Брюс Кэмерон - Путь домой

Мгновение меня раздирали противоречивые чувства. Моя жизнь с Большой Киской привнесла в мое естество что-то дикое, и сейчас притягательная сила ее запаха чуть было не заставила меня броситься прочь и попытаться догнать ее. Но в голове человека в бейсболке звучала доброта. Когда его рука оказалась рядом, я лизнула ее, почувствовав на его ладони вкус рыбы в масле и земли.

– А она дружелюбна.

Мужчина начал давать мне лакомства – маленькие кусочки мяса из пакетика. Я выполнила «Сидеть», чтобы он и дальше меня кормил.

– Что ты здесь делаешь, девочка? – спросил мужчина с волосатым лицом, как у Тая, почесывая меня за ушами. Я прижалась головой к его руке и закрыла глаза.

– Думаю, кто-то охотился здесь на пуму, и это одна из его собак.

– А разве охота на пум законна?

– Конечно, нет. Ведь они находятся под угрозой исчезновения. Но некоторые извращенцы готовы заплатить большие деньги за убитую пуму. Они делают из нее чучело, чтобы поставить его в своей библиотеке и хвастаться, что это они ее подстрелили, или же им нужны только ее лапы, или зубы, или что-то еще в этом же духе.

– Выходит, эта собака загнала пуму на дерево? Одна собака?

– Похоже, эта пума была совсем еще молода.

– А потом появились койоты.

– Точно.

– Они бы загрызли эту бедную собаку.

– Я знаю. Хорошо, что ты сказал, что нам надо идти на лай и посмотреть, что там происходит.

– Просто по ее лаю было слышно, что ей нужна помощь.

– Как же тебя зовут, девочка?

Мужчина в яркой рубашке потрепал меня по голове, и я завиляла хвостом.

– Может быть, ты хочешь подождать и посмотреть, не вернется ли этот охотник на пум за своей собакой?

Мужчины молча переглянулись. Я чуяла запахи лакомств в их мешках и надеялась, что они говорили о том, чтобы дать их мне.

– Не знаю. Не думаю, что браконьер был бы рад увидеть здесь нас, несмотря на то что мы спасли его собаку.

– Если человек охотится на пум, он наверняка вооружен.

– Но ведь это тоже незаконно, не так ли?

– Думаю, да, незаконно. Появляться в заповеднике с оружием запрещено.

– Сдается мне, что этому парню закон не писан.

– Класс. А что, если этот засранец с винтовкой разозлится на нас за то, что мы спугнули его добычу?

Я подошла к одному из мешков, которые они положили на землю, и начала демонстративно обнюхивать его, напоминая этим мужчинам, что в нем есть лакомства, которыми они могли бы поделиться с хорошей собакой. Я выполнила «Сидеть», желая показать, какая я хорошая, чтобы помочь им принять решение.

– Ну, так что нам делать с этой собакой? Просто оставить ее здесь?

– Хочешь пойти с нами, девочка? – Мужчина в бейсболке достал из пакетика еще одно лакомство и дал его мне.

– Может быть, нам лучше отказаться от наших планов?

– Ты хочешь, чтобы мы вернулись на перевал Сен-Луис? Туда, где разбила лагерь та супружеская пара? Потому что чем нас больше, тем безопаснее?

– Да нет.

– Тогда давайте просто продолжим путь.

– А что делать с собакой?

– Отправимся в путь и посмотрим, пойдет ли она за нами.

– А если нет?

– Тогда она отправится на поиски своего хозяина.

– По-моему, надо сдать этого браконьера полиции.

– Ладно, если мы увидим его, ты сможешь произвести гражданский арест.

– Она явно голодная.

– Ты хочешь скормить ей один из наших пакетиков консервированного тунца?

– Вот именно.

Мужчина в яркой рубашке встал на колени возле мешка, и я сосредоточила на нем все свое внимание. Он вытащил из мешка пакетик, немного пошуршал им, затем открыл его, и в воздухе разлился прекрасный аромат рыбы в масле, такой же, как тот, который я учуяла на его руке. Он разложил для меня на камне куски рыбы, и я тут же с жадностью их съела и облизнулась.

– Как ты думаешь, далеко еще до сто сорок девятой автострады? – спросил мужчина с волосатым лицом.

– Миль десять.

– Тогда лучше отправляться в путь.

Мужчины подняли свои мешки и надели их себе на спины, что ясно говорило о том, что сейчас они не дадут мне еще рыбы. Люди чудесны и всегда могут найти еду, но иногда они прерывают обед хорошей собаки, когда она еще не наелась.

Они не надели на меня поводка и не позвали меня за собой, но смотрели на меня так, словно хотели, чтобы я последовала за ними. Я так и сделала, и вскоре мы снова оказались на тропе. Однако мужчины шли не в том направлении, в котором нужно было идти мне. Они удалялись от того места, где был Лукас.

Я разрывалась на части. Мне нужно было делать «Иди Домой». Но рыба была такой изумительно вкусной.

Мы перешли через небольшой ручей, и, когда мы переходили его, ветер принес мне запах Большой Киски. Мужчины никак на него не отреагировали, но людям вообще часто невдомек, что поблизости есть что-то благоуханное, и они без остановки проходят мимо потрясающих ароматов. А значит, каждому человеку нужно иметь рядом с собой собаку, потому что мы не пропускаем такие вещи, и, когда мы не на поводке, мы можем остановиться во время прогулки, чтобы насладиться тем, что достойно внимания.

Сейчас я знала, что Большая Киска больше не убегает подальше от людей, а следует за нами, идя где-то вверху от тропы, по которой шли мы. Я также знала, что ближе она не подойдет.

– Думаю, нам надо взять эту собаку с собой, когда мы двинемся обратно в Дуранго, – сказал один из мужчин.

– И что, сдать ее в отдел по контролю за животными?

– Наверное.

– Но разве они ее не усыпят?

– Ну, не знаю, ведь она такая красивая собака. По-моему, это помесь овчарки с ротвейлером.

Услышав слово «собака», я подняла голову, но никто из мужчин не полез в мешок, чтобы дать мне лакомство.

– Неужели ты видишь в ней сходство с ротвейлером? По-моему, в ней больше от бультерьера – я имею в виду не морду, а корпус.

– Она может спать в твоей палатке, Митч, – смеясь, сказал мужчина в бейсболке.

Когда дневной свет начал тускнеть, мужчины установили маленькие дома из ткани и небольшой металлический ящик с пламенем и, приготовив еду, поделились ею со мной. Больше всего мне понравился сырный соус, но я съела все, съела даже мокрые овощи, которые были мне совсем не по вкусу, просто для того, чтобы поощрить их щедрость.

– Разве от стручковой фасоли она не начнет пукать?

– Даже если и так, она, как я и сказал, будет спать в моей палатке.

Становилось все темнее. Запах Большой Киски стал сильнее, и я поняла, что она подошла ближе. Что она думает об этой перемене, о том, что я сейчас лежу у ног стольких людей? Именно в это время суток она становилась наиболее неугомонной – в то время, как мне хотелось спать, ей хотелось бросаться на меня, чтобы поиграть. Если я была слишком утомлена, чтобы играть, она уходила в ночь так беззвучно, что я могла определить, в каком направлении она ушла, только по запаху.