Александра Сашнева - Танго с ветром

Вынырнув, Соня молча лезет на доску, полная намерения победить.

— Постой, Соня.

— Что?

— Не спеши! Ты спешишь! Куда ты торопишься? Давай еще раз. Шаг за шагом.

— Хорошо. Я поняла. Я не буду спешить, — Соня рывком забрасывает тело на серф.

— У тебя плохое настроение? — спрашивает Джонни, не давая Соне оторваться от своего голоса. И ей приходится ответить.

— С чего ты взял?

— Мы знакомы полчаса, и ты ни разу не улыбнулась.

— Я должна?

— Нет. Как хочешь. Просто странно.

— Спасибо, — Соня закрывает тему и начинает тянуть на себя мокрую веревку.

Парус не сразу отрывается от воды, он еще какое-то время держится за нее всей поверхностью. К счастью, ветер гонит волну и помогает Соне, ловко проскользнув в зазор между водой и парусом.

— Шаг за шагом, шаг за шагом, не спеши. Постепенно, — опять начинает комментировать Джонни.

Его голос липнет, как патока, к мыслям и движениям Сони, обволакивает и погружает в теплое облако, хочется доверять этому облаку, хочется быть в этом облаке. Но как же он мешает, этот голос! Он завораживает… приходится быть начеку. Слишком сладкое облако, оно начинает затягивать. Сладкие облака обычно содержат внутри фосген.

— Твой голос мне мешает.

— Мешает? У меня плохой голос? — в глазах Джонни тревога и настороженность.

— Хороший. Слишком. Это меня отвлекает. Просто помолчи, если не трудно.

— Хорошо. Как скажешь, куколка.

Соня вдыхает, чтобы выругаться, но Джонни уже с деланным испугом приседает.

— Прости-прости! Я опять забыл!

— Я же за урок плачу деньги, правда?

— Да, извини. Больше не буду. Ты такая красивая, когда злишься.

— Заткнись!

Джонни замолкает.

Соня поднимает парус, и ветер начинает толкать ее в море. Соня смотрит сквозь пленку в неизвестность, на тонущую в дымке линию горизонта, и постепенно обвыкается на этом просторе. Она чувствует, как мир становится добрее к ней, как ее подвиг тут же награждается радостью. Кипящим фонтаном радости, которая просится наружу. А ведь давно такого не было. Очень давно.

— Ура! Ура! Ура! А-а-а-а! А-а-а-а!

Ветер несет серф Сони, она кричит от радости и сама ошалевает от этого. Она не сразу слышит крик Джонни:

— Соня! Соня! Иди сюда! Поворачивай! Возвращайся! Иди ко мне! Ко мне!

— Как? Я не умею! — оборачивается Соня и падает.

— Прыгай! Иди ногами!

Вода хрустит пузырьками, волосы падают на лицо. Соня борется с течением и толкает перед собой парус. Как все медленно происходит в воде! Сначала это бесит, и Соня пытается ускорить процесс, но вдруг понимает, что на маленькое ускорение уходит слишком много сил и гораздо лучше двигаться в том ритме, который задает сама вода. Спешить некуда.

Остановившись около Джонни, придерживая серф руками, Соня гордо улыбается. Ей так хочется, чтобы он разделил ее гордость.

— Сама не верила, что у меня получится!

— Молодец. Ты заслужила похвалу, — похвала Джонни звучит, как одобрение дрессировщика. Тут дело не в словах. В интонации.

Улыбку сдувает с губ Сони.

— Заслужила? А сахарок для собачки есть? Да, я не умею ходить на серфе, но я умею многое другое. Я не хочу, чтоб ты со мной так разговаривал.

— Как?

— Ну, так. Как будто я неполноценная или у меня трусы наизнанку.

Джонни снимает очки, и его лицо становится беззащитным, огромные грустные глаза смотрят на Соню печально.

— Прости, если я тебя обидел. Я простой парень с пляжа. Джонни с пляжа. Я не умею красиво выражаться.

