Александра Ронис - Тот, для кого живу [СИ]

К тому моменту, когда они наконец-то въехали на площадку перед двухэтажным зданием из серого кирпича, облепленным со всех сторон кричащими вывесками, Воронов успел выкурить несколько сигарет. Наелся никотином до отвала, зато руки перестали дрожать. Выбравшись из салона, он замер в растерянности – почти под самой крышей растянулся баннер «Гостиница», на первом этаже вместо окон висела вывеска «Мотель», на въезде указатель гласил «Отель». Это еще не считая мойки, пиццерии, обменника и адвоката. Как-то слишком много офисов на здание, где всего-то насчитывалось десять одностворчатых окон на втором этаже. И ни одного названия «Солнцево». Они вообще туда приехали? Куда следует?

– Ну и? – с легким раздражением Воронов посмотрел на подчиненного. – Это точно тот адрес?

– Ну да, – вытащив обрывок бумаги с набросанным второпях адресом гостиницы, где недавно была проведена транзакция по карте Ксении, подтвердил Дима. – Самарское шоссе, 2.

– Ну и какой из них? – Саша кивнул на три разные вывески, которые в равной степени обозначали то, что принято называть гостиницей.

– Девушка с банка сказала, что это «гостиница», – напомнил опер. – Не «отель» и не «мотель». Значит, нам туда, – он указал на центральный вход.

Логично.

Впрочем, какая разница? Чтобы обойти и отель, и мотель, и гостиницу понадобится не так уж много времени – бордовые корочки в помощь. А он что-то «затупил» на ровном месте. Выбил его из колеи побег Ксении.

В сопровождении Димы Воронов поднялся по ступенькам, ступил в полутемный, провонявший едой, холл. По правую руку осталась грязная забегаловка с громким названием «Пиццерия», источник амбре в здании, прямо впереди втиснулась в узкий закуток между выкрашенных светлой краской стен стойка, видимо, «администратора» гостиницы.

– Вот гадюшник, – подумал Саша, а вслух спросил: – Гостиница «Солнцево»?

И даже утвердительный кивок неулыбчивой женщины за стойкой не избавил его от сомнений, что именно здесь находился пос-терминал, упомянутый менеджером. Может, в банке все-таки намудрили с адресом, и Ксения не здесь? Данное заведение, скорее, больше подходило для «ночных бабочек», готовых за незначительную сумму удовлетворить клиента «по-быстрому». Дёшево и сердито.

Справившись о девушке с ребенком и наткнувшись на внимательный, полный подозрений, взгляд администраторши, Воронов предъявил служебное удостоверение и сразу же получил внятные ответы на все интересующие его вопросы.

Да, есть такая постоялица, въехала пару дней назад. Оплату вносит ежедневно. Сейчас находится в номере, впрочем, как всегда, выходя на улицу лишь раз в сутки, с утра.

– Пригласить? – женщина посмотрела куда-то за спину Саше, и он невольно оглянулся. На притулившемся в углу у входной двери стуле сидел крепкий детина в форме охранника, куривший у крыльца, когда они поднимались по ступенькам.

– Я сам, – остановил ее порыв Воронов и направился к извилистому коридору между пиццерией и стойкой. – Номер какой?

– Шесть. Третья дверь налево, – прокричала ему вслед женщина, перегнувшись через стойку. – Второй этаж.

Дима остался внизу, а Саша, перешагивая через ступеньку, поднимался в комнаты, старательно отгоняя мысли о том, что стоило хозяевам так называемой гостиницы смекнуть, что девчонке некуда податься, и ее никто не разыскивает, то ее след мог затеряться здесь навсегда.

Девять ступеней вверх, два шага по бетонному полу, еще девять ступеней и десять шагов по неширокому коридору с рядом однотипных дверей по обе руки. На каждой двери – номер, а за ними – тишина. Ни звука, ни детского плача, ни невнятного бормотания телевизора. Крадучись, осторожно ступая, держа под контролем пространство впереди и позади себя, Саша приблизился к шестому номеру. Затаил дыхание. Прислушался. Никогда так не волновался прежде, даже когда знал, что по ту сторону находится опасный вооруженный преступник, для которого «завалить» мента проще простого. Тогда на кону стояли чужие жизни, сейчас решалась судьба близких ему людей. И оттого, найдет ли он нужные слова, зависело многое. Если не все.

Тихий, короткий стук в дверь, дабы не напугать малыша. Едва слышное шевеление по ту сторону. Чье-то прерывистое дыхание за хлипкой дверью. Тот, кто внутри, явно не ожидал визитеров и находился в замешательстве. Воронов постучал еще.

– Кто там? – раздался из-за двери отрывистый девичий голосок, мало похожий на Ксенин. Возможно, он звучал искаженно из-за испуганных нот, которые бывалый оперативник уловил сразу же.

Однако на случай, если он ошибся, и чтобы не попасть впросак перед посторонним человеком, Саша представился официально:

– Полиция. Проверка документов.

Кто бы там ни был за дверью, постоялица сразу поймет, что не открыть представителю правоохранительных органов при исполнении не получится. А если там Ксения, то тем более.

Дверной замок провернулся через несколько мучительно долгих секунд, когда Саша, сосчитав удары своего сердца до двадцати пяти, решил, что придется прибегать к другим методам. Провернулся нехотя, словно через силу. Так же медленно, превозмогая откровенное нежелание девушки пускать внутрь полицейского, дверь отворилась.

Она! Ксюша!

– Привет, – как ни в чем не бывало поздоровался Воронов, не скрывая ухмылки облегчения. Нашлась, и слава богу!

Потеснив Ксению, он прошел в комнату, критическим взором оглядывая каморку, которую лично он бы постеснялся назвать «гостиничным номером». Низкий потолок, узкое вытянутое окно, минимум мебели – односпальная кровать, тумбочка, на стене, правда, висел телевизор с плоским экраном. Даже развернуться негде – для двух человек здесь ощутимо тесно.

– Собирайся, домой поедем, – изрек Саша, подходя к кровати, на которой, раскинув руки, спал Дениска. Глядя на сладко-посапывающего малыша, он не смог сдержать улыбки. Как же он, оказывается, соскучился по этому маленькому чертяке!

Ксения без слов вытащила из-под кровати сумку, которую практически не разбирала. Сложила в нее то, что лежало на кровати, принесла из душевой туалетные принадлежности. Передвигалась по комнате, избегая смотреть в глаза Воронову, так как было совестно за свое поведение.

То, что она сделала что-то не так, девушка поняла уже в течение первого часа после побега. Ей было некуда идти – в квартире бабушки, куда рвалась душа, проживали чужие люди, а подруг, чтобы вот так заявиться с сыном у нее не осталось. Мелькнула мысль о Маринке, когда-то лучшей подруге, но их последний телефонный разговор не оставил шансов на восстановление старой дружбы. Аленка? Та, вообще, была не в курсе столь кардинальных изменений в жизни Ксении, а краснеть перед ее матерью тоже не очень-то и хотелось. Надя и так называемые «подружки» по колледжу, с которыми она бегала на перекур? Нет, только не к ним.