Максим Осипов - Человек эпохи Возрождения [сборник]

Но, видно, нисколечко Косте не страшно. Все больше узнает он в мальчике себя-подростка.

Костя ложится на снег, раскидывает руки в стороны, поводит ими вверх-вниз. Встает, показывает отпечаток: похоже на ангела?

– Чрезвычайно. Едем?

Он сажает Костю вперед, придерживает руль, но и Костя руль держит крепко! Ужас, какая нищенская у мальчика шапочка. Под ней полоска волос и тощая-тощая шейка. Как бы он хотел сейчас видеть его лицо! Выставляет зеркало так, чтобы видеть.

– Правь сам. Вот тормоз, вот газ.

Костя сосредоточен. И, вроде бы, счастлив. Из-за какой мелочи могут быть счастливы дети!

Доехали до речки, – не речка, так, ручеек, – как ухитрились тут дачники потонуть? – повернули налево, вдоль поля. Возвратились при свете фары. Изумительная прогулка.

Костины вещи – сушить. Какую-то одежку нашли – все огромное, взрослое. Рукава, как у смирительной рубашки болтаются.

– Давай засучу, помогу. Костя, ты любишь пиццу?

Глупый вопрос, Костя все любит. Все и всех. Найдем телефон, закажем. По экрану ползет полоска – подожди, надо дать компьютеру загрузиться. Пока что звонит Кирпичу: одежду для мальчика – полный комплект, от носков до шапки. Купит, доставит, и все – свободен.

– Сегодня не выйдет, – Кирпич пыхтит. – Простите, никак.

Завтра утром, Кирпич постарается. Да уж, пусть.

Мальчик лежит на перилах и медленно-медленно съезжает со второго этажа на первый.

– Ты что делаешь, Костя? – дом-то чужой.

– Я загружаюсь, – отвечает мальчик. Загружается, как компьютер.

Потрясающе, думает он, талантливо. Просто феноменально. Если дать Косте образование…

Доставка еды. Толстая белая баба на маленьком автомобильчике. Пицца, мясо в горшочках, суп.

– Кушайте, мальчики.

Порадовало это “мальчики”.

Костя ест аккуратно, старается.

– Смотри, кирпич весит полкилограмма плюс полкирпича…

С этим классом задач мальчик, по-видимому, не знаком.

– Кирпичи – они разные…

– Нет, здесь один и тот же кирпич. Две половинки: одна – полкилограмма, другая, следовательно, тоже. А вместе получается – килограмм. Ты понял?

Вроде бы, да. Тут же Костя произносит что-то милое и настолько некстати, что ясно – не понял. Запущенность. Надо наверстывать.

Задачу про кирпич он перенял у Роберта, тот задавал ее всем, кто устраивался к ним работать. Отвечавших неправильно, а их было много и с годами становилось все больше, Роберт называл инопланетянами. Их не брали.

Что дальше делать будем? – размышляет он, ставя тарелки в посудомоечную машину. Через пять минут и вообще. И каков, так сказать, статус их отношений с Костей? Просто так отвезти мальчика в пустой уже дом невозможно. Кто они с ним друг другу?

Ближайшие планы определяются сами собой. Когда он возвращается в гостиную, Костя спит. Он переносит мальчика на кровать, укрывает его, даже позволяет себе чувствительный жест – гладит Костю по голове, у ребят удивительно крепкий сон. Как хорош Костя! Благородство и простота. Юный джентльмен.

За окнами полная уже темень. Сейчас он снова позвонит Лоре, а лучше – напишет ей: “Я нашел нам чудного рыжего мальчика, юного джентльмена”. Или подумать еще, подождать?

Он звонит Виктору. Тот извиняется: связь плохая. Они с Олегом Хрисанфовичем охотятся на кабанов. Вечером поговорим. – Уже, вроде, вечер. С кем Виктор охотится? Он недослышал. – С губером, губернатором. – Ладно, с губером – это важно.

Сам он в губернаторских охотах с недавних пор не участвует. Может быть, Виктор прав, – это вредно для дела, может быть. Но, во-первых, опротивело их вытье: перед началом охоты – молебен хором. И на него смотрят: чего лоб не крестишь? И потом – он всегда был против глумления над убиваемыми животными. В последний раз они долго гонялись с Виктором за лисой, та устала и уже не могла бежать. Виктор схватил ее за хвост смеха ради, и лиса укусила Виктора в руку, пришлось уколы делать от бешенства. Он помнит, как посмотрела на них лиса. Не очень-то ему было жалко Виктора. Подумал: пора им, наверное, расставаться.

Мальчик все спит. Он перезванивает Виктору совсем ночью.

– Ну, – спрашивает, – как поживает любимец богов и губера? – И рассказывает о том, что надо сделать. Быстро. Лишить алкаша одного родительских прав. Первым этапом. Старается говорить, как о бытовом пустяке. Перед Виктором нельзя заискивать, тот очень чувствует его слабости.

– А давай грохнем твоего алкаша, – вдруг предлагает Виктор. – Дешевле, и польза обществу.

Пьяный он, что ли, этот Виктор?

– Ладно, шучу. Алкаш – первым этапом, а что вторым?

А вторым этапом, вздыхает, он хочет усыновить ребенка. Он и одна его приятельница. Про нее пока еще не решено окончательно, будем считать, что насчет приятельницы – предварительный разговор.

А насчет него, спрашивает Виктор, разговор окончательный?

– Да, – он опять вздыхает. – Да, окончательный.

– Имя ребенка? Возраст?

Он говорит.

– Отличная идея! – восклицает Виктор. – Я делаю всю черновую работу. – Не так сказал – черную. – А теперь Костик, Костян…

Неплохо бы все обсудить, полагает Виктор. Все аспекты. Конечно, каждый решает сам, в том, что касается личной жизни, но необходимо учитывать интересы партнеров, в данном случае – Виктора. Они ведь – большая семья, не так ли? Как ему кажется? Костик уже не маленький, может считаться участником дела. Потенциально. Так он должен рассматриваться. Если что. Не будем о плохом, но помнит ли он, – если нет, то Виктор готов напомнить, – сколько проблем было с семейством Роберта?

Похоже, Виктор не пьяный.

– Ты, конечно, патрон, все дела…

Надо подумать. Не оформить ли – как это называется? – опекунство? – Виктор изучит законодательство. Опекунство – уже теплее. Но тоже не отыграешь, не возьмешь назад. А что если – такое предложение, – дать Костику бабок? – Он с ума сошел, этот Виктор? Мальчик маленький, одиннадцать лет, как он ими распорядится?

– Легко, – отвечает Виктор. – Я в одиннадцать отлично знал, что с бабками делать. У меня уже сумма приличная скопилась по тем деньгам. Я себе в тринадцать лет купил женщину, если хочешь знать.

Утро. Дом уже на ногах. Костя оделся в свою одежду, снова лежит на перилах. М-да. Шутка, повторенная два раза… Перила крепкие, выдержат.

В комнате, где спал мальчик, орудует баба Саша. Выволокла матрас на снег, груда белья на полу.

– Александра Григорьевна, здравствуйте. Что случилось?

– Малый проссал все, у меня вон Галка, старшая, – бормочет баба Саша, – мужа себе нашла, в первую ночь обоссался, как же ты, говорю, жить будешь с таким зассанцем?..

Тише, тише, услышит. Это ж непроизвольно, ребенок не виноват. И он просит ее не курить хотя бы в жилых помещениях.