Александра Ронис - Добро пожаловать в прошлое! [СИ]

Девушка уже двинулась к двери, взялась за шпингалет, но на секунду замешкалась. Как она выйдет без джинсов? А если там Влад? Она беспомощно скользнула взглядом по стенам ванной комнаты, но не нашла ничего такого, чем можно было бы прикрыться: ни халата, ни полотенца.

Чуть приоткрыв дверь, Ксения прислушалась и нерешительно выскользнула в коридор, надеясь, что успеет проскочить в свою комнату до того, как придет Влад. Судя по оглушительной тишине в квартире, его еще не было. Она осторожно прикрыла за собой дверь, щелкнула выключателем на стене и, повернувшись в сторону своей комнаты, замерла от неожиданного испуга. В прихожей бесшумно вырос Влад и смотрел на нее, не отрываясь.

Демидов зашел домой несколькими минутами ранее и, погруженный в свои мысли, немного постоял в прихожей, не раздеваясь. Слышал, как в ванной стихла вода, что-то прошуршало, щелкнула задвижка. Появилась Ксения в короткой футболке, трусиках и носочках.

Увидев его, девушка стушевалась, покраснела и не знала, куда спрятаться. Подалась назад, потом сделала движение в сторону своей комнаты, но в итоге так и осталась стоять под его изучающим взглядом. Именно потому, что он так медленно обсматривал ее с ног до головы, задерживаясь взглядом на бедрах, талии, груди, Ксения и не смогла сдвинуться с места. Она просто стояла и смотрела, как Влад подходит к ней.

В ее широко распахнутых глазах он видел слезы, страх, растерянность, доверчивость, она видела в нем человека, который сможет защитить ее. Она надеялась только на него. Такая маленькая, беззащитная, по-детски открытая и в то же время, даже сейчас, с бледным заплаканным лицом и спутанными, чуть влажными волосами, женственная, невероятно соблазнительная.

В какой-то момент опер даже сам опешил от собственных мыслей и, вопреки здравому смыслу, поддавшись безотчетному желанию, сделал шаг вперед, к ней. Протянул ладонь, провел рукой по щеке, которая еще совсем недавно была мокрой от слез, второй рукой убрал непослушную прядь и уже двумя руками осторожно приподнял ее лицо к себе.

– Я никогда… никому… не позволю… тронуть тебя.

Сердце стучало, оглушительно отдаваясь в висках, в затылке. Тело, словно чужое, перестало слушаться. В паху все скрутило в томительном желании. Когда Ксения вдруг неожиданно сама прижалась щекой к его твердой, немного шершавой ладони и на секунду зажмурилась, его пронзило, словно ударом тока. Что он делает? Она же совсем девочка… Девочка, в один миг вдруг ставшая для него смыслом жизни. Девочка, которой он хочет обладать целиком и полностью, даже на краю сознания не допуская мысли, что ее пришлось бы с кем-то делить. Она только его. И он никогда никому ее не отдаст.

Еще один вздох. Еще одно невесомое касание нежной щеки. Еще один взмах длинных ресниц, и вот он тонет в сером омуте бездонных глаз. Не помня себя, Влад склонился к девушке, захватил ее губы своими, впился в них так, словно ему не хватает кислорода, словно без нее он сейчас просто задохнется.

Он боялся, что она оттолкнет, вывернется, как-то иначе покажет свое несогласие, потому крепко сжал ее в объятиях. Хотел чувствовать ее каждой клеточкой тела, столько, сколько она позволит. И боялся, что не сможет остановиться. Но она не оттолкнула. Напротив, когда он отстранился, чтобы глотнуть немного воздуха, сделать передышку, а, возможно, и остановиться, то увидел только ее полуприкрытые глаза, нежную шею, жаждущую поцелуев, высоко вздымающуюся грудь.

Ее футболка испачкалась от его мокрой одежды, поэтому он, с сожалением оторвав свои руки от ее тела, сдернул с себя куртку, чтобы снова немедленно вернуться к ней. Когда его рука, накрыв девичью грудь, слегка сжала ее пальцами, глаза Ксении распахнулись, тело напряглось. Потрясенная и ошеломленная от наплыва новых, непонятных чувств девушка не могла вымолвить ни слова. Посмотрела затуманенным взглядом и снова закрыла глаза, обмякая в его руках.

И он, до сих пор не понимающий, что чувствует в эти минуты она, согласна ли или просто не в силах дать отпор, сдался. Возможно, потом он будет сожалеть об этом, возможно, будет ненавидеть себя, но это будет потом… Легко приподняв девушку, он сделал несколько шагов в ее комнату, опустил ее на кровать, навалился сверху.

Несколько секунд ушло на замок ремня и молнию джинсов, еще секунда – чтобы сдвинуть в сторону мешающуюся полоску ее белья, последнюю преграду. Когда понял, что не последнюю, было уже поздно. Все произошло стремительно, не давая опомниться, задуматься, остановиться. Он лишь на мгновение замер, взглянул в ее резко распахнувшиеся глаза, ожидая слез, вскрика, и больше уже не сдерживался…

***

Туманная пелена рассеялась. Пьянящее наваждение, накрывшее ее в тот момент, когда их губы встретились, прошло. Невесомый полет закончился. От его рук больше не веяло спасительным покоем. Его тело не согревало, а испепеляло, давило, мешало дышать.

Отчаянно дернувшись, она попыталась оттолкнуть, скинуть с себя тяжелый груз, но ощутила лишь еще более тесные объятия. Словно оковами стянули, лишая малейшей возможности двигаться. Легкое жжение там, где никогда ничего не болело, неумолимо нарастало, усиливалось и вдруг, яростно полыхнув, превратилось в жгучее пламя, заставляя невольно вздрагивать всем телом. Снова и снова. Снова и снова. От непривычной позы затекли ноги, а от ощущения того, что что-то гладкое и мокрое двигалось внутри нее, становилось дико.

Крепко зажмурившись, вцепившись пальцами в футболку Влада, морщась при каждом его движении, Ксения лежала тихо, кусая губы. Его горячее дыхание обжигало шею, руки неистово прижимали к себе. Он ускорился, едва слышно простонал и несколько раз содрогнулся. Снова долгие секунды, и ей наконец стало легче дышать. Все закончилось?

Она отодвинулась к самому изголовью кровати, села, поджала ноги. Промежность болела. Трусики намокли. Царящий в комнате полумрак не скрыл от нее напряженного взгляда Влада, каким он следил за ее движениями, вглядывался в лицо. Отвернулась, чтобы не увидел заблестевших слезинок.

– Ксюш, – хрипло выдавил он, – надо помыться…

Девушка послушно спустила ноги с кровати, поднялась и, уже не переживая, что полураздета, пошла в ванную. Пустила теплую воду, скинула одежду и, не дожидаясь, пока наберется достаточно воды, забралась внутрь. Уткнулась лбом в коленки и закрыла глаза.

А ведь девчонки правду говорили, что в первый раз больно, а она, дурочка, никогда не могла себе этого представить. Теперь знает. Теперь представляет. Теперь она… женщина? Другая? Стало жалко ту Ксюшу, которая осталась в сегодняшнем дне навсегда. Вновь подступили слезы, на сердце легла тяжесть.

Ванна быстро наполнялась, вода поднималась выше, расходясь небольшими волнами от прозрачной струи. Когда теплая поверхность мягко коснулась пульсирующей, чуть онемевшей плоти, девушка открыла глаза. Как завороженная смотрела, как вода под ней меняет цвет: разводы алого, красного, розового… Ну вот и все…