Елена Колина - Толстовский дом

Ольга Алексеевна не разговаривала с Ниной с семнадцатого мая. …Был уютный женский вечер, они пили чай вдвоем, Ольга Алексеевна, обычно не склонная к женским разговорам, была как-то особенно с Ниной тепла, спросила, почему у нее никого нет, почему никогда никого не было, и дала прозаический совет – в двадцать пять лет уже не стоит беречь невинность, наоборот, нужно поскорей с невинностью расстаться. Как часто бывает, обе тут же смутились своей откровенности и, обрадовавшись поводу этот непривычно интимный разговор прекратить, включили телевизор.

– … Цель этой рубрики – это совершенно новый подход к хорошо известным историческим событиям нашей страны и вообще всего мира… – послышалось с экрана.

– Ой, Курехин, Шолохов, – радостно сказала Нина.

– …Вот, обратите внимание: вот фотография Ленина в его рабочем кабинете. Посмотрите сюда. Видите? Никто из исследователей не обращал внимания на тот странный предмет, который находится у него рядом с чернильницей…

…Поразителен тот факт, что Ленин, человек, которому посвящены миллионы монографий, исследован каждый день жизни его, творчества, и все ученые, исследователи, обошли вниманием этот очень странный предмет. Он почти на всех фотографиях, где Ленин в рабочем кабинете. Посмотрите – рядом с чернильницей.

– О Ленине передача?.. – с недоверчивой радостью сказала Ольга Алексеевна. – Слушай внимательно.

И они стали слушать внимательно.

– …Читая огромную переписку Владимира Ильича, гигантскую совершенно, с разными людьми, однажды я наткнулся на фразу из письма Ленина Плеханову. Фраза звучит так: «Вчера объелся грибов, чувствовал себя изумительно».

…И уже доказано, что личность мухомора гораздо сильнее личности человека. Если человек с детства принимает грибы, мухоморы, то они потихонечку становятся его собственной сутью и вытесняют его собственную личность. То есть человек потихонечку превращается в гриб.

…То есть я просто-напросто хочу сказать, что Ленин был грибом. Грибом, более того, он был не только грибом, он был еще помимо всего радиоволной. Понимаете?

В доказательство собеседники с серьезными лицами приводили аргументы: сходство разреза ленинского броневика и грибницы мухомора, «нинель» («Ленин» наоборот) – французское блюдо из грибов… Ольга Алексеевна сидела с неподвижным лицом. …Это же просто нечестно – пинать тех, кто не может себя защитить! Это сталинские, между прочим, методы – уничтожить словом, унизить, издеваться! Решение о запрещении издевательских насмешек над партийными руководителями принято в 1926 году… А Нина, казалось бы, близкий человек, от которого она вправе ждать душевного понимания, поглядывает на нее, как бы приглашая повеселиться вместе, она забыла, что для нее Ленин, или не посчиталась с ней…

– … Обратимся теперь опять же к документальным свидетельствам. Вот я сделал выдержку из письма Клары Цеткин Розе Люксембург: «Вчера был Володя, очень торопился, просил что-нибудь быстро перекусить. Особенно хотел грибов». Как вам это нравится?

На фразе «Как вам это нравится?» Ольга Алексеевна встала, выключила телевизор и, посмотрев на согнувшуюся, похрюкивающую от смеха Нину, сказала:

– Ты мне больше не дочь.

– Они гениально построили передачу, не сразу говорят, что Ленин… э-э… гриб, а как бы рассуждают, приводят цитаты… Но это же шутка, – примирительно сказала Нина. – Виталик говорит, что Курехин – лучший современный симфонист, в его «Поп-механике» люди, танцы как музыкальные партии в симфонии… А насчет Ленина – это просто шутка…

Нина улыбалась – ведь если говорят «ты мне больше не дочь», значит, она была дочерью! Ольга Алексеевна молча развернулась и вышла, зачем-то захватив со стола альбом «Государственный Эрмитаж», демонстративно хлопнула ладонью по выключателю, оставив Нину в одиночестве и в темноте.

«В 1924 году на Втором съезде Советов СССР было принято решение увековечить имя Ленина, что выразило волю народов нашей страны…» – написала Ольга Алексеевна. Она сидела на кровати, опершись на подушку, держала на коленях альбом «Государственный Эрмитаж», используя его как подставку. У себя дома она была на нелегальном положении, писала, скрючившись на кровати, не могла писать ни на кухне, ни в гостиной, туда могла зайти Нина, а дверь кабинета Андрея Петровича не открывала с того дня. Ольга Алексеевна дописала первую фразу, зачеркнула. Слишком наукообразно, как будто лекция.

…«Город-герой Ленинград, второй по величине и значимости город Советского Союза, колыбель Великой Октябрьской социалистической революции, по праву носит имя вождя мирового пролетариата. В середине семидесятых Ленинград давал стране сорок тысяч выпускников вузов ежегодно, в городе работало две с половиной тысячи библиотек, в которых находилось 149 млн экземпляров газет и журналов. В Санкт-Петербурге в 1910 году 20 % населения было неграмотным». Перечитав написанную фразу, Ольга Алексеевна удовлетворенно кивнула – хорошо. Она любила приводить цифры в лекциях и на экзамене от студентов требовала, чтобы знали. Цифры говорят сами за себя, цифры справедливы и бесстрастны.

В мае Ленсовет после долгих дискуссий постановил провести городской референдум, предлагаемый на референдуме вопрос «Желаете ли Вы возвращения нашему городу его первоначального названия – Санкт-Петербург?» был обращен к каждому ленинградцу, в том числе к Ольге Алексеевне. Ольга Алексеевна не желала названия «Санкт-Петербург».

…Цифры, проценты… Пожалуй, это сухо, несовременно, сейчас модно убеждать горячо, темпераментно, как Собчак, кумир молодежи. Витя со своими экономистами, Нина со своими телевизионщиками любят его страстно. На вопрос о переименовании города Собчак ответил: переименованием «мы дадим городу шанс на возрождение…» – и стал личным врагом Ольги Алексеевны. …Резко чиркнув по листку ручкой, прорезав глянцевую обложку альбома, она начала заново.

«Всем в мире известен Ленинград, город Ленина. Это Ленинград выстоял в тяжелейшей блокаде, вписал свое имя в историю военных побед нашей Родины. Это на кладбище Ленинграда, на Пискаревском кладбище, захоронены тысячи советских людей, ценою собственных жизней отстоявших от фашизма Советскую Родину. А героические защитники Ленинграда, как быть с ними? Отнять у города его имя – это попытка вычеркнуть из памяти народа страницы нашей истории. Люди старшего поколения понимают, что именно Ленинград – это память о героическом прошлом, трудовое настоящее, уверенность в будущем. Сознание молодежи отравляют люди, ненавидящие все советское, все наше, стремящиеся осмеять…» …Нет, оплевать… «оплевать все, что нам дорого, эти люди хотят вернуть городу имя, связанное с самодержавием, хотят, чтобы наш город снова стал Санкт-Петербургом, символом капитализма, городом роскоши эксплуататоров и нищеты бесправного народа. Мы хотим жить в таком городе?» Ольга Алексеевна вздохнула – в конце концов, даже с точки зрения языка как звучит «Санкт-Петербургский обком КПСС»?.. Над нами будут смеяться! Ольга Алексеевна не могла терпеть, когда смеялись над страной. Когда они с Андреем Петровичем ездили за границу, СССР уважали и боялись, и она чувствовала себя частицей общей силы.