Джонни издевается — это видно. Но издевается так, что не подкопаешься. Джонни крутит очки в руках, и его лицо жалобное, как у малыша-недотепы.

Соня тоже снимает очки.

— Знаешь, я один раз в жизни сыграла в дурацкую игру, и потом два месяца лежала в больнице со сломанной ногой. И до сих пор она еще болит. Мне было очень хреново. И было время подумать. Я поняла одну простую вещь. Знаешь, какую?

— Нет пока.

— Если начинаешь играть в игры, все равно проиграешь. Всегда проигрывают оба. Только кажется, что можно выиграть. Единственный способ выиграть — не играть вовсе. Мне нужно заниматься серфом, и я буду заниматься. Если я тебе неприятна, то просто скажи мне, что я должна знать, и вали на берег. Не бойся, я не угоню парус в Турцию.

— Хорошо. Я был неправ. Мир?

— Мир, — соглашается Соня.

— Итак, ты уже научилась стоять под парусом — это хорошо. Но вот ты ушла в море, и тебе нужно вернуться. Твои действия? Что ты должна сделать?

— Повернуть. Мне нужно повернуть назад.

— Верно! И сейчас я тебе покажу первый поворот.

Джонни подходит к Соне очень близко и берется за доску одной рукой, а второй прикасается к спине Сони.

— Черт. Прости, я нечаянно.

— Это обязательная часть урока? — Соня злится.

— Нет. Не нравится?

— Не нравится.

— Ладно, больше не буду. Просто у тебя такое хорошее тело. Спортом занимаешься?

— Танцы. Танго, — отвечает Соня.

— Фестивали, конкурсы, поклонники. Да? — он расковыривает Соню, как раковину, доставая из раковины ее памяти маленькие жемчужинки.

— И это тоже. Но не в этом дело. Танго меня спасало от всего. От всего вообще. Мечтала открыть свою школу.

Соня расслабляется и забывает, что не хотела разговаривать с Джонни ни о чем, кроме серфа.

— Да. Перелом ноги-то тебе не в тему, — сочувствует Джонни.

— Не в тему. Ладно, давай заниматься. Это мои проблемы.

— Кто спорит? — Джонни залезает на доску и начинает поднимать парус.

— Кстати, почему Джонни? Твой отец был американцем?

— Нет. Моя мама была актрисой, — усмехается Джонни.

Соня не очень понимает, как это связано, но дальнейшие расспросы кажутся неприличными.

Муха поднимает голову, и взгляд упирается прямо в грудь Сони.

— Сколько с меня? — спрашивает Соня, открывая кошелек.

— Двести.

Соня кладет деньги перед Мухой на стол, но взгляд Мухи, как холодное щупальце осьминога, заползает в ложбинку между грудей Сони.

Неприятно. И Соня не церемонится.

— Хорош пялиться, я начинаю дымиться!

— Я просто хотел спросить, что ты вечером делаешь.

— А по-моему, ты пялишься на мои сиськи. Просто возьми деньги.

Муха прячет купюры в стол.

— Ладно. Скажи, а ты любишь стихи?

— Стихи?

— Да, стихи, — Муха пристально смотрит на Соню.

— Стихи тебе рановато, малыш. Попробуй начать с прозы.

— Типа ты меня опустила сейчас?

— Типа я просто не хочу стирать с себя твои слюни. Избавь меня от этого, ладно?

Соня уходит. Муха смотрит ей вслед, и его ноздри яростно раздуваются.

Солнце перевалило через полдень и созрело, как созревает яблоко. Стало медовым.

Ветер треплет бирюзовый шарфик, Джонни держит его у лица и смотрит сквозь него на море. Сквозь ткань все выглядит словно в дымке. И запах… Этот запах ослепляет Джонни так же, как глаза в сумерках ослепляет внезапно вспыхнувший свет. Соня подходит ближе и рывком забирает шарфик.