остановил ее:

– Компанию не составишь?

– Да я не голодна.

– Хоть чаю выпей со мной, – с нажимом попросил он.

Девушке пришлось забраться с ногами на кухонный диванчик у окна, так как босые ступни начали замерзать. Влад сидел напротив нее на стуле спиной к двери, и принятая ею поза оказалась не совсем удачной. Скользкий сатин постоянно сползал, оголяя колени.

Влад с аппетитом поглощал приготовленный ею ужин, изредка бросая на нее беглые взгляды.

– Голова не болит? – спросил неожиданно.

– Нет, – удивилась она. – А с чего она должна болеть?

– С шампанского, – с намеком хмыкнул он, пристально глядя на нее. – Опьянение уже прошло? Или еще нет?

– Я не пьянела, – поджала Ксения губы и вздернула подбородок, с вызовом глядя на него.

– А-а, – протянул он, отодвигая тарелку, и, повернувшись боком, прислонился к стене. – Я все. Можешь убирать, – добавил он, все так же не сводя с нее глаз.

В его голосе она различила нотки пренебрежения, отчего внутри сразу закипела злость. Он, что, собирается использовать ее как домработницу? А не пошел бы он! Ксения только раскрыла рот, чтобы высказать свои мысли, как Влад, видимо, по ее лицу поняв свою оплошность, тут же исправился:

– Спасибо. Было очень вкусно.

– Пожалуйста, – недовольно буркнула она себе под нос и начала убирать со стола.

– Можно, я покурю здесь? – вновь спросил он у нее разрешения, доставая из пачки сигарету. – В форточку?

Ксения, намыливающая посуду, на некоторое время зависла с губкой в руке. Издевается, что ли? До этого всегда курил на балконе, а сегодня приспичило здесь, возле нее? Боится, что она ему в пьяном виде посуду переколотит? Тут же возникло ощущение, что он затеял какую-то непонятную и неприятную игру. Ничего не сказала, зато краем глаза отметила, что курил он, стоя лицом к ней и спиной к окну. И это называется «покурю в форточку»?