Джессика Цимерман - Дневник взбалмошной собаки

Собаки являются единственными животными, не приматами, которые смотрят людям прямо в глаза.

Я услышал, как Анна говорила это Хьюго. В действительности мы как люди. Поэтому кошкам надо себя хорошо вести. От эмоций у меня слезы навернулись на глаза. Но эмоции меня утомляют. Значит, я засыпаю.

Внимание, сегодня день странной традиции. 1 апреля люди шутят друг над другом и приклеивают рыбу на спину друг другу. Поэтому Роман, самый младший в семье, прилепил мне на шерсть рисунок рыбы. Все смеялись. И я тоже, до тех пор, пока из-за скотча, державшего рисунок, у меня не вырвали клок шерсти. Теперь я почти голый.

Сегодня ночью я испугался. Во время моего сна послышался страшный шум, как будто бомба взорвалась. Потом появился ужасный запах. От него я проснулся. На самом деле я просто пукнул.

Чип, Дейл и я заключили соглашение: я открываю им клетку, когда людей нет дома, взамен они взбираются ко мне на спину и открывают шкаф с сухим кормом.

Вот что забавляет Хьюго: он берет пустой пакетик из-под чипсов и закрывает его так, чтобы я поверил, что в нем есть еда. Я в это верю, я машу хвостом, я облизываюсь. Каждый раз я попадаюсь на эту удочку. Иногда я спрашиваю себя, не слишком ли я наивен? А может быть, у меня слишком короткая память.

С момента моего появления в доме Анна изводит меня вопросом: «Кто хороший песик, ну кто же хороший песик своей мамочки?» Откуда я знаю. Я же не секретный агент, чтобы все знать.

Мне хочется кого-то полюбить.

Я попытался было полюбить свою игрушку, но мне помешали. Я не знаю почему. Как жаль. Вот честно-честно.

Поскольку игрушка не подошла, то мне надо кого-либо подцепить…

Меня утомляют даже мысли на эту тему. Пойду-ка я посплю.

И где же флиртуют в Париже, если вы собака?

Человеческая раса завязывает романы на работе, в Интернете или по телефону (эти люди такие не романтичные), а где же знакомиться нам, собакам?

Лично мне поиск родной души по барабану, мне хочется лишь провести приятно время, ведь я же собака. Я не говорю, что не верю в любовь, я тоже видел фильм Красавица и Чудовище , но собаки меньше зациклены на этом.

Думаю, что проблема Парижа, как и любого другого большого города, – это знать, где и как я могу встретить свою собакодевочку.

Все мы, несчастные животные на поводках, имеем только свой взгляд, свой sex appeal и свой хвост (и не надо смеяться). Вот что я надумал. Я пойду спать. Сон – это всегда отличный выход.

После ночи, длившейся восемнадцать часов, я снова готов говорить о любви.

Чтобы познакомиться с собакодевочкой, конечно, есть парки, леса, крючки у булочной, за которые привязывают собак. Однако я могу заверить, что нам не так-то легко познакомиться. Иногда я вижу желанную цель, но оп, мой поводок натягивается и мой объект любви удаляется от меня, даже не приблизившись.

Все это делает меня печальным, и мне пришло в голову написать поэму мэру Парижа:

«Анна, моя дорогая Анна, моя сестра Анна, что ты видишь, что происходит?

Ничего не происходит, это нормально.

Я собираюсь умирать (на самом деле я не собираюсь умирать, я хотел написать “тошнить”, но мне кажется, что это менее поэтично).

В Париже мы, псы, не можем найти себе подруг.

Мы умоляем тебя, о политик – мой друг.

(Я хотел написать “политиканка”, но мое моральное чувство сказало мне, что этого надо избежать.)

Дай нам места, чтоб мы бегали без поводков,

И любовь зарождалась без паспортов.

Разреши нам заниматься любовью свободно,

И тогда мы не будем голодными.

P.S.: если бы ты могла еще сделать что-то для бригады по уборке собачьих отходов, это было бы отлично, Анна.

Знаешь, что я делал сегодня? А вчера? А позавчера?

Я смотрел в потолок. Меня это утомило. Тогда я заснул.

Мне НИКОГДА не хочется играть в мячик. А потом Анна спрашивает: «Кто хочет мячик?» – и вот я понимаю, что мне хочется получить этот проклятый мячик. Да, я быстро меняю свое мнение. Я же собака.

Вчера со мной приключилось кое-что, НАСТОЯЩЕЕ происшествие.

Я тебе расскажу. Этим утром было тепло, Анна, Хьюго и я пошли в Винсенский лес, чтобы подышать свежим воздухом. Я еще собирался побегать (я люблю бегать, высунув язык, бегать за мячиком, за другой собакой и просто так). Придя в лес, люди спустили меня с поводка. Из-за начинавшейся жары я медленно ходил туда-сюда, и вдруг передо мной появилась Лолита, тоже бретонский бассет, как и я. Поскольку ее хозяйка кричала: «Лолита, Лолита, иди сюда, милая», и поскольку я суперумный (иногда, не все время, не надо смеяться), я быстро понял, что Лолита – это она.

Мы посмотрели друг на друга. Все было сказано без слов. Мы жаждали знакомства. Я подбежал к Лолите, чтобы сделать то, что мы намеревались. Тут же я понял, что все не так просто, как мне описывали, что-то было не то. Через 3 минуты взбешенный Хьюго нарисовался рядом со мной и с удивленным видом позвал Анну. В один момент крайнее одиночество и великое смущение овладели моим лохматым телом: Лолита был самцом.