Авенир Зак - Москва - Кассиопея. Отроки во вселенной.

Первоначального варианта сценария у меня нет. Может быть, он и существует в архивах Студии имени Горького. Это был единый сценарий, без деления на два фильма. Ричард Викторов, понимая, что в один фильм ему не уложится, добился разрешения на два.

Конечно сценарий, который я вам посылаю, отличается от первоначального, но только в подробностях, частично появившихся при переделке, частично — при съёмке.

Однако все переделки и дополнения сделаны авторами. Ряд предложений сделаны оператором, которому надо отдать должное. И, конечно, повезло нам и с художником, это, безусловно, — он проявил поразительную изобретательность в создании — я подчёркиваю — создании «Зари».

С Ричардом работали дружно, хотя много спорили. Не нравилась нам вставка на Красной площади, но режиссёр, при съёмках — диктатор. Как, впрочем, заметил Щербак, может быть, этот эпизод и сослужил определённую службу нашему фильму. Далеко не все наши картины проходили так легко через цензуру. Уважая режиссёра, я, — это было же после смерти Авенира Зака, я этот эпизод в тексте оставил.

В Интернет я заглянул недавно. Узнать, что наша картина до сих пор в памяти тех, кто смотрел её в детстве, порадовало меня. Я и сам считаю, что это одна из лучших наших картин.

По поводу «третьей серии». Надо сказать, что вскоре после появления на экране «Отроков», мы получали много писем с просьбой о продолжении. Кажется, кто-то присылал Ричарду варианты «третьей серии». Так что мысль сия не нова.

Конечно это проявление симпатии к фильму и его героям. На самом деле дилогия полностью завершена. И никакой третьей серии быть не может. История возвращения ребят на Землю, совершенно самостоятельный сюжет.

Из глубины мироздания мы приближаемся к планете, на которой живут наши герои. Где-то в стороне останутся Большая и Малая Медведицы, созвездие Кассиопеи с пятью яркими звёздами, и не тёмном фоне звёздного неба, скромно, чуть в стороне, появится лицо немолодого, умудрённого жизненным опытом человека с лукавой улыбкой. Обращаясь к зрителям, он скажет:

— Прошу глубокоуважаемых зрителей простить меня за то, что я появляюсь несколько преждевременно, но считаю своим долгом кое о чём вас предупредить. Вам, разумеется, не раз приходилось видеть на экране надпись, уведомляющую о том, что всякие совпадения с реально существующими людьми и подлинными событиями случайны и не предусмотрены замыслом. Я, со своей стороны, хотел бы довести до вашего сведения, что все действующие лица нашего фильма выведены под собственными именами, а все события, свидетелями которых вы станете, действительно имели место… весной будущего года… Вот, собственно, и всё, что я хотел сказать… Нет, не всё… Простите, я не представился… Дело в том, что авторы не дали мне никакого имени, я просто… исполняю особые обязанности… так сказать, И.О.О. — Исполняющий Особые Обязанности…

И.О.О. улыбнулся и растворился в глубинах Мироздания, а камера продолжала приближаться к Земле…

Постепенно мы начинаем различать материки и океаны. И тут возникает мальчишеский голос:

— …Звезда Альфа созвездия Кассиопеи, иначе называемая Шедар и отстоящая от нас на расстоянии 71.42 парсека, то есть 22 х 10 14километров, избрана нами целью полёта, потому что на протяжении последних полутора лет Кароканская обсерватория зафиксировала свыше двух тысяч модулированных радиосигналов на волне 21 сантиметр, то есть на частоте 1420 мегагерц. Это даёт нам право предположить наличие разумной жизни на одной из планет системы звезды Шедар.

Тем временем мы приближаемся сначала к Евразийскому материку, к Москве, несколько сдвигаемся в Калуге и оказываемся в одном из залов Музея Космонавтики.

Впрочем, мы поймём это не сразу, сначала мы увидим учёных, сидящих за столом, покрытым блестящим чёрным лаком, внимательно вслушивающихся в слова докладчика и делающих какие-то пометки в своих блокнотах.

А потом мы увидим макеты спутников и космических кораблей, огромную доску на блоках, всю исписанную формулами и чертежами, развешанные на стенах рисунки и диаграммы и, наконец, самого докладчика — Витьку Середу, стоящего возле доски, то и дело поправляющего сползающие на нос очки.

— Я представляю к защите фанпроект полёта к звезде Альфа Кассиопеи на космическом корабле «Заря», что означает звездолёт аннигиляционный релятивистский ядерный.

Учёные склонились над столом и снова сделали какие-то пометки в своих блокнотах.

Витька снял очки и, близоруко щурясь, взглянул куда-то поверх слушателей. Сидящий рядом Паша Козелков, ближайший друг Витьки, широко улыбался, радуясь за своего приятеля.

— Итак, поскольку продолжительность полёта при расчётной скорости 0,996 световой, предусматривает длительность путешествия в обе стороны 52–52 года, — говорит Витя, — я считаю, что надо сформировать команду корабля из лиц не старше 14-ти лет. Это будет способствовать научному успеху экспедиции, так как участники достигнут Альфы Кассиопеи в расцвете своих жизненных и творческих сил, то есть в возрасте около сорока лет.

Две девочки, сидевшие недалеко от учёных, хихикнули и одна из них, невзрачная девочка в очках, шепнула своей подруге:

— Расцвет? Сорок лет — это же глубокая старость.

Её хорошенькая подруга презрительно пожала плечами.

Один из учёных, совсем ещё молодой человек, услышав слова девочки, засмеялся:

— Слышишь, Филатов, оказывается мы с тобой глубокие старики.

Федька Лобанов или попросту Лоб, как его называли в классе, опоздал на сбор. Он вбежал в вестибюль Музея с огромной синей сумкой Аэрофлота, но был задержан дежурной.

— Ты куда? — строго спросила дежурная.

— На сбор.

— Фамилия?

— Лобанов.

Дежурная надела очки, порылась в списках.

— Лобанов… Имеется Лобанов… Написано — не пускать.

Она строго посмотрела на Лба.

— У меня тут… музыка… магнитофон… — сказал он. — Они без меня там… пропадут.

— А написано — не пускать… Погоди-ка, погоди-ка… Ну-ка покажись личностью… — Дежурная повернула к себе Лба, пытавшегося отвернуться. — А, старый знакомый. Твоя работа? — Она показала на разбитый плафон.

Лоб кивнул.

— А это? — Она ткнула ногой в чёрное пятно на пластике.

— Лоб пожал плечами.

— Ракета взорвалась… Ну что, не пустите?

— Не пущу.

Лоб пожал плечами и пошёл к выходу. Задержавшись возле урны, он достал из сумки какую-то консервную банку и, дёрнув за верёвочку, бросил её в урну.