Софья Прокофьева - В стране легенд

Но замерло сердце Изольды.

Хорошо, хорошо, дружок, прикажу,- говорит король.- Но ты не сказал нам, какой землей владеешь? Куда увезешь с собой королеву? Как твое имя?

– Зовут меня Тантрис.

«Тантрис, Тантрис? Что говорит этот урод, он издевается надо мной, хочет напомнить мне Тристана»,- подумала в смятении Изольда.

– Государь, он пьян, этот шут, прикажите его выгнать!

Потерпите, дорогая, – ответил король Марк.- Пусть еще потешит нас. Он так забавен.

«Видно, зажился я на свете, – раз не узнает меня золотоволосая Изольда», – подумал Тристан, а вслух сказал:

– Милостивый король, я землей не владею. Не на земле и не на небе живу я. Увезу с собой королеву в стеклянной ладье на волшебный остров Авалон, где не будет она знать никаких печалей. Там, на острове, всегда звучат бретонские песни. Вот послушайте одну из них.

Нелепыми прыжками приблизился шут к королеве, сел у ее ног, провел рукой по струнам лютни, и зазвучала любимая песня Изольды.

Но успел уже наскучить шут королю Марку. Да и настало время охоты. Слышно, как бьет конь копытом, лают псы в нетерпении.

Сказалась Изольда больной и не поехала на охоту. У себя в покоях горько жалуется королева Изольда верной Бренгене:

– И без того жизнь моя печальна и тяжка. В недобрый час пришел этот шут в Тинтагель. Он словно читает в моей душе, знает то, что ведомо лишь тебе да Тристану. А как? Откуда?

– Мне кажется, госпожа моя, что это сам Тристан и есть.

– Нет, нет, Тристан так строен, так прекрасен, а этот шут горбат, уродлив, мерзок. Мне страшно, Бренгена.

Приплясывая, волоча ногу, притащился шут в покои королевы.

– Что тебе нужно от меня? – в отчаянии крикнула королева.

– Королева Изольда, ты не узнаешь меня? Я – Тристан.

Нет, нет, ни твой крикливый голос, ни твои шутки, ни ты сам – ничто не напоминает мне Тристана.

– Ты могла не узнать моего лица, моего голоса, но разве не услышала ты, как стучит в груди мое сердце?

Вдруг в покои королевы ворвался пес. Прыгнул он на грудь Тристана, едва не повалил его. Лизнул в лицо с радостным визгом. С того самого дня, как покинул Тристан замок, редко поднимался пес со своей подстилки, скулил – тосковал по любимому хозяину.

– Смотри, королева Изольда, мой пес меня узнал,- печально сказал Тристан.

Но уже припала к груди Тристана королева. Омыл свое лицо Тристан, выпрямился и вернул себе свой прежний прекрасный облик.

Не успели любящие порадоваться друг на друга, не успели наговориться, как уже встревожилась Бренгена.

– Слышите, трубит охотничий рог? Это возвращается с охоты король Марк. Бегите, господин мой, бегите!

И тогда воскликнула королева:

– О жестокая любовь! Она дарит недолгую радость и долгую муку – на всю жизнь.

Тристан возразил ей:

– Нет, королева, не браните любовь, владычицу нашу. Сильна радость любви: один ее миг стоит больше, чем тысяча жизней, проведенных в тусклой тьме, без света любви. Прощайте, королева, навсегда прощайте!

Снова пустился Тристан в скитания; он искал смерти в бою, но ни разу не встретил равного себе противника.

Стали говорить при дворе короля Артура:

– Тристан из Лоонойса превзошел всех рыцарей Круглого стола своими подвигами.

Дошли эти речи до герцога Андрэта, и еще сильней загорелись в его сердце ненависть и злоба. Он приютил у себя сенешаля, изгнанного королем Ирландии. Вдвоем сговорились они убить Тристана, но не в честном поединке, не как рыцари, а как подлые предатели.

Герцог Андрэт устроил засаду на пути Тристана, а сенешаль метнул ему в спину отравленное копье. Пробило копье кольчугу, на два вершка вонзилось в тело. Потек смертельный яд по жилам Тристана.

Тяжело занемог Тристан. Отвез его верный Горвенал в родной замок Каноэль. Отовсюду созвал он лекарей, но не смогли они помочь больному. Сочится зараженная ядом кровь Тристана, не закрывается рана. И понял Тристан, что пришло ему время умереть. Одна Изольда еще могла бы спасти его.

А если нет, то хоть бы увидеть ее перед смертью. В последний раз.

По просьбе Тристана искусный ваятель сделал статую Изольды. Похожа статуя на Изольду, но нема она и безжизненна, и от этого еще сильнее боль в душе Тристана.

Стал он просить Горвенала привезти к нему Изольду.

– Приготовь, Горвенал, паруса двух цветов: черные и белые. Пусть белые паруса будут знаком, что едет ко мне Изольда. А черные паруса скажут мне: нет на корабле Изольды. Смерть они возвестят мне.

Не медля ни одного дня, отплыл Горвенал к берегам Корнуолла.

– Королева, – с мольбой сказал он Изольде,- умирает сэр Тристан. Вспомните, сколько мук претерпел он из любви к вам. Вы одна можете исцелить его. Спасите Тристана, госпожа.

– Его жизнь – моя жизнь, его смерть – моя смерть. Если король Марк не отпустит меня, я умру.

В горе и смятении бросилась Бренгена к королю Марку. Упала она к его ногам и во всем призналась ему:

– Убейте меня, король, я дала Тристану и Изольде напиток любви. Выпьют двое этот напиток и никогда не разлюбят друг друга.

И рассказала Бренгена королю Марку все, как было.

– Значит, невиновен мой племянник Тристан и ни в чем не повинна королева Изольда. Всему причиной напиток! Теперь я все понял.

Поспешил он к королеве Изольде и сказал ей:

– Я отпускаю тебя к Тристану, Изольда. Спеши, может, ты еще успеешь спасти его. Отныне ты вольна поступать как хочешь.

Белее лебединого крыла паруса на корабле. Звала Изольда попутный ветер, заклинала его полней надувать паруса. И каждая минута тянулась для нее как год. Везла она с собой настои из целебных трав. Только успеть бы!

Слабеет Тристан, не может поднять головы. Неподвижно лежит его ладонь на рукояти меча, не в силах он сжать пальцы, он, побеждавший драконов и великанов!

Золотой нитью обвита рукоять меча – то был последний дар Изольды.

Одного за другим посылает Тристан гонцов спросить у дозорного на сторожевой башне, не виден ли парус в море и какого он цвета. Но злобный сенешаль, изгнанный ирландским королем, не оставлял мысли погубить Тристана. Под чужим именем прокрался он в замок Каноэль и поступил как воин на службу к Тристану.

В тот день, когда приплыл корабль, нес сенешаль дозор на башне.

Крикнул гонец: