Ольга Мотева - Полететь на зов Софраты

Сев в машину, Инга пыталась улыбаться, хотя ей было прямо-таки грустно от расставания с Алексом. Смеда это тут же заметила:

– Да не печалься, подруга! Он так на тебя смотрел, что нет никаких сомнений, как говорят у вас в России – стопудово ещё встретитесь! Познакомились во время полёта?

– Да…

– Это хорошая примета, знакомиться в небе! Быть добру, точно – быть добру! А кто он, чем занимается? – трогаясь с места, спросила Смеда.

– Я даже не знаю, я не спросила как-то, а он не рассказывал… Может быть военный… Или был военным, как мне кажется…

– Да, в нём чувствуется что-то офицерское. Ну, что, давай я тебя покормлю где-нибудь, а то до Шумена ещё ехать, я-то подзаправилась конкретно в кондитерской перед тем, как тебя встретить – так захотелось пирожных что-то…

– Ты знаешь, в меня после перелёта сейчас пока еда не полезет, лучше поехали.

– Ну, как скажешь! На всякий случай у меня там на заднем сиденье коробочка с пирожными и даже термос тут вот с чаем есть! Так что, как только захочешь – сразу угощайся!

– Спасибо! Какая ты запасливая и гостеприимная! И имя у тебя действительно красивое, как и ты сама, Алекс прав!

– Благодарю! Меня родители назвали так по настоянию бабушки, которая очень любила нашу национальную героиню по имени Смеда. Как гласит предание, она была красивой и сильной женщиной, у которой было четырнадцать сыновей. Она этих сыновей воспитала защитниками своего селения от турецкого засилья. Османское нашествие лишило их семью спокойной жизни в том месте, где она родилась, и они отправились в места, где надеялись обрести мирную жизнь. По дороге муж Смеды был убит османцами, и пришлось ей одной обосновываться в новых местах и растить сыновей. Она наказала им оберегать селение от турок, и любить землю, в которой они стали вести мирную жизнь. Этот наказ, кстати, потом исполняли и дети детей, и их внуки. Во времена Османского рабства жители этих земель не раз рассеивались по другим местностям, а затем возвращались вновь. Страшные были времена. Сжигали дома, угоняя жителей в рабство, но каждый раз находились болгары, которые восстанавливали селение, завещанное Смедой. И теперь город Смядово, в котором я родилась, стоит именно на том самом месте, где когда-то обосновалась со своими сыновьями Смеда.

– Вот это история! Как интересно! И ты так красиво рассказываешь!

– Сейчас-то я живу в Шумене, но часто приезжаю к родителям в Смядово. Люблю свой родной город! Там красиво, и чувствуется как люди живут, воплощая сказочные мечты той смелой женщины. Мир и спокойствие для Смеды ведь наверняка казались чем-то сказочным.

– И не говори. И ведь до сих пор остаются на земле места, где люди тоже мечтают о мирной спокойной жизни!

– Да, Инга, не всё ещё и не у всех осталось в безвозвратном прошлом на этой планете…

Женщины немного помолчали. Инга во время разговора с интересом смотрела на улицы Варны, по которым они проезжали. Ей, конечно, хотелось побродить по этому городу, но на вечер в Шумене было назначено мероприятие, на котором им со Смедой надо было быть. Инга решила уточнить вопрос своего проживания:

– Ты мне номер в гостинице забронировала?

– Ты что, издеваешься? Какая ещё гостиница? Ты будешь жить у меня!

– А я тебя и твою семью не стесню?

– Да ты что?! Я одна сейчас живу в трёхкомнатной квартире, дети-то в разъездах. Я так обрадовалась, что ко мне человек из России едет, а ты хочешь, чтоб я тебя в гостиницу отпустила?!!

– Ну, хорошо. Уговорила! Слушай, у тебя такой хороший русский язык, должна тебе заметить!

– Ещё бы! Не зря же я прожила семь лет в России, да ещё была пятнадцать лет замужем за русским! Он же совершенно не хотел со мной разговаривать на болгарском языке! Не то чтобы он его не знал совсем! И понимал, и говорил вне дома, когда мы уже сюда переехали. Но принципиально требовал, чтобы я с ним общалась исключительно на русском! Ты знаешь, а я скучаю по России…

– И по русскому мужу?

– О неееет, вот уж по нему я не скучаю вовсе. Звонит мне иногда, интересуется про детей. А мне как-то уже совсем с ним и разговаривать не хочется. И я ему теперь уже принципиально на болгарском языке отвечаю, что незачем мне звонить, хочет узнать, как там дети – пусть звонит детям. А на самом деле, я так люблю поговорить на русском языке и с русскими. Не упускаю возможности такого общения с вашими, кто здесь живёт или приезжает в гости.

За такими непринуждёнными разговорами дорога до Шумена показалась Инге совсем недолгой. И она даже удивилась, когда Смеда сказала:

– Мы приехали. Вот мой дом уже.

Выйдя из машины, Инга расправила плечи и немного потягиваясь руками в стороны, щурясь посмотрела на то, как солнце играет в окнах двухэтажного дома. Улыбаясь, она произнесла:

– Вот теперь заметно, что Болгария – солнечная. А то как-то облака скрывали эту солнечность! У вас в сентябре всегда именно такая погода?

– Да, когда – как. Ночью вот дождь был, а сейчас видишь, как припекает уже.

– Продолжение лета!

Квартира Смеды располагалась на втором этаже дома с интересной планировкой. Войдя в прихожую, Инга с восторгом воскликнула:

– Вот так дорожка! Просто тропинка к радуге!

По полу от придверного коврика протянулась в комнату разноцветная тканная дорожка, какую Инга могла представить разве что в какой-нибудь сказке про гномов или мудрых старушек-волшебниц. Очаровательного эффекта добавляла ещё и полоска солнечного света, которая протянулась по ней из окна, и, отразившись в огромном зеркале шкафа прихожей, легла рядом ещё раз.

– Нравится? Может быть она и не совсем подходит для городской квартиры, но я такое очень люблю, вот и не удержалась, кинула тут.

Инга разулась и присела потрогать нагретые солнцем нити.

– Очень нравится…

Светлая и уютная квартира была обставлена современной удобной мебелью, которая, однако, удачно сочеталась с предметами интерьера, имеющими явную отсылку к старине. Кованные детали светильников, вырезанное из дерева Распятие, маленькие скульптуры, посуда – от этих предметов исходило особое тепло, наполнявшее пространство квартиры.

Пока Инга осматривалась, Смеда принесла из прихожей её сумку и сказала:

– Вот, располагайся в комнате дочери. Раньше она её делила со своим братом, но наш парень теперь живёт у своей девушки, и лишь изредка у нас остаётся с ночёвками. А дочь на неделю уехала на соревнования. И сейчас я буду тебя кормить, айда на кухню!

Сидя на кухне и пробуя всё, что наготовила Смеда, Инга получала не только наслаждение от её яств, но и от того, как она угощала, как общалась, как излучала вокруг себя ту самую душевную солнечность, от которой, возможно, родилось это устойчивое словосочетание – солнечная Болгария. Несколько разомлевшая от всего этого Инга сказала: