Прохор Озорнин - На Крыльях Надежды: Ранняя проза

3. Топор гнева

Незамысловатое массовое оружие народных масс, довольно таки некстати применяемое ими время от времени, порождавшее очередную кровавую революцию, товарищи! Не требует серьезных навыков в обращении, но способно причинить изрядно вреда как радикально правым, так и не менее радикально левым в ходе ударов справа-налево (или наоборот). Истории известны множество случаев, когда доведенные до отчаяния люди брались за эти самые топоры и в гневе на все человечество рубили своих обидчиков почем зря. Собственно, даже литературные герои порой не раз прибегали к «услугам» сего инструмента, находясь в неадекватном психологическом состоянии. В общем, не выдавайте направо и налево обезумевшим толпам сего орудия гнева, коли не хотите, чтобы они в ответ вам выдали «Бумеранг судьбы». Мы вас предупредили.

4. Кинжал предательства

Известное с древнейших времен оружие, традиционно вонзаемое в спины других воинов предателями. В качестве альтернативной меры следует признать акт злодейского перерезания горла невинным жертвам путем подкрадывания сзади. Третьим наиболее распространенным способом использования сего небольшого, но крайне лукавого и мстительного инструментария, является попытка совершения непоправимого акта самоубийства – что, бесспорно, является величайшим актом предательства человека по отношению к самому себе и дальнейшей своей судьбе.

В античные времена распространенной формой предварительной подготовки данного оружия к акту предательства и убийства было смачивание его различными видами ядов (предатели и убийцы прошлого наслаждались, по всей видимости, видом медленно агонизирующей жертвы). Одним словом, орудие хладнокровных убийц, предателей и подонков, и всякие Людовики прошлого здесь порой отнюдь не исключение. В общем, остерегайтесь!

5. Секира жестокости

Не менее смертоносное и разрушительное, чем «Молот полуправды и лжи», оружие, способное разрубать как надежды несогласных, так и нить жизни своего носителя и его близких родственников на тысячу и одну часть. В связи с особенностями конструкции наибольшего профессионализма в ковке и сражении данным видом вооружений за многие века достигли карлики (гномы) духа и совести. Из поколения в поколение среди представителей этой расы как-бы-людей втайне от других передаются рецепты и секреты по изготовлению самых смертоносных лезвий, самых богато украшенных наверший, самых прочных и тупых рукояток и т.д. Толпы этих карликов, измазанные в угле подземных шахт, закопченные в дымах своих сталелитейных огненных горнов, будучи вооруженными подобными секирами представляют собой поистине устрашающее зрелище, отчасти напоминающее моровые поветрия прошлого, поскольку после очередных их налетов в окрестностях ближайших N миль не остается ничего движущегося и плохо лежащего, начиная от лошади какого-нибудь загулявшего менестреля, несовершеннолетней дочурки местного бармена, или же кошелька с тридцатью сребрениками не в меру растолстевшего от чрезмерного употребления пива торговца. И если дочурка еще имеет шанс на сладкую (для своего нового рабовладельца) жизнь, то вот ее отец-бармен, торговец и менестрель вместе взятые – только на рабскую долю. Особо жестокие и запасливые представители вновь обретенных карликами рабов, обладающие «Кинжалами предательства», способны в скором времени, исправно неся службу в рядах своих новых хозяев, дослужиться до ранга грабителей и, таким образом, окончательно ассимилироваться со своими прошлыми захватчиками. Жестокость и беспощадность расы владельцев данного орудия убийства вошла в легенды еще на заре ее зарождения, отчего подобная раса и была названа «игом». И не нам говорить вам, насколько печальна участь добровольно под дланью и данью этого ига живущих.

6. Шпага разума

Непредставимое, непредсказуемое, сногсшибательное и душепронзающее оружие! Требует мастерского владения и потрясающей точности выпадов-ударов (в отличие от откровенно варварских приспособлений вроде «Молота полуправды и лжи», «Секиры жестокости», «Булавы фанатической веры»), однако по эффективности воздействия превосходит их всех, вместе взятых. Данное оружие предназначено для боев-дуэлей «один-на-один», а не «стенка-на-стенку», как это бывает в случае с применением «Топора гнева».

Техника овладения подобным оружием достаточно непроста, поскольку требует высокой доли внутреннего спокойствия, умиротворенности и внимательности одновременно, что позволяет не только легко уклоняться от вражеских ударов, но и наилучшим и быстрейшим способом определять места возможных ответных ударов. При должном уровне разума буквально одной-двумя сериями выпадов и уколов сердца и совести можно полностью трансформировать своего врага в друга и верного соратника – а, поскольку абсолютно разумными можно признать только пробужденных/просветленных людей, то и процесс трансформации происходит с меньшего уровня сознательности от тьмы невежества до большего уровня к свету божественного разума. История нашего общества знает буквально несколько десятков дуэлянтов, достигших достаточного для пробуждения людей неразумных уровня владения «Шпагой разума».

7. Булава фанатической веры

Любимец жрецов и инквизиторов прошлого и настоящего. С эффективностью проламывания голов и умов врагов сопоставима с «Молотом полуправды и лжи», однако в связи с шиповидной особенностью строения железного ритуального шара, венчающего данное творение, оружие способно дополнительно наносить колотые и кровоточащие раны в виде необоснованного чувства вины, собственной никчемности и греховности, что по мере потери раненым крови и соков жизни способно привести его к перманентной депрессии и унынию. Возможно, именно в связи с последней особенностью указанного инструментария, оно столь полюбилось инквизиторам безверия, верящим в то, что они верят. Возможно, они правы, и действительно верят – как, например, в то, что ритуальные истуканы первыми войдут в Царство Бога, или, скажем, в то, что можно перестать жаждать крови, купаясь в чанах с золотыми монетами, или, возможно, в то, что количество возводимых ими «домов Божьих» однажды перейдет в качество, и тот самый Бог, способный раз и навсегда положить конец их бизнесу на Нем, которого они в глубине душ своих столь не желают встретить, появится хоть в каком-нибудь из этих строений… и, быть может, в фанатичном неверии своем они были бы даже простительны, ежели, разумеется, не то количество убитых их булавами, разорванных на дыбах, повешенных на виселицах, сожженных заживо на кострах, распятых засветло на крестах, и прочих вынужденно покинувших этот мир из-за этих самых фанатиков от безверия.